Юность и молодые годы Николай Валерьевич провел в городе, сельской жизни не знал и в деревенском быту особой романтики не видел, но, познакомившись случайно со своей Катенькой, бросил все и уехал за ней в село. Устроился на колхозные земли агрономом и прожил со своей женой без малого пятьдесят лет, пока смерть не разлучила их. Он то остался на земле, а она, как правая хозяйка, отправилась прежде мужа обеспечивать быт на небе — так он обычно шутил, когда кто-то неловким сочувствием уж больно докучал.
Сам Николай Валерьевич был верующий, но тоска по близкому человеку не давала покоя, он и молился как советовал местный батюшка, но каждый вечер в доме становилось невыносимо — пусто и одновременно тесно, одиночество не давало покоя старику.
Единственный сын, видя мучения отца, стал настаивать на переезде к нему в город, и вот в один прекрасный день уговорил. Теперь Николай, как юноша, сызнова стал городским, прошел по прежним улицам, заглянул в знакомые с детства кварталы, посетил ближайшие храмы, без молитвы и службы он себя оставлять не хотел, а церквей теперь в городе столько, что можно и на свой вкус подобрать.
Выбрал он себе недалеко от дома небольшой, но уж очень уютный храмик, да еще и престол главный в честь святителя Николая. Все было хорошо, только священник ему не нравился, слишком уж по виду молодой, с бородой реденькой и голосочком слабеньким.
Ходил он на службу и даже проповеди особо не слушал. При храме были организованы беседы на библейские темы, куда с огромным удовольствием ходило все взрослое и даже часть молодого поколения прихожан, но Николай Валерьевич всякий раз от приглашений отмахивался — пустая трата времени — отвечал, а про себя думал — чему этот юнец меня научить может, сына то моего лет на пятнадцать младше небось.
В квартире ему выделили уединенный кабинет, весьма просторный и уютный. Невестка, милая девочка Машенька, свекра приняла не хуже родного отца и даже без лишнего слова стала называть папой и непременно на «вы». Внук Сережка очень напоминал сына, того самого маленького Алешку, который так быстро вырос и выпорхнул из родительского дома, превратившись во взрослого абсолютно самостоятельного мужчину.
Каждый раз, когда они играли с внуком, он узнавал знакомые Алешкины черты и вспоминал Катю.
— Эх, видела бы тебя сейчас бабушка, затискала бы — и сам принимался крепко обнимать и целовать внука.
Вечерами, чтоб быть полезным, дед вызвался помогать с уроками, а то и всякие книжки вслух мальчонку читать, когда тот сам с уроками справлялся. В тот вечер Сережка сам прибежал за помощью, сел напротив деда на ковре и громко зачитал задание из учебника, которое гласило: «Рассмотрите икону на картинке №12, назовите ее, перескажите изображенный сюжет».
— Дед, там икона Рождества, а сюжет расскажи пожалуйста ты, мне потом так легче будет самому рассказывать.
Николай Валерьевич воодушевился, он и сам любил с внуком проводить вечера, а тут еще такой важный и главное интересный сюжет. Обычно по примеру Пушкинского месьё Л’аббе, он пытался с шутками и остротами делать с ребенком уроки, но тут тема слишком серьезная и всякой вольности не терпит.
Дедушка нахмурил брови и начал рассказывать, правда получилось слишком издалека, от Адама и Евы. Для того, чтоб Сережке не стало скучно, он ходил по комнате и ярко жестикулировал, изображая те или иные предметы, а также раскидистые пальмы Райского сада. Яркий артистизм увлеченного дедушки вызывал страшный хохот у внука и тем самым привлек в комнату и маму.
Теперь, как харизматичный богослов-проповедник, Николай Валерьевич рассказывал Закон Божий для всей семьи, исключая папу, который все еще был на работе. Через минут сорок увлеченной проповеди он наконец-то дошел до момента Рождения Спасителя в Вифлееме, рассказал о вертепе, волхвах и пастухах, про Ирода и избиение младенцев, на месте бегства во Египет вернулся папа семейства с работы.
Рассказ пришлось прервать и все дружно пошли встречать родителя, потом ужинать и стало ясно, что продолжение библейского вечера будет как минимум уже не сегодня.
После ужина невестка задала вопрос, видимо интересовавший ее ранее, а сегодня, благодаря яркому рассказу свекра, снова всплывший в ее памяти.
— Папа, а Святое Семейство сразу после визита волхвов убежало в Египет?
Николай Валерьевич немного подумал и согласился — Получается, что так … да, после визита волхвов Ирод и отдал приказ избить младенцев.
— А как же тогда проходило Обрезание и Сретение, если они в это время находились в Египте?
Тут дед еще больше задумался и, прикинув в голове какое расстояние предстояло пройти от Египта до Иерусалима, не нашелся что и ответить…
— Давай так, Машенька, я сегодня подумаю, а завтра вечером, когда снова вернемся к нашей беседе, постараюсь найти на твой вопрос ответ.
Всю ночь несчастный дедушка не сомкнул глаз, все размышления приводили в тупик, ну ведь действительно никак не возможно за такой короткий срок пешком дойти до Египта и вернуться обратно. Только показалось утро, Николай Валерьевич оделся и вышел из дома, гуляя по улицам, он все пытался самостоятельно найти ответ на неожиданную дилемму и решил все же обратиться за помощью к молодому батюшке.
Священника он поймал перед храмом, ему до сих пор не хотелось, чтоб его видели, спрашивающего советы у такого молодого человека.
Без лишних слов кратко поздоровавшись он сразу перешел к делу:
— У меня для вас есть очень важный вопрос, Машенька сегодня будет спрашивать, а я не знаю, что и ответить
— Слушаю вас — спокойно улыбаясь во всю свою жидкую бороду, ответил священник.
— Где произошло Обрезание Господне, а также как происходило Сретение Господне, если все Семейство было в Египте, по причине избиения младенцев?
— Избиение младенцев происходило уже после Обрезания и собственно Сретения Господня
— Погодите, батюшка — потупил взор Николай Валерьевич — вы что-то путаете, на иконе отчетливо видно, что они, волхвы, пришли к Спасителю в вертеп.
— На иконе — так же спокойно продолжал священник — совмещены сюжеты и это обычная иконографическая практика, на самом же деле они не были в пещере, о чем и говорится в Евангелие «войдя в дом, увидели Младенца … пав, поклонились Ему» — батюшка на слове «дом» сделал особый акцент.
Глаза старика на мгновение расширились, после он поблагодарил священника и ушел восвояси.
Вечером следующего дня молодой батюшка, придя в аудиторию воскресной школы для проведения очередных бесед с прихожанами, увидел в первых рядах сидящего Николая Валерьевича, который с нетерпением ожидал лекцию, выпросив у своего внука на это дело чистую тетрадку и новую шариковую ручку.
ссылка на мой телеграм-канал: https://t.me/ierDavid