Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 191 часть 7
Валентина пошла звать своего внука Прошку есть пирог. Она вышла во двор, но его не увидела. Дворовый пёс Картер смотрел на хозяйку и радостно вилял хвостом, надеясь, что ему перепадёт от неё что-нибудь вкусненькое.
Валентина подошла к нему и погладила его. Пёс распластался на спине млея от ласковых рук хозяйки.
— А я ничего с собой не взяла, — посетовала ему Валентина, поясняя: — Прошку вышла позвать, а он куда делся-то?
Пёс подал голос и посмотрел на воротца ведущие в огород.
— В огород, что ли, он ушёл? — переспросила она его. Пёс гавкнул ей в ответ. — Ладно, пойду проверю. И что он там в огороде-то потерял? Там же снег один.
Она открыла воротца и обомлела. Прошка почти раскатал рулон туалетной бумаги вдоль тропки огорода.
— Баба Валя-а, привет! — окликнул её внук, продолжая разматывать остатки рулона.
— Привет! Привет, внучок! — поздоровалась она с ним, но ругать его не стала. — А я вышла тебя на пирог позвать, да смотрю, ты делом занят.
— Ага! Смотри, баб, какая бумажка длинная! Ты где такую взяла?
— Как это где? В магазин выбросили, и я случайно купила. По десять рулонов в одни руки давали. Один рулон ты уже использовал не по назначению, — ответила внуку Валентина.
Её ответ озадачил Прошку, и он переспросил:
— А как надо было?
— А ты где эту бумагу взял?
— Там, — внук показал рукой в сторону деревянного туалета, — она там на полочке лежала, вот я и взял.
— А для чего она там, по-твоему лежала?
— Я думал, что её забыл кто-то, — искренне ответил Прошка. В свои четыре года с небольшим он ещё ни разу не видел туалетной бумаги. В детском саду и дома обходились газетами, аккуратно нарезанными и сложенными в стопку.
— Нет. Никто эту бумагу не забыл. Газетки для чего там лежат? И это бумага тоже для этого же.
Ответ бабушки обескуражил внука. Он не мог поверить, что такое возможно.
— Бабушка, ты пошутила?
— Нет, внучек. Я не шучу. Эту бумагу именно для туалета и выпускают.
— А зачем её покупать, когда газетки есть? — не мог понять внук.
— Газетками вредно пользоваться, для этого специально туалетную бумагу и придумали.
— Баба Валя, я сейчас её опять смотаю и на место положу.
— Проша, пойдём пирог есть, а то он остынет. Брось ты эту бумагу. Мы её потом уберём.
— А она дорогая?
— Тридцать пять копеек за один рулон отдала.
— А это сколько?
— Считай, что булку* хлеба и мороженку можно было купить.
— Ну ты даёшь, бабушка. Тратишь деньги впустую, когда газеткой можно обойтись.
— Да, Прошка, можно. Меня тоже дедка Коля за неё ругал, что три рубля с половиной издержала на не пойми что.
— А я тебя не буду ругать. Мне тебя жалко, баба.
— Вот спасибо! — улыбнулась Валентина и схватив конец бумаги, стала наматывать её на локоть.
— Бабушка, а ты на меня сердиться не будешь?
— А что толку сердиться-то? Ты же не со зла рулон по огороду раскатал?
— Нет. Я проверить хотел сколько её в рулоне.
— Проверил?
— Да.
— Молодец, теперь можешь идти в дом и с чистой совестью пирог есть! — смеясь сказала она.
— Хорошо. Только маме не говори, ладно, а то она меня ругать будет. Я больше так не буду делать. Слово даю.
— Договорились, — пообещала внуку Валентина, выходя из огорода. Бумагу она убрала с глаз долой в амбар, но Татьяна увидела это в окно.
Как только свекровь зашла с Прошкой в дом, Татьяна её первым делом спросила:
— А что это вы, мама, туалетной бумагой разбрасываетесь? Достали её где-то задарма, что ли?
Пока Валентина соображала, что ответить снохе, свёкор ответил за неё:
— Ну как же! Она очередь за ней отстояла. Десять рулонов в одни руки давали, вот она и хапнула на три рубля с полтиной. Я как узнал, что она бутылку водки на эту бумагу извела, так думал, что меня тоже инфаркт хватит.
— Ну вы даёте, мама… — продолжала удивляться сноха. — Издержать почти четыре рубля и на что? На сортир…
— Ну купила и купила, — сказала свекровь, не желая дальше вести разговор на эту тему.
— А у меня бы руки не поднялись так деньгами разбрасываться, — не унималась Татьяна. — У меня каждая копейка на счету! Ванька не даст соврать.
Обстановка накалялась. Иван вступился за мать:
— Да! Ты у меня баба экономная! Подтверждаю! Танюш, ешь пирог. Маме волноваться нельзя, ты же знаешь.
— Да знаю я всё! — выговорила она мужу. — Понять только не могу, зачем она бумагу размотала и ворохом в амбар спрятала. Я же заходила кое-куда, там целый рулон лежал. Нарочно, что ли, она это сделала и от нас спрятала?
Золовка, услышав это, не сдержалась и сказала ей в лицо:
— А ты по себе-то, Тань, не суди!
— Так я ещё ни разу бумагу-то не покупала. Так как я могу по себе-то судить? Ты не права, Аль. Не права.
— Тань, хочешь я с тобой бумагой поделюсь? — предложила свекровь.
— Да зачем она мне? Мы к газетке привычные. У меня же рука не поднимется деньги спустить, сами понимаете куда…
И тут Прошка решился высказать своё мнение:
— Мам, а я бы взял один рулончик.
— Зачем?
— А я бы им наш сад измерил.
— Чего?! — выкрикнула Татьяна. И тут до неё дошло. — Так это ты, что ли, рулон бумаги раскатал по огороду, а я на свекровь тут ни за что ни про что наехала?
— Я, мам, — признался Прошка.
— Ну, Прошка… Чуть-чуть ты нас всех не рассорил. Придётся теперь мне прощение у бабы Вали просить, что такого обормота вырастила. Тьфу-у. — Татьяна на удивление всех извинилась: — Простите, мама!
Пояснение:
булку* хлеба — буханку хлеба
© 01.01.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 191 часть 8 Артистка ещё та будет опубликовано 3 января 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓