Я решил побеспокоить старшего, поскольку высказанная Лесей мысль могла внести серьезные коррективы в наши планы. Тиныч, если даже и дремал, к его чести никакого недовольства не выказал и буквально через пару минут появился у нас в номере.
Поскольку вывод был исключительно Лесин, я не стал отбирать у нее сладкий миг триумфа и велел поведать ей всё самой.
— Нам непременно нужно узнать, знала ли предыдущая команда о том, для кого именно им придется организовывать коридор. Его имя, позывной, место жительства и всё такое.
— И что нам это даст? — недоуменно поинтересовался Тин.
— Как ты считаешь, в Финляндии работает один наш агент или несколько?
— Несколько, конечно. Не настолько маленькая страна, чтоб только на один агентурный канал рассчитывать. Опять же, финны вроде бы с Северным альянсом регулярно заигрывают, значит, их вообще надо плотно пасти.
— Вот именно! — кивнула Леся. — Поэтому мы смело можем отбросить вариант, что когда питерцы начали готовиться встретить нашего единственного тамошнего агента, коварный крот, разумеется, сразу же понял, о ком идёт речь, и предупредил противоположную сторону, что агент навострил лыжи и вот-вот смотается из-под носа контрразведки.
— Всё равно пока не догоняю, при чём здесь питерцы, — честно признался старший, который, похоже, спросонья ещё не полностью включился в разговор.
— Проблемы у агента возникли ещё некоторое время назад, иначе бы он не попросил забрать его с семьей из финки, — вздохнула Леся. — Но вот реально серьёзные проблемы, после которых он вообще перестал выходить на связь, начались только после старта подготовки к его эвакуации. То есть причина именно в ней.
— Ну да, так и есть, — нахмурился Тин. — Продолжай!
— И вот тут мы приходим к чёткой развилке. Если питерцы понятия не имели, как зовут человека, которого они должны встретить, то они не могли ничего сообщить кроту, и утечка данных идет не с их стороны. Поэтому, если это так, нам нет смысла проверять все их контакты по этому делу. Ни пограничники, ни сотрудники гостиницы, ни таксисты и прочие случайные люди здесь ни при чём, и крота надо искать совершенно не там, а внутри самой разведки. Только там располагали и полной информацией об агенте, и такими деталями его будущей эвакуации, как её место и сроки проведения.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Тиныч. — Молодчина, Леся! Объявляю тебе свою устную благодарность. Пожалуй, к черту эту конспирологию, потребую-ка у куратора срочной личной встречи. Что-то мне подсказывает, никуда он пока из Выборга не уехал. Вот пусть выбирает время и место. Всю нашу компанию туда тащить смысла нет, я и один управлюсь. Но ответить на кое-какие вопросы я Мартына очень сильно попрошу. Настоятельно даже попрошу, я бы сказал.
Старший отправился тормошить куратора, а разрумянившаяся Леся пересела ко мне поближе, прижалась, разомлела в моих объятьях… и задремала, свесив голову мне на плечо. Я аккуратно подтянул к себе подушку и положил Лесю на кровать, стараясь её не потревожить. Она спала, а я смотрел на её лицо и думал, как бы всё-таки сказать ей о том, что очень хочу видеть её своей женой. Пусть не сейчас, а когда она наконец-то уйдет со службы. Ведь в противном случае нас немедленно растащат по разным отделам, чего я по понятным причинам страстно хотел бы избежать. Не то чтобы я не доверял коллегам, но если они возьмут Лесю участвовать в какой-нибудь перестрелке, она не сможет сказать им «нет», и превратится в пушечное мясо. Сидит у нее в голове крепко, что своих подводить ни в коем случае нельзя. Но она ж не боевик, а чистой воды аналитик, которых у нас по понятным причинам недолюбливают. Вот Эм крутой универсал, с ней хоть к черту на рога отправляться было не страшно…
Позвонить ей, что ли? Узнать, нравится ли ей санаторий, поболтать о всякой ерунде? Хотя нет, не стоит. Она не удержится от расспросов о текущем деле, а я мало того, что до сих пор толком о нём не знаю, так ещё и по рукам и ногам связан приказом под страхом уголовного наказания ничего посторонним не рассказывать. А она уже, как это ни печально звучит, то самое постороннее лицо. Опять же, если бы Эм успела соскучиться, она бы сама мне позвонила. Не тот она человек, чтобы сантименты на ровном месте разводить и размышлять: хочу ли я, могу ли я…
Может, тогда позвонить Тугарину? Хотя нет, вот это точно плохая идея. Мы с ним перед отъездом виделись, к нынешнему нашему заданию он вообще отношения не имеет, да и свинство это — тревожить человека, который даже с кровати толком встать не может. Он ведь сразу же поймет, что у нас все не слишком гладко, начнет переживать и волноваться.
Шахид? Хм, а вот тут дилемма, однако. Хоть задание это формально мы получили от него, но с учётом всей этой проклятой секретности, которую вокруг него наворотили разведчики, вряд ли он сам толком представляет, зачем его команду угнали в другой город. Да и не настолько мы с ним близки, чтоб изливать ему душу. Николай, конечно, хороший человек, но слишком мало мы с ним знакомы, в серьёзных передрягах, как с тем же Виктором, побывать не успели, поэтому запас доверия к нему пока не успел накопиться. Да и командир он у нас временный, пока Тугарин-змей не выздоровеет окончательно.
Вот с чего, спрашивается, меня так пробило на телефонные разговоры? Раньше я ведь этого терпеть не мог. А сейчас как одержимый перебираю в голове людей, кому бы я мог излить душу.
Не знаю, видимо, Вселенная решила, что я думал слишком громко, потому что у меня вдруг раздался телефонный звонок. Хм, номер неизвестный. Ладно, сейчас узнаем, кто это.
Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь в комнату, чтобы не потревожить Лесю, я ответил:
— Слушаю!
И тут услышал густой рокочущий бас, который мог принадлежать только одному человеку в мире.
— Мой Небесный брат, всё ли хорошо у тебя и у Эммы?
Я едва не станцевал на радостях джигу. Говорящий с ветром, вот это сюрприз! Ну да, в прошлую нашу встречу я оставил ему свой номер, впрочем, безо всякой уверенности, что он когда-нибудь позвонит. Хиппи и философ, он во многом чурался достижений прогресса, предпочитая личные встречи.
— Вполне, — ответил я. — Я практически в отпуске нахожусь. Эм в санатории, у неё декретный отпуск начался. А с чего вдруг такой вопрос?
— Снилось мне, о мой Небесный брат, что вы сидите компанией за большим столом, а на столе вместо блюд у вас сорока. И вы молчите тревожно, глядя на то, что она будет делать. А сорока меж тем боком-боком начала подпрыгивать в сторону Эммы. Взволновался я настолько, что не смог досмотреть сон до конца и открыл глаза, в холодном поту будучи. Ибо недобрый это знак лжи и предательства.
— Думаешь, ей что-то грозит? — спросил я, несколько оглушенный подобным признанием.
Вот ведь, Говорящий с ветром не поленился даже мой номер где-то найти, чтобы предупредить. А поскольку в сны он верит почище коренных индейцев, то для него подобное кино равносильно прямой угрозе наяву.
— Боюсь, что да, мой Небесный брат. И прошу тебя: огради её от бед земных, насколько это в силах твоих.
Мы обменялись ещё несколькими ничего не значащими фразами, и Говорящий отбился. Вот ведь, умеет он взбудоражить на ровном месте. Так что же мне делать, звонить Эм? Но как я смогу ей хоть чем-то помочь, если она фиг знает как далеко отсюда находится? Патовая ситуация…
Так, без паники, капитан. Сначала позвоню, узнаю, как у неё дела. А потом по итогам разговора и будем думать.
Называется, захотелось глупцу по телефону поболтать. Вот нате кушайте, не обляпайтесь только.
Команда: дело 104. Они не отвечают. Часть 21
Начало
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова