То что Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841) бывал на Кавказе ни для кого не секрет — большая часть его творчества посвящена ему.
Менее известно, что Кавказом поэт был увлечен с детства. Будучи болезненным ребенком, трижды бывал с бабушкой в Минеральных Водах.
Скорее всего именно тогда возникла его любовь к Кавказу (мы знаем как сильны детские воспоминания).
Но вот что практически нигде не упоминается, хотя даже в Википедии этому посвящена строчка, что Лермонтов бывал в Азербайджане, учил азербайджанский язык, да и вообще в его творчестве много упоминаний о "татарах".
Письмо к Раевскому
Это письмо Лермонтова было написано в начале зимы 1837 года своему ближайшему другу Святославу Раевскому.
В феврале, оба товарища были арестованы (один, за написанное стихотворение, другой, за его распространение) и высланы из столиц. Михаилу Юрьевичу повезло, по протекции бабушки его отправили на Кавказ, а Святослав Афанасьевич убыл в Петрозаводск.
Туда и писал друг Лермонтов:
Любезный друг Святослав!
Я полагаю, что либо мои два письма пропали на почте, либо твои ко мне не дошли, потому что с тех пор, как я здесь, я о тебе знаю только из писем бабушки.
...С тех пор как выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрерывном странствовании, то на перекладной, то верхом; изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже.
...зато два раза в моих путешествиях отстреливался: раз ночью мы ехали втроем из Кубы, я, один офицер нашего полка и черкес (мирный, разумеется), – и чуть не попались шайке лезгин. – Хороших ребят здесь много, особенно в Тифлисе есть люди очень порядочные; а что здесь истинное наслаждение, так это татарские бани!
...Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе, – да жаль, теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться.
...Прощай, любезный друг, не позабудь меня, и верь все-таки, что самой моей большой печалью было то, что ты через меня пострадал.
Вечно тебе преданный М. Лермонтов.
Я чуточку подсократил письмо, выделив только моменты касающиеся темы.
После этого письма, уже по другому слышатся строки из "Демона" про карабахского скакуна:
Цветными вышито шелками
Его седло; узда с кистями;
Под ним весь в мыле конь лихой
Бесценной масти, золотой.
Питомец резвый Карабаха
Прядет ушьми и, полный страха,
Храпя косится с крутизны
На пену скачущей волны…
Лермонтов безусловно писал это не для красного словца, а будучи знакомым с породой и восхищаясь ею.
Или например вот эти строки, вовсе по новому открывающие Лермонтова:
…Я жизнь постиг;
Судьбе как турок иль татарин
За все я равно благодарен
У бога счастья не прошу
И молча зло переношу.
Быть может, небеса Востока
Меня с ученьем их пророка
Невольно сблизили…
В произведениях поэта периодически возникает "татарская" тема (не хочу перегружать текстом статью), причем часто с положительным оттенком.
Более того, Лермонтов переводит на русский язык азербайджанскую сказку "Ашуг Гериб" ("Ашик-Гариб" в русской версии).
Причем использует в тексте и азербайджанские слова, давая им в скобках пояснения: ага (господин), ана (мать), оглан (юноша), рашид (храбрый), сааз (балалайка), герурсез (узнаете) и другие.
А знаете, кто учил азербайджанскому Лермонтова? Похоже, что Мирза Фатали Ахундов (1812-1878).
В то время, Мирза Фет Али (так он писал себя на русский манер) как раз находился в Тифлисе, где квартировался Лермонтов. Состоял переводчиком с восточных языков при канцелярии главноуправляющего Кавказа барона Розена.
Прямых указаний на знакомство Ахундова и Лермонтова нет, хотя последний писал о неком ученом по имени Али.
При этом достоверно известно, что приблизительно в это же время уроки азербайджанского у Ахундова брал Бестужев-Марлинский.
Вспомним, как Лермонтов принялся учить азербайджанский (татарский, по тогдашней терминологии) язык, который, по его оценке, «здесь и вообще в Азии необходим, как французский в Европе». Обучал же его азербайджанскому языку не кто иной, как известный азербайджанский просветитель Мирза-Фатали Ахундов, служивший переводчиком в канцелярии кавказского наместика. У него брал уроки Бестужев-Марлинский. Поэт Я. П. Полонский также был знаком с Ахундовым, записывая с его слов азербайджанский фольклор.
(с) В. В. Трепавлов. Русские в Евразии XVII—XIX веков. — Институт российской истории РАН, 2008. — С. 382. — 477 с.
Тот же Андроников в сноске к «Я в Тифлисе у Петр. Г.» (произведению, где упомянут Али) пишет о Ахундове.
Стр. 385, строка 2. «Али» – лицо неустановленное. И. Л. Андроников считает, что это известный азербайджанский поэт и ученый Мирза Фатали (Фет-Али) Ахундов (там же, стр. 148–152).
Как бы то не было, у Михаила Юрьевича Лермонтова была несомненная связь с Азербайджаном и азербайджанцами.
