То, что в Советской Армии буйным цветом процветало т.н. «землячество», я узнал, естественно, только в части. Эту тему стоит особенно осветить.
Итак. Землячество – это объединения солдат по национальным признакам. В нашей огромной стране проживали люди около 100 национальностей.
Особняком в армии держались кавказцы (чечены, даги и т.п.). Выходцы с Кавказа при любых условиях объединялись и могли даже дать организованный отпор «дедам». Причем, объединялись они не только в рамках одного-единственного подразделения, но и всей части в целом. При любых условиях кавказцы бросались на помощь своим, что является проявлением их национального менталитета. Вспыхивали они моментально – как спички.
В небольшом количестве кавказцы относительно безобидны. Они не нарушали единства коллектива, не разрушали сложившуюся иерархию дедовщины. Но деды их побаивались и держали на некотором отдалении.
Попав в число избранных, или просто оказавшись предоставленными самим себе, кавказцы отличались чрезмерной и зачастую бессмысленной жестокостью по отношении к окружающим. У них есть только две психологические модели поведения: они либо признают других выше себя по статусу, либо ниже; представителей иных национальностей они в принципе не считают за равных. Кавказцы понимали только язык силы!
Когда кавказцев в части становится слишком много, ситуация совершенно выходит из-под контроля. Они полностью подминают под себя дедовщину, переставая держать с дедами относительный нейтралитет, вводя в отношения в подразделении свою чрезмерную жестокость. Стоит ли говорить, что они полностью подменяют собой дедов в самом худшем смысле этого слова и превращают молодых в личных рабов.
Все это имело под собой историческую основу. Горские народы, которые были покорены Россией лишь в 60-х годах XIX века, всю свою историю только и занимались, что набегами на соседние земли. Воинственность была в их крови! Причем, методы ведения войны у кавказцев оказывались весьма своеобразны.
Горцы жили по законам военной демократии: ни государств, ни даже аристократии, с которой можно вести переговоры. Грабить соседей, угонять людей в неволю здесь полагали удалью и возможностью прокормиться на скудных каменистых землях.
На Кавказе шли в основном карательные экспедиции. Горцы уклонялись от прямых боевых действий, совершая набеги, отражать которые русские так и не научились. Нанести ответный удар было некуда: захватив добычу, горцы как ни в чем не бывало разбредались по домам. И сколько не выставляли блокпостов, наступление сумерек грозило новой вылазкой.
Украинцы (или хохлы, как мы их величали) были весьма разнообразны. Столичные ребята из Киева считали себя «голубой кровью», были весьма заносчивы. Выходцы из Донецка всегда были очень сплоченными, но быдловатыми, что являлось следствием их пролетарского бытия (их предки, да и сами они – шахтеры, всю жизнь проводившие под землей). Быстроговорящие одесситы стремились любую проблему «заболтать» по принципу: ты мне слово, я тебе – два.
Именно украинцы могли добиваться максимальной выгоды из минимума возможностей благодаря своей природной хитроумности (во многом примитивной). Стремление к успеху, желание сделать быт и жизнь комфортнее, умение работать и отдыхать. В армии бытовало ироничное выражение: «Хохол без лычки, что справка без печати» (варианты – ванна без затычки, или более нецензурное), которым высмеивалось стремление парней с Украины получить какое-нибудь звание выше рядового для повышения на родине своего авторитета.
Из среднеазиатов (по армейской терминологии - чурок) можно выделить узбеков, как самых умных и хитрых. Среди всех представителей советского Туркестана они были, можно сказать, «градообразующей нацией». Остальные все стояли на ступень ниже. Как правило, узбеков всегда было больше. Если их количество превышало разумные пределы, они пытались навязывать свое верховенство. Самыми недалекими считались киргизы и туркмены. Но и они тоже группировались.
Закавказские народности были представлены единицами, но и о них можно сказать несколько слов. Грузины были позаносчивее, считая себя нацией №1 в Закавказье. Первоначально (до событий в Сумгаите и Нагорном Карабахе) довольно дружно вели себя армяне и азербайджанцы.
Прибалтов было единицы. Молчаливы и тугоумны (как в анекдотах). В основном их посылали служить далеко от родины – в Сибирь, на Дальний Восток, на Украину.
Россияне же все были разобщены. Ребята с регионов держались особняком. Рязанцы, смоляне, туляки, нижегородцы – все держались особняком. Особенно не любили москвичей и питерцев.
Я был воспитан в духе всеобщего земного братства и справедливости, честности и пролетарского интернационализма, и искренне верил, что все люди – братья. Да и вообще, я был компанейского свойства и со всеми всегда находил общий язык. В кругу моих друзей и знакомых всегда было много представителей разных национальностей нашей великой и могучей страны.
Но, попав в армию, я очень быстро осознал, что чурка мне совсем не брат, и хохол с молдаванином – тоже. Да и белорусы держатся особняком. Мало того, русские ребята с карельского города Сортавалы – тоже мне не братья и как-то подозрительно косятся…
При этом было крайне любопытно, что должности в армейской среде также могли передаваться «по наследству». Хлеборезами и каптерщиками, как правило, становились либо среднеазиаты, либо кавказцы (иногда хохлы). К себе на смену они старались, естественно, взять земляка из молодых.
****
Кавказцы отличались еще и тем, что им разрешалось носить усы – таким образом, уважались местные традиции.
Требования к внешнему виду нижнего чина появились еще в билете на бессрочный отпуск в 1-й половине XIX века. Помимо примерного поведения, он был обязан «бороду брить, по миру не ходить, от всяких законом противных поступков воздерживаться». Безбородый явно выделялся среди всей крестьянской массы. С незапамятных времен на Руси было принято носить окладистые густые бороды. Брадобритие считалось в православной Руси признаком педерастии и мужеложества .
«Отрините от себя злый обычай еже брады брити и подризати, сие бо еретически есть обычай: православным же христианом не подобает сего творити и Божию заповеданию противитися», - писал в XVII веке последний в досинодальный российский период Патриарх Адриан .
Политику искоренения бороды с начала XVIII века повел Петр I, борьба продолжалась весь век, но желаемого результата власти так и не достигли: основная масса населения так и продолжала ходить с бородой.
Собственно, требование соблюдать форму и опрятный внешний вид осталось и в СССР (правда, только на время службы). Так, согласно п. 140 Устава внутренней службы СССР солдат (матрос) обязан «соблюдать правила личной и общественной гигиены» и «постоянно быть по форме и аккуратно одетым», а «при нахождении вне расположения части вести себя с достоинством честью, не допускать нарушения общественного порядка и недостойных поступков по отношению к населению» .
В советское время особых ограничений на ношение усов и бород не было. П. 364 Главы 14 «Сохранение здоровья военнослужащих» того же Устава внутренней службы СССР обязывал солдат производить «своевременное бритье лица, стрижку волос и ногтей». П. 365 обязывал всех военнослужащих «носить аккуратную прическу» .
Однако на практике дела обстояли несколько иначе. В сухопутных войсках и авиации усы разрешали носить лишь на втором году службы (во флоте – на третьем). Но так, чтобы они не свисали ниже нижней губы. А бакенбарды - не ниже мочки уха.
Как говорил Семененко: «Вся растительность ниже верхней губы - это борода».
Иными словами, в Советской Армии усы в принципе были не запрещены, но какие и как их отращивать, начальство устанавливало в меру своей административной фантазии.
Я слышал одну историю, что в конце 60-х годов была директива Главного Командования ВМФ СССР, которая для поддержания славных традиций морской пехоты рекомендовала военнослужащим морской пехоты носить короткие аккуратные усы. В тот период все морские пехотинцы были ОБЯЗАНЫ носить усы (причем проводились многочисленные строевые смотры по выявлению безусых и принятия к ним мер, в т.ч. дисциплинарного взыскания). Ветераны морской пехоты, служившие в это время в частях морской пехоты, с гордостью вспоминают эти времена.
****
Все вышеописанное насчет землячества имело под собой реальные исторические корни. В середине XIX века офицерами Генерального Штаба были составлены 17 томов Военно-Статистических Обозрений КАЖДОЙ ГУБЕРНИИ Российской Империи. Эти обозрения включали в себя: военно-топографические описания; разнообразные сведения о природных условиях, путях сообщения, числе жителей, размещении и движении населения, обычаях, состоянии сельского хозяйства, промыслов, ремесел, промышленности и торговли (с перечнем фабрик, заводов, торговых заведений); характеристика уездных городов; описания духовных, учебных, благотворительных учреждений, исторических достопримечательностей губерний и областей государства. В результате мы получили уникальный по своему объему и информативности источник статистических данных середины XIX века.
Даже русское население Российской Империи в различных губерниях отличалось друг от друга (не говоря уже о национальных меньшинствах, населяющих нашу страну). Причем отличалось не только говором, т.е. разновидностью языка, используемого в общении на небольшой территории, одеждой и местными традициями. Но и своим умом, способностями, манерами поведения, чертами характера и различными наклонностями.
Появление специфических черт поведения, а равно и пагубных наклонностей, во многом зависело от географического положения территории, на которой проживало население, природных условий, а также от соседства и взаимодействия с различными иными народностями.
Все это (в особенности географическое положение) также сильно влияло на военно-стратегическое положение губерний, расположение в них войск, их пополнение, содержание и снабжение.
Так вот, описывая, например, Самарскую губернию, обозрение отмечало, что, хотя татары и мещеряки – суть один народ, все же первые всегда являлись народом господствующим, а вторые, как покоренные ими – данниками. В таком положении и нашли их русские колонизаторы при завоевании Казанского царства и низового Заволжского края.
Точно такое же было подмечено и при описании Вятской губернии и проживавших там черемисов (марийцев) и вотяков (удмуртов). Хотя русские не могли особо различить эти народности, но увидели, что марийцы пытались выказывать перед ними некоторое превосходство, которое шло от народного предания, о существовавшей некогда подчиненности им этих последних.
Общий итог. Титульная в стране нация подчиняла себе всех остальных во всем и везде. Формально существовала демократия, но на деле (особенно в армии) это всегда ощущалось.