Честно говоря, домашние кошки занимают удивительно мало места в воспоминаниях очевидцев завоевания Дикого Запада, мне даже как-то не попадалось ни одной клички или печального рассказа о кончине пушистого любимца в отличие, например, от собак, не говоря уже о лошадях. Однако, кое-какую информацию все же удалось найти, одна лежала на поверхности, другая попалась при чтении мемуаров переселенцев.
Во время Калифорнийской золотой лихорадки существовало много способов разбогатеть, не горбатясь над промывочным лотком или вкалывая на шахте. В частности, можно было предложить услуги и товар, в которых на данный момент нуждался каждый старатель. В основном это была еда, горняцкое снаряжение, выпивка и дамы легкого поведения, однако, одним из самых уникальных товаров, способных принести продавцу неслыханную прибыль, стали кошки.
Сан-Франциско, превратившийся за считанные месяцы из грязной мексиканской деревни в не менее грязный, но бурно развивающийся американский город, заполонили полчища мышей и крыс, и один предприимчивый капитан торгового судна нашел оригинальное решение данной проблемы, попутно обогатившийся за выгодный фрахт.
Он приплыл в Лос-Анджелес и устроил облаву на кошек. Работа была довольно легкой, т.к. городок был полон бездомных домашних животных.
Небольшое отступление от темы. Уолтер Колтон, который в 1846 году стал народным мэром городка Монтерей, Калифорния, упоминает, что в Мотерее и его окрестностях обитали тысячи бездомных собак, возле каждого ранчо околачивалась свора из 200-300 животных, а каждую индейскую повозку сопровождала полусотня бродячих псов. При этом очень странно, что Колтон в своих воспоминаниях не упомянул про бездомных кошек, но надо полагать, что в благоприятном климате Калифорнии их развелось тоже не мало.
Когда корабль нашего капитана буквально кишел кошками, он вернулся во Фриско и продал животных по 10 долларов за штуку. История не сохранила сведений о том, сколько кошек он привез из Лос-Анджелеса, но можно предположить, что рейс того стоил.
Почему-то так сложилось, что спрос на кошек упоминается, главным образом, в горнодобывающих районах. Так, в округе Кочис, Аризона, там где возле серебряных приисков возник легендарный город Тумбстоун, кража кошек была почти также популярна, как угон скота, потому что, если человек хотел выспаться и сохранить свои съестные припасы, ему требовалась кошка, и чем она была красивее, тем больше ценилась.
Летописец Тумбстоуна Джордж Парсонс так описал эту проблему в своем дневнике: "Всю ночь вокруг нас копошатся крысы и производят неописуемый шум. Однажды ночью я перевернулся на другой бок и насмерть задавил одну из крыс, впечатав ее в койку, сильнее, чем забивают дверной гвоздь».
Спрос на кошек превышал предложение. Если ты крал кошку у соседа, то жди, что через две недели кто-нибудь украдет ее у тебя. И снова обратимся к дневнику Джорджа Парсонса: "Сегодня вечером после посещения церкви мы (Парсон и его два товарища по комнате) наткнулись на двух бродячих котов, и попытались поймать одного из них. Мне сопутствовала удача, и я поспешил домой, желая успеть до того, как меня исполосуют когтями или закусают до смерти».
Там, где кошек не было вообще, шахтеры нашли очень полезным кольцехвостого кота он же североамериканский какомицли, представителя семейства енотовых. Кольцехвост был легко приручаем и использовался в качестве истребителя грызунов. Зверек часто был непременным атрибутом жилищ горнодобывающих рабочих, обычным место его обитания был ящик или коробка возле печки, так что кольцехвоста очень часто называли «шахтерской кошкой».
Имеются свидетельства и об одичавших домашних кошках, очевидно, сбежавших от хозяев или выброшенных с эмигрантских фургонных поездов. Об одном таком случае вспоминал старожил Небраски Джеймс Эйрес.
Дикие индейки и дикие кошки
Том Махум, старший бригадир скотоводческой компании «Ewing» из Техаса, тем летом пригнал стадо и держал свой скот на островах Дилворта на реке Платт, пока не смог переправить его в Чикаго. Он пригласил меня поохотиться на индеек, и мы отправились верхом на лошадях вверх по ручью Плам. Том был хорошим стрелком, и мы знали, что нам по любому попадется какая-нибудь дичь. Мы проехали вдоль ручья пять миль, когда вспугнули стаю индеек. Птицы были бронзового цвета, большие и жирные. Мы подстрелили трех, и поскольку больше ничего не нашли, стали возвращаться прерией к Платте. Когда мы спустились с речного откоса, то нашли гнездо диких кошек. Их было четыре.
Одна кошка прыгнула на индейку, которая была приторочена к седлу Тома. Это напугало его лошадь так, что она чуть не сбросила седока, но он выхватил свой револьвер и убил кошку. Я боялся, что кошки набросятся на меня. Они рычали и шипели, и я отъехал подальше, т.к. мой пони взбрыкивал, и когда до них стало ярдов двадцать пять, я всадил две пули в двух кошек. Четвертая убежала, и мы были рады, что ее упустили. Мы отвезли трех кошек в город, сняли с них шкуры и продали торговцу Чарли за один доллар. Мы с Томом вспоминали эту историю, когда я встретил его несколько лет назад в Орегоне. Конец отрывка.
P.S. Публикация посвящается коту Масику, ангорцу 19,5 лет, верному и ласковому другу всей семьи, ушедшему в страну Счастливой Охоты в ноябре 2022 года.
