Изольдой деточку назвала мама. Вообще то, Мария хотела назвать дочку Королевой, потому как та родилась беленькой и чрезвычайно хорошенькой, похожей, как казалось враз поехавшей мозгами от всеобъемлющей любви матери на Снежную Королеву. Но злая регистраторша ЗАГСа регистрировать новорождённую под таким странным именем отказалась наотрез. Сошлись на Изольде. Папа Изольды тоже робко пытался протестовать, сочетание Изольда Петровна Козулина казалось ему запредельно придурковатым. Но Мария закатила жуткую истерику, списанную мужем на послеродовой психоз, и Петру пришлось смириться. Мария, трудившаяся в прачечной детского сада, своё имя презирала – слишком простенькое для неё, первой красавицы. Поэтому представлялась посторонним исключительно Марѝ. Или Мэри. На более цивилизованный, по её собственному утверждению, манер. Только муж неотёсанный упорно звал её Машенькой, или, что ещё сквернее – Марусей. Так что с именем дочери она решила «оторваться» по полной. Её бриллиант должен носить особое имя! Пётр – слесарь-сантехник ЖЭКа любил свою чудаковатую Марусю трепетной любовью, принимая её манию величия и балуя по мере возможности.
Изя (папин вариант уменьшительно-ласкательного именования дочурки) росла миленькой и смышлёной. Папа Петя души в ней не чаял. Кто хоть раз тонул в извержениях фаянсового «Везувия», не понаслышке знает, что в таких случаях слесарь-сантехник, в особенности хороший – сродни божеству. Петя был профессионалом своего дела, а посему, калымов у него бывало немало, так же, как и денежных знаков, засовываемых в карманы спасителя благодарными не утопшими. Большую часть тех знаков любящий Петя тратил на балование теперь уже не только жены, но и дочурки. Его Изя не знала отказа ни в чём!
Мама Мэри, запоем читавшая всю мыслимую литературу по воспитанию царственных особ, от психологии до этикета, с рождения Изольды прилагала титанические усилия по взращиванию будущей принцессы, пусть не по крови, так по удачному замужеству. Танцы, музицирование, иностранные языки и прочее, и прочее добавлялось в ежедневный график бедного ребёнка, без всяких скидок на отсутствие талантов. Любой талант можно развить! Было бы желание! Желания у амбициозной мамаши было в избытке. В отличие от Изольды. Девочка просто хотела побыть ребёнком, поиграть в куколки (папа недавно купил новую – она писает!), побегать с ребятишками во дворе (плебеями (!) по утверждению мамы) и посмотреть любимые мультики.
В первый класс Изольду мама привела с маникюром и сложной причёской, в изящном чёрном платье «в пол», украшенном белым кружевным воротничком. Учитель – Наталья Владимировна, с подобным «карнавалом» столкнулась впервые за свой тридцатилетний стаж. Выдержка и профессиональная стрессоустойчивость не позволили ей «прилечь» в глубокий обморок, но воздух ртом она какое-то время всё же похватала. Дети тут же окрестили Изольду Шамаханской царицей, что чрезвычайно польстило маме (в сущность сказочной героини она не вдавалась, главное – царица!), только хулиган Колька Королёв, заржав, воскликнул: - Мумия возвращается! (холоп неотёсанный!). Мэри попеняла Кольке на глупость, поправила Наталью Владимировну, назвавшую её Марией Ивановной, и удалилась с гордо поднятой головой «до дому». На переменке Изольда, переименованная новыми друзьями в более подходящую Золю, носилась сломя голову по коридору, предусмотрительно подоткнув подол дурацкого платья в трусишки, чем вызвала неописуемый восторг учительницы: - Нормальный ребёнок!!! Домой Изольда вернулась растрёпанной, но чрезвычайно счастливой, сообщив родителям, что школа – это круто!
Так и побежали друг за другом школьные годы, наматываясь, словно бусинки на нитку, даря бесценный опыт. Опыт в науках, опыт в дружбе, опыт в общении. Золя была компанейской девчушкой, особых звёзд с неба не хватала (- Мама, астрономия будет только в старших классах! Там и изучу все твои звёзды, обещаю!), но её обожали и дети, и учителя. Постепенно, мальчишки-одноклассники стали всё чаще заглядываться на красивую девочку и переименовали её в Золушку. Мэри, державшая руку на пульсе, спохватилась сразу: - Ещё плебеев нам в семье не хватало! И стала ориентировать Изольду на подиум, откуда проще всего узреть какого-нибудь принца крови. Так Изольда попала в агентство красоты. Ей та красота была побоку, и в папином лице она нашла поддержку, вот только мама… Мама показательно роняла слёзы, изображала сердечные приступы, мастерски давила на самое святое – материнскую любовь. И Изольда сдалась. Она усердно виляла попой, «заплетала», как надо ноги, держала голову и спину, и питалась росой. Сердце папы Пети заходилось от печали, когда он видел, что дочь превращается в безликую жердь. И он впервые в жизни закатил Машке скандал. Та внимала молча. Пучила глаза на недоумка, не понимающего, что устройство судьбы единственной дочери-красавицы, должно быть первостепенной задачей для них обоих, а бьётся, как рыба об лёд, она в одиночестве. Молчала и пучила, а потом изрекла:
- Ты прав! Бери больше калымов! Надо начинать откладывать деньги на пластическую операцию для Изольды! Подправим ей скулы, изменим разрез глаз и увеличим грудь! Равных, поверь, ей не будет! Только дождёмся её восемнадцатилетия.
- Калымов, действительно, надо брать больше, - Пётр смотрел на жену так, словно видел её впервые, вернее, наконец рассмотрел, - Психиатрические клиники нынче дороги, но не переживай, дорогая, и тебя вылечат! Дочь калечить не дам! Я не могу смириться, что её малюют, как куклу на твоих подиумах, посмотри, рот похож на коробочку для украшений из ювелирного магазина, так ты её ещё и под нож?!
- Да!!!
- Нееет!!!
К консенсусу они так и не пришли. Если имели представление, что это такое. Мария затаилась, залегла «на дно», мужа не гневила, но идей своих не оставляла, наоборот, множила. Особых контрактов Изольде не предлагали, а предлагаемые смахивали на элитный бордель. Золя попой вилять хотела всё меньше, а учиться всё больше. Совмещать желаемое с действительным удавалось всё трудней.
Отзвенел последний школьный звонок. Успешно завершились экзамены. Отзвучал выпускной вальс. Мэри расправила было плечи, чтобы сделать ход конём и убедить дочь в необходимости пластики, той недавно исполнилось 18. Но у Изольды уже был заготовлен свой конь для хода. Через две недели она явилась домой не одна. С тем самым Колькой Королёвым, «плебеем» и «холопом», и по совместительству, папы Петиным практикантом-слесарем-сантехником.
- Мамочка, сбылась твоя мечта, я стала Королевой! – Изольда улыбалась, пряча свою изящную ладошку в руке Кольки.
- Это как это? – глаза Мэри буквально выкатились из орбит, - Петя, что она говорит?
- Дослушай дочь, Маруся, и всё поймёшь, я сам не в курсе, - подал голос папа, сразу сложивший 2 + 2.
- Я тебе не Маруся, - взвизгнула насторожившаяся, словно гончая, мама, - Маруси на базаре семечками торгуют, я – Мэри! – притопнув ногой для убедительности, она воззрилась на дочь.
- Дело в том, милая мамочка, что в Колином паспорте, в его фамилии, отсутствуют точечки над буквой Е, он записан, как Королев, а я, таким образом, стала Королева.
- Какая такая Королева??? Причём тут….. Аааааааааа, - вопль Мэри должен был уничтожить всё живое в округе.
Калымные сбережения пригодились. И на докторов для Мэри. И на весёлую, дружную, просто отличную свадьбу. Попой вилять Изольда больше не стала, поступила в пединститут, очень уж влекла её профессия учителя. Коля стал хорошим мужем, ну, почти как папа Петя, семью обеспечивал ничуть не хуже! И Королеву свою на руках носил, дразня Вашим Величеством. Через три года родилась у них дочурка.
- Назовём Снежаной! – безапелляционно заявила бабушка Мэри, - Сделаю я из неё королеву!
- Нет!!! – хор голосов Изольды, Николая и папы Пети на корню «похоронил» мечты озабоченной бабушки.
- Машенька она! Маруся! Мария! – Изольда ласково поцеловала малышку в носик.
Если Вам понравился мой рассказ, не скупитесь на лайки и комментарии, пожалуйста! Вам не сложно, а мне – море ответного позитива, с желанием писать для Вас больше и лучше! От души душе спасибо!