Братские узы были на Руси куда прочнее, чем сейчас.
Бытовала интересная тенденция подбирать имена братьев так, чтобы они не выходили за рамки единого смыслового поля.
Мода давать имена «комплектами» охватывала все слои населения. Композицию могли создать на религиозную тематику, например, воспользоваться именами Бориса и Глеба либо четырех евангелистов (хотя последний случай не частый, поскольку требовалось подгадать с количеством сыновей).
Обыденные предметы тоже шли в ход при создании антропонимических "натюрмортов".
Помимо вынесенных в заглавие Пирога и Каравая, исследователям известны пары имен Щавель и Пырей, Плетень и Частокол, Бедро и Голень, Келарь и Игумен (последние, как ни странно, не монашеские прозвания, а мирские имена).
Чулок и Башмак — тоже имена реальных братьев, обитавших в Тверском уезде в XVI в. Эти два предмета гардероба — смежные, надеваются оба на ногу, а значит, подчеркивают единство семьи.
У всех этих колоритных персонажей были и христианские имена, однако, по всей видимости, языческие прозвища их затмевали.
Это видно на примере "рыбного" семейства, где трех братьев звали Григорий Ерш, Андрей Сом, Иван Окунь, а четвертого просто — Судак.
Угличский боярин Борис Васильевич Галицкий решил, по всей видимости, совместить два обязательных пункта жизненной программы, включающих посадку деревьев и рождение наследников, поименовав своих сыновей Березой, Осиной и Ивой.
Помимо семантически единообразных горизонталей выстраивались и вертикали, поскольку отец мог подобрать имя сыну так, чтобы создать гармоничное целое.
К примеру, в словаре древнерусских имен Тупикова можно найти Оладью Блинова и Окуня Линева (на одной, что интересно, странице).
Известны целые «смысловые» династии, скажем, человек по имени Трава назвал сына Осокой, а внучок народился у него Пырей.
Традиция эта была более чем распространенной в средневековье и являлась, по всей видимости, чем-то большим, чем хулиганством или попыткой казаться оригинальным. Имена Пирог и Каравай призваны напоминать братьям, что они из одного теста...