***
Ушла ли лошадь домой или осталась в ущелье, я не знала. Я перелезла каменистый завал, и осторожно спустилась вновь на дно узкого ущелья. Вроде бы стало немного светлее. Но не уверена! Я даже не знаю, скоро ли утро!
Я, не останавливаясь, прошла еще несколько часов по каменному ущелью, двигаясь только вперед. Иногда встречала на пути новые завалы, перелезала их без особых проблем и шла в темноте дальше. Света явно прибавилось, я уже хорошо видела впереди себя. Но как только совсем рассвело, я поняла, что сильно устала и совсем выбилась из сил. Села прямо на мокрые камни. Везде, куда я ни смотрела, были камни, со стен капала вода. В воздухе пахло влагой и сырой землей.
Малыш, спокойно и тихо лежавший все время моего движения, начал ворочаться. Нужно было его оставить! Зачем я его взяла с собой?!
Вдруг так стало его жаль! И себя, бестолковую… Я заплакала.
Ревела долго. Еды я не взяла. Дура! Молока даже ребенку не взяла! В мешке были вещи и деньги. Золото. Чужое, но теперь мое! Однако от этого осознания легче мне не становилось.
Я залезла глубоко в горы и не знаю, куда теперь выйду! Да и выйду ли вообще!
Я вновь уложила малыша на землю, и он сразу затих. Вот удивительные создания! Словно чувствует опасность и тревогу. Сутки или даже двое он точно проживет без молока! За это время я должна непременно отсюда выбраться.
Я огляделась. Горы, камни и колючие кусты. Опять вспомнился дикий, неприветливый, лес, через который мы удирали из крепости. И тут вверху видны только колючие кусты. Очень похожий пейзаж. Я осмотрелась и нашла, чуть выше по правому склону, темную нишу в скале. Полезла туда. Удалось расположиться в неглубоком выступе под скалой. Тут было сухо. А еще – много сухой листвы. Откуда она тут? Рядом нет деревьев. Одни голые скалы и колючки.
Надо поспать. Все несуразности и ненормальности окружающей меня местности я решила не замечать. Осмысление всего происходящего оставила тоже на потом. Нужно отдохнуть и идти дальше.
Посмотрела еще раз на притихшего орчонка – десять дней сегодня. Что же я наделала?!
Отвернулась от ребенка и начала переодеваться.
Сняла платье, натянула сорочку на тело. Потом брюки. Все новое, видимо, куплено мне в дорогу. Тронула голову – орчанка меня коротко остригла, полголовы вообще спалено. Как я выгляжу? Даже думать страшно! Повязала на голову синий платок.
Руки плохо меня слушались.
Жестокая, агрессивная орчанка! Надавала мне от души! И за что?! Видно не сумела сдержать свой нрав! А ведь Арленд ее предупреждал, чтобы она меня больше не била! Надолго ее не хватило! Всего три дня прошло, и она сорвалась.
Натянула куртку.
Если выживу и выберусь, то сделаю все, чтобы меня больше никто не смел бить.
– Я стану другой! – бормотала я себе под нос. Рядом, кроме голодного дитя, никого не было. Я посмотрела на орчонка и отвернулась. Мне его было очень жаль! Зачем я это сделала? Ушла бы одна! Одной не страшно умереть!
Переоделась и, забравшись чуть глубже на подстилку из прошлогодних сухих листьев, легла спать. Уснула сразу.
Когда проснулась, было снова темно. Заметно похолодало. Я выбралась наружу и поняла, что идет дождь. Все небо затянуто тучами.
Оставаться здесь и пережидать непогоду я не хотела. И так весь световой день проспала! Нужно идти вперед, а то так застряну в этих горах еще на несколько дней! Вдруг за тем перевалом есть люди? Я глянула на темнеющую гору впереди. Что-то, когда я лезла в нишу, я ее не заметила…
Натянула на плечи вещевой мешок, немного повозилась с платьем и смастерила что-то в виде переносной люльки. Руки свободны и можно не переживать, что ребенок вывалится.
Меня гнало дальше и вперед смутное предчувствие беды. И я знала, что меня ищут и, если найдут… Лучше, если не найдут. Я сменю имя и устрою свою жизнь так, что меня никто и никогда не свяжет с именем Леары Брамс.
Сделала первый шаг по склону вниз на дно ущелья, и сразу о себе дала знать ушибленная при прыжке с окна нога. Кое-как, стеная и всхлипывая, я спустилась вниз. Определенно, карабкаться вверх легче было!
Осмотрелась. Я в горах, дышится легко. Насколько далеко забралась – непонятно. Пришла я оттуда, значит идем туда! Я посмотрела в том направлении.
Через какое-то время я добралась до заросшего низкими колючими кустами прохода в скалах. Сзади громыхнуло. Я остановилась и оглянулась. Увидела кусок грозового неба в просвете между двух нависших над головой каменных глыб.
– Нужно спешить! Будет гроза. Сильнее будет лить под ноги, а я внизу ущелья. Затопит тут все, и меня вместе с дитем.
Я почти бегом двинулась вперед. Скоро ущелье закончилось крутым обрывом. Я вышла к самому краю и увидела зеленую долину внизу.
Посмотрела вправо – проход есть, по самому краю скалы можно спуститься вниз.
Стараясь не оглядываться, я пошла дальше. Иногда мои каблуки соскальзывали, и я стремительно съезжала по каменистой насыпи вниз. Хорошо, что обе руки у меня были свободы. Спину прикрывал вещевой мешок, а самое дорогое было прикрыто пеленкой и плащом, висело на груди в люльке из платья.
Гроза все никак не начиналась, вдали громыхал гром, накрапывал мелкий дождик. А я уже почти спустилась вниз. Начались заросли, и спуск стал менее утомительным. Стало возможно держаться за ветки, а не только за камни.
Наконец, я спустилась до самого низа горы. Посмотрела вверх. Ого! Сколько же я прошла?!
Оглянулась на небо. Гроза уже прямо надо мной. Сейчас польет.
Шмыгнула в кусты. Внизу, в долине, было теплее, чем в ущелье, по которому я шла все это время. А еще через пару минут после того, как я закончила спуск, началась гроза. Я натянула плащ, застегнула все крючки и пошла вперед по дну долины. Стремительно темнело.
Я еще некоторое время в совершенной темноте двигалась вперед, больше на ощупь, удерживаясь руками за ветки. Шла я, снова по ощущениям, вверх. Под ногами были камни. Наконец, я решила, что двигаться вперед больше без риска для жизни (своей и ребенка) невозможно. Уселась на землю. Орчонок вел себя на удивление очень тихо. Молчал. Гроза кончилась, а меня сморил сон.