Родители не понимают, как много вреда они причиняют своим детям, когда, пользуясь своей родительской властью, хотят навязать им свои убеждения и взгляды на жизнь. (Ф.Э. Дзержинский)
Начните с самого начала: Глава1, Глава2, Глава3
~~~~~~
Глава 4
Лëшка бежал по узкой тропинке, торопился, дважды упал, вскочил и, быстро оттряхнув колени, бежал снова. Быстрей! Прочь от страшного дома Косухи. Мальчишка перебрался через овраг и только тогда решил перевести дух. Плюхнулся возле старого дерева и часто-часто задышал открытым ртом. Попить бы, да воды с собой нет. Он поелозил языком по нëбу, накопив во рту слюну. Её и сглотнул, смочив слегка горло.
Наконец, он мог соображать более или менее здраво. Вот ему повезло сегодня! Кому расскажет, что ушёл живым из дома Колдуна, так никто не поверит. Хотя Лёшка знал — никому он трепаться не станет. Потому что шпионы не выдают засекреченные места. А он, Лëшка, себя шпионом и представлял, когда пробирался в Косухин сад. И шёл он туда на секретное задание, следил за врагом и передавал сведения самому генералу. Хотя нет, президенту. В школе говорили, что президент — Верховный Главнокомандующий страны.
В эту игру мальчишка играл с прошлого лета. Именно столько он прятался во саду Косухи. Нашёл это местечко случайно.
В тот день батя уже в обед пришёл, шатаясь и роняя табуретки. Лёша понял — пьяный, а значит, на глаза ему попадаться не стоит. Только во двор сбежать не успел, отец появился в дверном проëме комнаты, где они с мамой спали, если отец буянил. Кровать там была узкая, спать тесно. Но очень приятно, что мама рядом и обнимает его. А когда отец вёл себя хорошо, мама спала с ним в другой комнате, и бывало Лёшка даже скучал по маминым объятьям и тëплому мягкому телу.
И вот сейчас отец стоит, держась за косяки, и смотрит на него, а у Лёшки мысль работает в одном направлении: успеет ли удрать.
— Привет, сынок! — пробасил папа.
— Привет, пап. Устал?
— Ну-у-у. Видишь, совсем вымотался папка твой.
— Иди поспи, — не теряя надежды на благополучный исход, предложил Лёшка.
— Пойду и лягу, Лëха. Только дай-ка я твой дневник сперва проверю, — Лёша понял, что никуда сейчас отец не уйдёт и ему, похоже, несдобровать.
— А мы его на проверку сдали, — попытался соврать.
— Что это за проверка такая? — пьяно икнул отец.
— Любовь Петровна сказала сдать всем, будет оценки за введение дневника ставить.
— Во-о-н оно что-о. Ну давай тогда тащи тетрадь. По этой, как там мать её, по математике! Во!
— По ней ничего не задавали.
— А чего это?
— Так май уже, скоро год кончится, мы весь учебник прошли, вот нам уроки и не задают.
— Да? Это с каких пор ты у меня в пятëрошники перешёл? Брешешь, как сука, — отец зарычал и в два шага подошёл к обшарпанному письменному столу. Снял со спинки стула старый рюкзак и вытряхнул содержимое на пол, сам при этом слегка качнувшись.
— О, а это что? Ба! Да никак дневник! А Лёха? Погляди-ка!
— Точно. Наверное, нам вернули, а я за мелом в это время ходил. Пацаны мне его в рюкзак и сунули.
— За мелом ходил? Ишь какой помощник. Ну давай глянем, что там у тебя.
У Лёшки внутри всё похолодело: нет там ничего, сулящего спасение. Тройки да замечания. Он вжался в дверцу шкафа, посмотрел сможет ли прошмыгнуть мимо отца. Шансы невелики.
— Так, что тут у нас? Во! Пятёрка по физкультуре! Молодец, сынок, через козла прыгать умеешь. Значит, сам козлом не станешь, — он противно загоготал своей шутке.
Лëшка покосился на дверь.
— А это что?
— Пап, это же март, третья четверть. А сейчас уже четвёртая. Я эту двойку уже исправил!
— Да? Ну ладно, коли не врёшь. А ты не врёшь? — почти крикнул он, а мальчик вздрогнул. — Садись-ка сюда, в ногах правды нет. — Он положил тяжёлую руку сыну на плечо и надавил. Лёша вынужден был подчиниться и сел на стул, отец плюхнулся на кровать, не выпуская дневника из рук.
— Так, это что? Чё она тут пишет: нет, циркуля. А где у тебя циркуль?
— Потерялся.
— Потерялся? Я, значит, день и ночь пашу на этой сраной ферме, чтобы обеспечить его. А он разбазаривает? Куда циркуль подевал? Ну, отвечай!
Лëшка сопел, крутил в руках фломастер и ждал. Говорить сейчас — только слова тратить. Всё равно папка ничего не слышит, и похоже, что быть ему, Лëшке, сегодня битым. Отец всё ругался за потерянный циркуль, но мальчик знал, что это он заводит себя, накручивает сильнее.
А вот следующие страницы дневника уже дадут повод бушевать в полную силу. Мальчику даже хотелось, чтобы отец быстрее перелистнул на другую страницу — чему быть того не миновать. Любовь Петровна на контрольных им всегда говорит: раньше начнёшь, раньше закончишь.
— А это что? — отец с размаху влепил сыну подзатыльник. Лёша не ожидал и чуть было не слетел со стула. — Я тебя спрашиваю почему весь дневник в двойках? Ты что совсем тупой? А, ну снимай штаны, вот я тебе сейчас ума всыплю, мало не покажется!
Пока отец вытаскивал ремень, Лëшка рванул к двери. Из комнаты сбежал благополучно, а вот в прихожей вышла заминка: оказалось, отец закрыл дверь на шпингалет. И Лёшка потратил драгоценные секунды на то, чтобы несколько раз дёрнуть дверь, прежде чем осознать, что она закрыта. Отец с громким рыком приближался, и мальчик в ужасе наблюдал как в воздухе просвистывая, опускается на его плечи ремень.
— А-а-а, — закричал он от обжигающей боли.
— Не верещи как баба! Будь мужиком, отвечай за свои поступки! —выкатив безумные глаза, кричал отец, и ещё один удар прилетел Лёшке прямо на поясницу.
Наконец, мальчик справился со шпингалетом, дëрнул дверь и прыгнув в старые шлëпанцы бросился бежать. Отец за ним, но здесь мальчик оказался проворнее, выбежал из сеней, и не оглядываясь сразу за ворота.
С правой стороны чуть поодаль отцовские друзья. Туда нельзя — поймают, тогда отец забьёт насмерть. И Лёшка побежал в сторону оврага. По пути два раза с ног слетели шлëпанцы, он на бегу засовывал в них ногу и продолжал путь. За ним давно никто не гнался — отцовского запала хватило на то, чтобы пробежать метров пятнадцать, потом плюнув — всё равно домой вернётся — пошёл к своим дружкам.
Но мальчику каждый куст и коряга казались врагами, желающими схватить его. Перед глазами перекошенное от злости лицо отца с безумными глазами и ремнëм в руках. Это придавало сил, и Лёшка бежал вперёд по тропинке через овраг. Вниз спустился быстро и тут же начал карабкаться наверх, хватаясь за ветки и тонкие прутики стволов.
Опомнился уже наверху. Сел прямо на землю, тяжело задышал, выдыхая с тонким поскуливанием. Ноги в шлёпанцах грязные, исцарапанные. Но это не беда. А вот плечо болело сильно. Он снял футболку: на тонкой детской коже красная отметина шириной с отцовский ремень. Потрогал пальцем — больно — местами кожа содрана. Эх, будет синяк. Ну и ладно, он же не девчонка из-за этого ныть!
Лёша прикинул куда бы сейчас пойти. Отец угомонится, спать ляжет, а проснётся и не вспомнит про дневник. Но до этого времени надо где-нибудь погулять, а ещё лучше подождать маму. Мама вернётся с работы в половину шестого, многие в это время домой возвращаются. Вот как он заметит людей, так и пойдёт домой. Если что мама защитит от отца.
Размышляя так, Лёшка шёл по кромке оврага и ворчал вслух:
— Из-за тебя у меня двойки! Всю неделю спать нам не давал, уроки делать не давал. Я потом ещё две недели бегал за учителями, исправлял. Себя бей за это!
Ещё несколько минут и он очутился возле забора старухи Косухи. Старуха, правда, померла и дом продают. Лёшка прикинул, не перелезть ли ему через забор, но страх победил — мало ли какие защитные заклинания наложила ведьма на дом. Но тут его взгляд упал на угол забора, лист профнастила в одном месте отходил, Лёшка потянул его на себя и получился небольшой лаз. Жирдяй Вовка здесь не пролез бы, а он — запросто. Что он и сделал.
Попал он в заросли вишни, и вся земля вокруг была усыпана белыми лепесточками — вишня недавно отцвела. Лëшка осмотрел место и нашёл его вполне пригодным для жизни и пряток от отца. Высовываться в сад, правда, побоялся. Но, решил, что Косуха не была бы против, если бы он здесь посидел чуть-чуть.
Отец пил ещё несколько дней, и всё это время Лёшка сбегал в своë новое убежище.
Когда папка через месяц получил зарплату и снова начал хулиганить, мальчик уже знал где ему прятаться. Только его поджидала неожиданность — дом, оказывается, купили! Вот ведь обидно. Он стал наблюдать за новым хозяином и выяснил, что его засекреченное место в безопасности — новый хозяин почти не бывает в саду, больше в сарае возится, да чинит что-то в доме. Так началась Лешкина игра в шпионов, где он, конечно, всегда оказывался хитрее и мудрее противника. И когда в прошлом году начались дожди, он очень сожалел о том, что не может пробраться в своё место, да и сыро сидеть на земле, плащ-палатку ему ещё не выдали.
Зимой он несколько раз сбегал к другу, иногда отсиживался в бане — но отец его быстро нашёл. А иногда смиренно принимал свою участь. Хорошо, когда мама была дома — она всегда защищала. Холода прошли и Лёшка был этому рад, считая, что в принципе всё не так уж и плохо. Ему всего-то несколько раз перепало ремнём, ну а подзатыльники он уже и не считает.
Как снег растаял, и земля просохла вернулся на свою штаб-квартиру. В мае он был здесь всего один раз — папка много работал и мало пил. А как начались каникулы, и отцу дали получку, пришлось побегать. Один раз даже футболку забыл — вспотел, пока поднимался по тропинке, снял, а надеть забыл.
И вот сегодня так неудачно был не просто замечен, но даже пойман. Лёшка даже не успел занять наблюдательную позицию, как враг взял его в плен. Хорошо хоть удалось бежать, но теперь его внешность известна врагу.
Лёшка повздыхал и направился обратно, надеясь, что папка уже угомонился. Потому что до маминого прихода ещё далеко. Впрочем, летом спрятаться и сбежать гораздо проще. Но всё же как жаль терять конспиративную квартиру, весело было проводить там время. И безопасно.
~~~~
Продолжение ЗДЕСЬ
