Всем добрый день!
Вниманию наших читателей предлагается любопытный фрагмент, в котором описывается ранняя советская жизнь в небольшом поселении Косулино. О нём мы ещё на канале ничего не писали, пора это исправить.
В качестве своеобразного введения в тему приглашаем посмотреть на село со стороны человека, который вышел из рабочей среды. Не пересказывая уже имеющиеся сведения в Интернете, укажем, что автор настоящего описания Агриппина Кореванова, она родилась в Ревдинском заводе.
Из-за низкого дохода она часто меняла место работы и места проживания. Хотя она долгое время прожила на Верх-Исетском заводе, по долгу работу или в поисках денег, она побывала в течение жизненного пути и в Полдневой, и в Староуткинске, работала на разных производствах в Екатеринбурге, работала и в медицинской сфере. С приходом советской власти Агриппина стала делать карьеру сначала в Красной Армии, а позже - в партии. Её опыт работы с военнослужащими пригождался на разных партийных задачах. После работы в избе-читальни Полдневой, она была командирована в Косулино примерно в 1924-1925 гг. По указанию самой героини, это произошло вследствие напряжённых отношений с руководителем Берниковым. который позже оказался троцкистом.
Однако, вернемся в наши косулинские просторы и обратимся к её ценным мемуарам. Основным мотивом ведения дневника А. Г. Кореванова отмечала психологическую разгрузку от бытового насилия, окружавшего её с самого детства. В 1934 году по настойчивости С. Дерябиной А. Г. Кореванова сделала первые шаги в литературе - опубликовала воспоминания в свердловском журнале "Штурм". Её слог, манера описания понравились самому Максиму Горькому, после чего "писаные тетрадки" были положены в типографию, в 1936 году вышла книга уральской писательницы "Моя жизнь", автобиография рабочего человека с предисловием М. Горького. Конечно, в опубликованном виде дневники были значительно дополнены восхвалениям коммунистической партии, но и от этого они не теряют ценности. В нашем случае Кореванова показывала в дневнике свои успехи. Помимо дневниковых записей Агриппина Кореванова самостоятельно писала сценарии для спектаклей и различных театральных постановок. В этом плане интеллектуальное наследие уральской писательницы требует изучения.
"Приехала в сельсовет, вижу: сидят старики да мужчины средних лет, а молодежи не видно. Председатель прочитал путевку и весело посмотрел на окружающих:
— Вот рик [райисполком - Прим. ред.] прислал нам избача [главный работник избы-читальни - Прим. ред.], — и потряс над головой
моей бумажкой.
Все враз заговорили:
— Вот это мы понимаем!
— Видно, человека сурьезного, не как наша Воробьева!
— Давай начинай работать, — повернулся ко мне с улыбкой председатель. — Мы тебе поможем!
В первый же день я пошла знакомиться с избой-читальней.
Дом, в котором помещена была изба-читальня, мне не понравился: старый, присевший к земле. Я сравнила его с громадным животным, лежащим на животе, подобрав под себя лапы, окна мне показались глазами, но скучными и сиротливыми, которые вот-вот заплачут. Внутренность избы тоже неприветливая: окна низко запали к полу, стол был намного выше подоконника. На стене почти под потолком приклеен уже порыжелый и порванный плакат. Кое-где болтались старые лозунги, частью изорванные, видимо, на цыгарки.
Заведующей к моему приходу в читальне не оказалось. Подросток-комсомолец мне сообщил:
— Ты ее не жди — не придет, она осердилась, что новый избач приехал! Ушла домой и сказала: «Пусть, что хочут [так в оригинале - Прим. ред.], то и делают, а я не приду!»
Я долго ее ждала, так как надо было составить акт сдачи
и приема. Но так и не дождалась.
Скоро избу-читальню перевели в помещение сельсовета, на второй этаж. Отремонтировали ее. Как только покончили с побелкой и покраской и вымыли пол, я взялась за уборку комнаты: установила мебель и украшения. Набежали помогать комсомольцы, женщины. Закипела работа, только знай, показывай им. Комната преобразилась, сделалась неузнаваемой. И все, кто только приходил в сельсовет, поднимались по внутренней лестнице в избу-читальню посмотреть, стоят и любуются:
— Вот это читальня! Тут и отдохнуть приятно!
К моим запросам в рике и в сельсовете относились, сочувственно и по возможности выполняли все мои требования. Население относилось ко мне тоже дружелюбно. Одним словом, работа пошла, как по маслу. В читальне по моему заказу была устроена полочка для книг, на ней каждый имел возможность без задержки найти нужную книгу. Газеты всегда были на столе. Я вывесила расписание, когда и по каким вопросам обращаться за справками. В читальне все время толпился народ. При сельсовете был сельскохозяйственный кружок, но работал он плохо. Я его прикрепила к избе-читальне, расшевелила кого следует, и работа пошла.
О выезде секретаря райкома мне ничего не было известно.
Неожиданно я увидела его у себя в читальне и удивилась:
«Зачем он пришел?»
Он объяснил причину своего появления:
- Нужно организовать пaртячейку! Вот зачем приехал.
После небольшого собрания была оформлена ячейка из шести человек. Меня избрали секретарем ячейки. Всех нас тревожила мысль, как мы будем работать. По партстажу все молодые, двое ленинского призыва, с годичным стажем, и три кандидата. Партработы никто не знает.
По указанию райкома я составила план работы, и мы стремились по силе возможности осуществить его. Одной из первых задач мы себе поставили устройство в селе детских яслей. Слышали мы, что такие ясли имеются
в других селах, но как приступить к их организации, с чего начать - не знали. Поручили мы трем делегаткам женотдела узнать обо всем
и доложить нам. В следующее воскресенье делегатки без зову собрались
в читальню. Всех интересовало, что скажут посланные товарищи.
С сожалением мы узнали, что с организацией яслей мы запоздали, так как сметы на устройство детских очагов давно уже утверждены.
Такой ответ нас опечалил. Самим устроить ясли - нет средств, помощи ждать неоткуда, а дело оставить - жалко. Если мы нынче опоздали", - рассуждала А. Г. Кореванова в воспоминаниях, -"то надо вести подготовку к будущему году, к весне. Но и для этого нужны средства. Где их
взять?
Мне пришла в голову мысль: устроить делегатский огород, и доход от него обратить на ясли. Делегатки за это предложение ухватились.
Обработать огород, засадить и приобрести семена мы решили своими силами и средствами. Одной из делегаток поручили ходатайствовать по инстанциям, чтобы наши ясли попали в смету на будущий год.
Все доходы с огорода постановили вложить в свою кооперативную лавку, где они пойдут в оборот и принесут пользу".
Помимо этого активистка придумала и другой, весьма необычный способ получения дохода для устройства детских яслей.
"Кроме того решили присоединиться к драмкружку и ставить спектакли своими силами, а вырученные деньги также сдавать на хранение. Как только организовалась пaртячейка, на нее сразу же навалились горы неразрешенных вопросов. <...> Чтобы развернуть работу среди женщин, мы решили организовать красные посиделки. Назначили день. Жду. Около одиннадцати часов стали подходить женщины — кто с пряхой, кто с вязкой, а кто просто с ребенком. Открывают двери и шутят:
— В гости идем, чем будешь угощать-то нас?
— Самовар-то готов! Чай пить идем!
Я их приветливо приглашаю:
— Милости просим, пожалуйте, проходите, места хватит всем, только вот насчет самоварчика я, правду сказать, и не позаботилась, уж чем-нибудь другим угощу!
А сама думаю: «А верно, как хорошо бы за самоварчиком посидели!»
Сама я об этом не догадалась, ведь в деревне мало работала, плохо знаю деревенские обычаи. В первый раз пришли только те женщины, которые жили поближе. Повели мы между собой разговор о том, о сем, как-то незаметно разговор зашел о заразных болезнях — кто, где и как заразился. В это время принесли газеты. Одна из женщин увидала в газете заголовок «Оберегайте деревню!» и обратилась с просьбой прочитать эту статью. Заметка была такого содержания:
В одной деревне поп был сифилитик и заразил через целование креста всю деревню.
— Откуда взялась болезнь? — недоумевали жители.
В конце концов дело выяснилось: попа убрали, церковь закрыли, так как в церкви все было заражено, начиная от креста, сосуда для причастия, ложки, которой подают причастие, до платка, которым вытирают губы тому, кто принял причастие. Как только кончила читать, в избе поднялся сильный ропот. Женщины с брезгливостью говорили:
— А мы, бабы, и не подумаем об этом. Крест целуем и причащаемся, да и ребят таскаем, думаем — святое, а смотрите-ка, что бывает. А ведь и правда, чорт его знает, какой он, поп-то!
По селу разнеслось, что бабы ходили в гости в читальню, и там было интересно. На следующее собрание пришли уже тринадцать женщин. Долго судили-рядили и, наконец, подошли к такому вопросу: куда бы столкнуть на лето ребятишек — уж очень они мешают работе в поле, а дома оставить без присмотра нельзя. Я им тут, кстати, сообщила о нашем
плане устроить детские ясли. И насчет огорода упомянула. Затея эта понравилась, все обещали помогать".
Косулинцы живо откликнулись на предложение А. Г. Коревановой.
"Через неделю в читальне собралось на посиделки уже сорок два человека мужчин и женщин" - оценивала организатор.
"Пришел секретарь сельсовета, поздоровался:
— Чего шумите, о чем идет разговор? Давайте я вам почитаю.
А я думаю: «Дело идет к лету, нужно делать подготовку». Подала ему две маленькие брошюрки: одна по огородничеству, а другая на тему «Какие растения не боятся засухи», и дала еще газету «Безбожник» с заметкой «Артельный труд». <...>
Изложение, посвящённое первым октябринам Косулино, автор начинает с пейзажной лирики.
"Апрельское утро. Благодатное солнце шлет на землю свои драгоценные лучи: «Живи, земля!» С восходом солнца поднялась вся пернатая живность. Скворец усиленно насвистывал, прыгая с ветки на ветку в листьях
черемухи, петухи, сквозь сон слыша дробь скворца, лениво
поднимаясь, хлопали крыльями и своим «ку-ка-ре-ку» сбивали с толку скворца. Зеленая дубрава [!] также оживилась. Все это предвещало хороший день, который на Урале называется «пчелиным» днем.
На улице появились мужики с лошадьми и потянулись в поле, позвякивая металлическими частями упряжи. Зазвенели голоса идущих по воду женщин. Сошлись женщины у ключа [о каком ключе идет речь? Напишите в комментариях, что Вы помните о нем], языки чешутся, хочется поговорить, а не о чем: вчерашнее все переговорено, а нового за ночь ничего не случилось. Подходит еще одна женщина. Вид у нее самодовольный, потому что идет она с новостями:
— Слышали вы новость?
— Какую? — женщины всполошились.
— Да у Параскевы дочь родила.
— Неужели? Когда?
— Сегодня ночью. Парнишку родила.
И пошли пересуды, как будут крестить: в церкви или по-новому".
Далее А. Г. Кореванова частично сообщает об успехах своего антирелигиозного воздействия на жителей Косулино.
— "Наверное, по-советски, ведь дедушка и бабушка неверующие: бабушка делегатка и дедушка кем-то в читальне; сын у них один комсомолец, другой в пионерах — вся семья коммунисты.
— И эта, в читальной-то которая сидит, не допустит в церкву, отговорит.
Мне рассказала об этом делегатка, которая была у ключа.
Я говорю:
— Он у меня уже был, сказал, что у него сын родился и хочет октябрить; мы с ним уговорились устроить октябрины седьмого. Вот я пишу извещения. Вы мне помогите!"
Далее автор описывает проведение нового, необычного для жителей обряда "октябрения".
"Седьмого апреля приехали представители из райкома, от шефов. Украсили сцену, посадили родителей на видное место. Народу в зал набилось полно, все интересовались, как будут «крестить» по-новому, по-советски.
Я открыла октябрины. Президиум у нас получился большой: ввели всех приезжих, от своих организаций, родителей и выборных от собрания.
Сделала доклад о новом быте. Зал слушал со вниманием. Потом спросили родителей, какое они желают дать имя ребенку. Родители заявили — Владимир, в память Владимира Ильича [в народе была ещё жива память о кончине В. И. Ленина в 1924 г. - Прим. ред.]. Тут же это оформили. Делегатка от «шефов» приколола к одежде ребенка красную звездочку, подарила ребенку одеяло, положила рядом с ним теплую фуфаечку, чулки, чепчик на него надела. Поднесла ему еще на рубашечки модеполаму и в подарок матери — десять метров ситцу. От комсомола выступил секретарь и объявил, что по решению ячейки новорожденный Владимир с сего дня зачислен в отряд октябрят. Секретарь поздравил родителей. От райкома передали подарок — книгу по истории партии [!].
Многие еще поздравляли родителей с рождением сына. Октябрины закончились. В заключение силами нашего драмкружка был разыгран спектакль «Бабий выигрыш» [скорее всего, спектакль был поставлен по сценарию самой А.Г. Коревановой - Прим. ред.]. Октябрины прошли, как праздник. О них долго потом говорили: одни восхищались, что советские «крестины» прошли так шумно и весело, другие завидовали матери и ребенку, что они получили так много подарков и что им такую большую честь оказали".
По материалам:
Кореванова А. Г. Моя жизнь. Екатеринбург, 2021.
#уральские села
#косулино
#октябрины
#советская жизнь
#сельское хозяйство урала