Наталья Сергеевна место себе не находила. Единственный сын привел в дом провинциалку какую-то. Сразу видно, что из деревни, даже сомнений никаких. Олег-то лопух, его запросто вокруг пальца обвести можно. Что он в этих, мечтающих в городе зацепиться понимает. Они когда квартиру поделят, только тогда опомнится. И ведет себя как умело: платье до колен, глаза в пол, волос собран в пучок.
Хорошо еще, если она не беременна. А то ведь понятное же дело чем она его зацепила. А он и рад. Конечно, он до этой Виолетты и не встречался ни с кем. А она, видать, податливая на уговоры, вот он и влюбился. И имя такое, словно на продажу, ни Света или Таня какая-нибудь, а Виолетта! Все подобрала в комплексе, вот он дурак и повелся. Во что бы то ни стало надо ему глаза раскрыть.
Какая хорошая девочка у Мироновых подросла. И семья достойная и девочка красивая. Так нет же, не глядит он на таких, ему Виолетт подавай из деревни. Зачем только он привел её, только мать расстроил. Вроде о женитьбе ничего не сказал, может, пронесет еще. Хотя вряд ли, вон он как на неё смотрит, влюбленно, глаз не оторвет. Ох, зацепила…, ох, зацепила. Надо поговорить с ним, вдруг обойдется. Или Шурку Миронову с дочкой к себе пригласить. Увидит её, сравнит, может, даст этой провинциалке отворот поворот.
Вроде и выход найден, а на душе легче не становилось. Наталья Сергеевна не для того в город приехала, чтобы сейчас жилплощадь свою с этой … делить. Она слишком много отдала для этого. Замуж вышла вроде за хорошего парня, да слабого. На одном курсе учились, только она всю жизнь работала, а он, как закрыли их институт в 90-х, так и лежал на диване, водкой свою неустроенность заливал. Потом вроде пить не стал, а работы все равно хорошей не нашел, так перебивался временными. А Наталья все на себе тащила и свекровь больную и сына маленького.
Так же, как сейчас Наталья Виолетту, встретила и её свекровь в своей квартире. С придирками и недовольством. Каждый день начинался с упреков. Все не так: готовит расточительно по-деревенски, убирает долго, с мужем не ласкова. А Наталья терпела, слово поперек не смела сказать. Вечером только подушка слезы её видела. И сын ничего не знал, ради него и терпела. Чтобы квартира у него своя была.
А когда муж выпивать стал, так она еще и от свекрови это скрывала. Затащит его в свою комнату и плачет там от безысходности. Да что теперь вспоминать, свекрови давно не стало, и муж два года как помер. Думала, что теперь заживут. Сама еще нестарая, сын в институт поступил. Ждала когда женится, да внуков ей подарит.
Вот дождалась, он нет бы городскую, какую взял, да с жилплощадью, эту притащил. Поди, и безродная. И помощь от родителей её не дождешься. Опять все самой, как всю жизнь, одна. Или может, обойдется еще?
Наталья Сергеевна только под утро уснула. Не услышала, как сын вернулся. Он подошел, поцеловал маму и тихо спросил:
- Правда, мам, она у меня солнышко?
Наталья поворачиваться и выдавать, что не спит, не стала. Слезы сами текли. Что делать теперь? Влюбился глупец. Она по себе знала, что ничего не сделаешь. А станешь противиться, так и сына потерять можно. Принимать нужно такую, какая есть. А там жизнь все по местам расставит. Видно надо к свадьбе готовиться.
Как в воду глядела, через пару месяцев сын о свадьбе заговорил.
- Так ведь тебе еще два года учиться! – Пыталась остановить Олега мама.
- Мам, она беременна, скоро уже заметно будет. Виолетта стесняется.
Наталья чуть было сознание не потеряла: так и есть, захватила сына цепкими руками. Теперь деваться некуда.
***
- Что ж ты в сапогах тонких в такой мороз ходишь, - спросила Наталья Виолетту, когда её неказистую обувь увидела. Она покраснела, а Олег пояснил:
- У неё родители погибли, она с бабушкой живет. Нет у неё других сапог.
«Вот ведь, навязалась, - думала Наталья, выбирая будущей невестке теплые сапоги, как есть безродная. Да куда же деваться, внука моего носит». А вечером, принимая от Натальи обновку, Виолетта заплакала:
- Спасибо, я отдам, заработаю.
- Да ладно, уж – работница, - смутилась Наталья. Тебе здоровье беречь надо. А платье у тебя очаровательное, дорогое? – Перевела она разговор.
- Что Вы! Это я сама сшила.
- Ты шить умеешь? Сейчас молодёжь рукоделием не увлекается.
- Меня бабушка научила и вязать…
«Надо же,- подумала Наталья, - может и ничего девчонка, руками работать умеет».
- А жить вы у нас будете? – просто так спросила Наталья. Ответ ей ясен был, где же еще?
- Нет, бабушка старенькая, если Вы не против, мы с ней жить будем. Да и квартира у неё больше. – А потом, посмотрела на будущую свекровь и будто догадалась, - да Вы не переживайте, мы часто приходить будем. Просто нельзя бабушку одну оставлять, старенькая она, - повторила Виолетта.
- Ну, да, конечно, - обрадовалась Наталья Сергеевна, - конечно, бабушку старенькую бросать нельзя. Тем более, что она вырастила Вас.
«Сын-то мой не промах, - думала Наталья Сергеевна, - девочку нашел с квартирой и сироту. Некому мозг выносить. Хитрый. А может быть и не хитрый, просто любит её». Вспомнила Наталья Сергеевна, как в Николая своего влюбилась, как из депрессии его вытаскивала, как от матери пьянство его скрывала. «Да разве выдержала бы скверный характер свекрови, если бы Колю не любила. Он хоть и слабохарактерный был, а добрый. Сына любил. Да и Наталью, что греха таить, тоже порадовать стремился. Эх, хорошо прожила, что жаловаться-то?» - От мыслей Наталью отвлек звонок в дверь, слышно было, как за дверью переговаривались Олег и Виолетта:
- Ты цветы маме отдай, - говорила девушка настойчиво, - ей приятно будет.
- Я тебе их купил, - не сдавался Олег.
- А маме забыл? В следующий раз - два покупать будешь.
- У меня столько денег нет.
- Тогда совсем не надо. Зачем её обижать, она тебя любит.
«Хорошая девочка, - думала Наталья, - куда этой долговязой Мироновской дочке до неё. Хорошо, что недовольство свое при первом знакомстве не высказала, ума хватило». Наталья открыла дверь.
- Заходите, мои хорошие. Замерзли? Пойдем чай пить.