Оставалось чуть больше суток.
Мы с Гердой гуляли с собаками у Рейна, колесили по достопримечательностям в округе,
ездили за продуктами в какой-то невообразимый по площади гипермаркет, где долго-долго бродили с под стать торговым площадям огромной корзиной, и даже купили сувенирную коробочку шоколада "Lindt", на которой было написано "danke schön!".
- It will be good manner if you present it to him after your dating to say "thank you", - наставляла меня Герда. В такие моменты мне казалось, она переживает за предстоящую встречу больше, чем я. Хотя бы потому что я-то как раз не расценивала это как свидание - просто прогулка, "туризм по обмену": я принимала Юру в своем городе, он меня - в своем. И все равно, глупо скрывать: мир вокруг казался волшебным. Одна за другой заставляли меня захлебываться волны эмоций в преддверии незабываемого приключения. А то, что это приключение будет именно незабываемым, сомнений не вызывало. Сомнений вообще не было никаких и ни в чем. И уж совсем необъяснимым было чувство, будто мы с Юрой близки и из-за долгой разлуки я очень соскучилась.
Вечером накануне дня Х я примеряла немногочисленные наряды, которые привезла с собой, пытаясь найти баланс между привлекательностью и уместностью: мне и в голову не пришло спросить, куда мы пойдем, что будем делать... Решила универсально не выделяться: черные леггинсы и туника с широким поясом, чтобы подчеркнуть талию. Длину ног в самом выгодном свете обыграли лодочки на высоченной шпильке, которые я взяла с собой "на всякий случай", потому что в женском чемодане всегда должна быть такая одежда и(или) обувь, которую его обладательница ни разу не достанет за время всей поездки.
Боже, храни мой каблук! - это про меня. Обожаю каблуки, и к большому счастью своему, наделена талантом ходить в такой обуви. Надо бы об этом вспоминать почаще - талантов-то у меня не так уж много.
Чтобы приумножить шарм моего образа, Герда из гардеробной в мою комнату перетащила пять вешалок шарфов, платков и палантинов. Мы битый час подбирали аксессуар. Опять-таки бинго! Забегая наперед, скажу, что слава Богу, иначе получила бы воспаление легких.
- You are so sexy! - воскликнула (да-да, именно воскликнула) Герда, оглядывая меня, как Пигмалион Галатею - с восхищением и полным осознанием, что этот "шедевр" ее рук дело. Между прочим, я и сама осталась довольна собой, что тоже редкость.
- At 6 o'clock I will hold you to the railway station, hug and kiss you and then you will go to Mainz, - расписала она мне план дальнейших действий. Между собой они с Юрой договорились, что встреча на вокзале в Майнце вариант идеальный - без пробок по жд-полону ехать мне было полчаса, не больше. Ничего не предвещало, как говорится. В реальности же всерьез и надолго в пробки встрял Юра, оставив меня на растерзание сквозняков на платформе. April, April, der weiss nicht, was er will, говорят местные. О да, они знают в этом толк: гессенская погода сделала очередной свойственный ей в апреле вираж и больше уже ничего не напоминало о возможности вздремнуть в шезлонге на свежей травке или лениво позавтракать под солнышком, которые были в полном нашем распоряжении еще вчера. Какое там! Не спасал даже гигантских размеров шерстяной платок, который Герда заставила взять с собой как бонус к выбранному "для красоты" кашпо.
О том, что задерживается, Юрий прислал мне предупредительное СМС, но теплее от него, к сожалению, не стало. Вместе с тем, я боялась сдвинуться с места, дабы не потеряться: естественно, именно здесь и сейчас на счете моего мобильного закончились деньги, что обещало заслать меня в зону тотального недоступа - тогда бы и Юра не смог со своей стороны со мной связаться...
Минут через 40, на грани трансформации в сосульку уже, я, с трудом найдя на платформе англоговорящего парня, попросила воспользоваться его телефоном, чтобы позвонить Юре, который до сих пор так и не появился.
- Я застрял здесь, - снова обдало меня нежностью его голоса. Мозг отключился, естественно, а иначе откуда во мне все те глупости, которые я устремилась вербализировать:
- Если ты в пробке, это же замечательно! Значит, я не потерялась! Только я буду ждать тебя в здании, ладно? У центрального входа, там где указатель на камеры хранения и какие-то табло... - договорила я уже на бегу за хозяином телефона: его поезд отбывал вот-вот, так что эти "исчерпывающие" приметы места встречи - единственное, что удалось мельком рассмотреть в интерьере вокзала через стеклянную стену с улицы. Это уже потом я сообразила, насколько нелепыми они были. Как если бы, например, тот, кого ищут в центре города, сказал: я там, где высокие дома и билл-борд "Кока-кола". Мы с Юрием чуть позже похохочем над этим в теплом уютном баре, а пока мне ничего не оставалось, кроме как слоняться по вокзалу в поисках вай-фая, чтобы хоть как-то оставаться на связи. Найти сеть оказалось не просто. Собственно, на это я и потратила все свое "свободное время", потому что именно в тот момент, когда я наконец подключилась, - вуаля! - появился Юра.
То ли за время, минувшее с нашей единственной встречи, он сильно изменился, то ли я успела забыть (или изначально плохо запомнила), каким он был, но ожидала я его увидеть совсем не тем и не так. Он был не лучше и не хуже, не старше, не моложе - просто другим. И самое страшное, голосу своему не соответствовал абсолютно. Сбитая с толку окончательно, я продолжала отчаянно нести чушь:
- Что же это у вас за Европа здесь такая, что интернета нигде нет?! Ужас какой-то, еле нашла. Я же привыкла, что хотя бы через "вотсап" всегда могу позвонить кому угодно и куда угодно, а тут осталась совершенно без связи... - тараторила я, вызывая у Юрия, по-моему, удивление, как будто он обнаружил, что я трансвестит. Примерно. Сейчас вспомнился клип из 2000-х группы "Непара", когда мужчина встречает в аэропорту жену, она всю дорогу что-то рассказывает, и в конце концов, он высаживает ее в чистом поле, потому что устал от ее болтовни.
Заткнулась (и снова именно это слово как нельзя лучше подходит к ситуации) я вмиг. Не просто заткнулась - я буквально онемела, когда мы подошли к издалека выделяющемуся своей умопомрачительностью среди всех остальных дорогих и не очень машин на парковке новенькому Porsche Panamera. Спортивный красавец был начищен до блеска и создавал иллюзию участия в рекламном ролике или фильме о красивой жизни: разве может быть такой шикарной реальность?! "Не может быть," - подумала я. "Еще как может," - распахнулась в доказательство дверь авто передо мной.
- Прошу, - пригласил Юрий. - У меня к тебе предложение: ты не против поехать в Висбаден? Давно там не был, и тебе есть что показать, а Майнц посмотрим по дороге.
Конечно, я была не против. Посетить старинный и снобистский (или снобский?) Висбаден другого шанса у меня могло бы и не быть.
В пути я согрелась и вроде как даже успокоилась, старалась больше спрашивать о нем... И все равно нервозно что-то рассказывала о себе, явно лишнее, неинтересное, неуместное для такой встречи.
Из подземного паркинга в центре мы поднялись на аллею с разноцветными фонтанами перед тем самым гигантским казино, где до сих пор посетители делают свои ставки за тем же столом, что и Федор Михалыч. И даже названия у него как такового нет - "Казино Висбаден" не нуждается в представлении, скорее наоборот - оно само по себе визитная карточка всего Гессена.
Архитектурное окружение не отставало. Направо и налево, как глазом кинуть, были сплошь достопримечательности: готические соборы, расписные здания, дорогие бутики, пустые в такую погоду летние террасы, шедевральные клумбы, мозаичный тротуар...
Зажигались огни, появилась луна, витрины с каждой минутой наращивали яркость. Юрий пытался показать мне город... А я снова еле сдерживала стук зубов от холода! Естественно, шерстяной платок Александры остался в Porsche: красота требует жертв же, да?
Ветер слезил глаза, смывая макияж, как положено - неаккуратно и размашисто. Единственное, что было в моей власти- промакивать глаза краешком туники, лишь помогая ему максимально избавиться от косметики на моем лице.
Красок добавит тот факт, что многовековая брусчатка для передвижения на каблуках, мягко говоря, не приспособлена: походка моя претендовала на инвалидность, а о сохранности каблуков молиться приходилось уже в прямом смысле. И контрольный "в голову": металлические набойки на них оглушительно грохотали, будто я лошадь - цок-цок... О, эхо в идеальной акустике пустых переулков старого города от каждого моего шага стоит отметить отдельно. Есть там какая-нибудь премия в области создания бестолкового шума?
- Ты знаешь сеть ресторанов ... (здесь должно быть незапомненное мной трудновыговаривоемое немецкое название)? - спросил Юра.
- Нет.
- Да ты что! Это же лучшая лапша в Германии: ты выбираешь вид лапши, соус, сыр или совсем без сыра, приправы..., - детально объяснял все Юра, как будто ожидал моего абсолютного и осознанного согласия на то, чтобы пойти именно туда. Он же не знал, что я не привыкла перечить мужчинам, что-то выбирать, когда они предлагают варианты или рассматривать как вариант то, что они предлагают. Ему наверняка и в голову не приходило, что я всего лишь девочка из провинции, которой психологически не комфортно вертеть носом и не хотеть в лапшичную, которая боится показаться неудобной и капризной, привыкшая к синице в руках и боящаяся ее обидеть, например, назвав синицей. Да, это все обо мне - мои установки, воспитание, мировосприятие, поведение... И все это неосознанно транслировалось вовне, идя в категорический разрез с моими настоящими желаниями и амбициями.
Как вы могли бы уже догадаться, кафе, в которое мы попали, по своей атмосфере было далеко от тех, куда обычно ходят на каблуках. Юра, впрочем, на входе предупредительно сравнил его с МакДональдсом, но последний, я бы сказала, уютнее. По меньшей мере, там ты имеешь возможность худо-бедно слышать собеседника, а в этом лапшовом "раю" посетители лишены ее начисто. Попытки что-то сказать еще тщетнее: можно охрипнуть - попусту. К счастью, мы там только поели (макаронные изделия и впрямь отменные, не зря же говорят, самый вкусный шашлык - в придорожном кафе "У Ашота"), и через полчаса, не более, снова вышли на свежий воздух. Но и за это время я успела почувствовать себя вымотанной... Зато в той же степени счастливой, что мы, наконец, покинули это место.
Вниз по улице вели ступеньки. Дабы я не споткнулась на каблуках, Юра предложил мне руку. Только не чопорное "под руку", а теплую, грубоватую мужскую ладонь. Вместе с соприкоснувшейся кожей встретились и наши глаза. Я вдруг одновременно сознанием и подсознанием ощутила: исподтишка он оценивает меня как девушку. От такого проникновения в чужую тайну мне стало не по себе, я тут же отвела взгляд. По-видимому, слишком резко, чтобы это осталось незамеченным. Юрий, конечно, и глазом не повел, но каждую следующую ступеньку я лихорадочно соображала, что делать, когда мы спустимся: оставить свою ладонь в его или нет. Нетрудно догадаться, что в конце концов одернула руку.
Но Юра снова сделал вид, что не заметил:
- А давай-ка мы с тобой сейчас пойдем в какое-нибудь тихое место выпить чаю или кофе, - предложил он, словно извиняясь за спагетти, съеденные в полном бедламе.
- А с удовольствием! - с пионерским энтузиазмом ответила я, для себя уже смирившаяся, что на вышеупомянутом бедламе наш вечер и закончится, и приятно удивленная тем, что ошиблась. Впрочем, какого продолжения и для чего я ждала, мне самой до конца не ясно до сих пор. Понятно же, что идея взаимной симпатии в нашем случае провальна и бессмысленна даже в теории. Тем не менее, на тот момент что-то да позволило думать, что блокатор снят и реле моего обаяния стоит на "Вкл". Опять-таки оставался шанс хоть на какую-то реабилитацию в Юриных глазах. Ха, бесперспективный шанс. С другой стороны, нечасто мне в то время представлялась возможность бывать в таких местах, куда затем повел меня Юрий.
На следующий уже день Герда расскажет мне, что отель "Nassauer Hoff", в бар которого мы отправились, - самый дорогой и респектабельный отель Европы, где останавливаются все знаменитые гости Висбадена, в числе которых даже английская королева! Но и оценить уровень заведения на месте было несложно. Живая музыка, холеные лакеи вместо официантов, камин... Вдруг, как ни странно, я почувствовала себя абсолютно в своей тарелке. Я знала, по крайней мере, как себя вести. Уместной, наконец, стала моя отдрессированная осанка, а металл набоек был полностью нейтрализован ворсистой мягкостью ковров. Самое интересное, что и образ Юры, будто расфокусированный в начале вечера, вновь сложился воедино с тем, чего я ждала, услышав тогда его обезоруживающий голос в трубке. Я и сама, растерянная все это время, собралась воедино, стала самой собой. Мы смеялись оба, громко и искренне, даже над тем, как провели весь этот вечер.
Юра ненавязчиво так, как подразумевал его голос в телефонной трубке, пытался ухаживать за мной. Грел мои руки, как бы невзначай тянулся, чтобы поудобнее устроиться, положив руку на спинку дивана сзади меня, но, я заметила, одергивал себя почему-то.
А может, это и к лучшему, потому что ровно в полночь "карета превращается в тыкву". И этот момент близился неизбежно. Из бара мы ушли ровно в 00.00. Так уж совпало.
Проводить меня до двери дома Юра вышел с той же галантностью, с которой сопровождал каждый мой шаг в этот вечер. Открыл дверь Porsche, подал руку. А я, вместо того, чтобы получать удовольствие или хотя бы пустить все на самотек, суетливо заторопилась, как на пожар, будто за дверями дома Герды и Детлефа решался вопрос жизни и смерти! И вместо того, чтобы насладиться его прощальным "Приятно было провести с тобой вечер", я как отрезала: "Езжай давай, что мерзнешь-то!". Стоит ли говорить, что конфеты так и остались неподаренными...
Спала я плохо. Каждая уходящая минута делала вечер с Юрой еще более скомканным и размазанным, добавляя глухое и твердое, как камень, послевкусие. А утром на дружеском допросе у Герды основную свою эмоцию определила как разочарование. Я снова несла какую-то ересь, зачем-то сказала, что не рассчитывала на такой пафос окружающей среды, что не привыкла бывать в тех же ресторанах, как английская королева, что никогда не видела даже рядом с собой таких дорогих машин.... Признать это было почему-то легче, чем то, что весь вечер я вела себя, как дура. Мало того, я умудрилась забыть в машине тот самый злосчастный огромный шерстяной платок, естественно, оказавшийся страшно дорогим по цене и сердцу Герды.
Ага, ловко придумано, чтобы встретиться снова! - покажется тем, кто читает женские романы и сказки. Только моя забывчивость вовсе не стала поводом для новой встречи - платок Юрий вернул хозяйке по почте. Золушка, в отличие от меня, вела себя гораздо мудрее...
Продолжение