Саша сидел на ступеньке крыльца и курил, задумчиво вглядываясь в горизонт. Час назад приходил Серега. Саша не понимал, почему его друг так изменился с момента выписки Саши из больницы. Тогда Серега радовался, что друга выписали, был веселым, разговорчивым, а сейчас хмурый и молчаливый. “Чего вообще приходил? И смотрит так исподлобья, словно я ему враг,” - думал Саша, - “да, я и сам такой же хмурый и разговаривать ни с кем не хочу”.
“А ведь, когда я выписался, я был полон грандиозных планов. Я был готов сворачивать горы,” - размышлял он, - “а теперь, растеряв за пустой суетой весь свой боевой запал, мечтаю больше о уединении и покое”.
“Папа, папа!” - послышался голос дочери за спиной. - “Посмотри, я нарисовала рисунок,” - девочка протянула ему вырванный альбомный лист, на котором был нарисован странный рисунок: на чем-то сером в позе эмбриона лежал мужчина, на него падал свет сквозь решетки окна, расположенного под потолком.
- Кира, это ты нарисовала? - спросил у дочери Саша.
- Да, папуль! - девочка улыбалась.
- А кто нарисован на твоем рисунке?
- Тебе не нравится? - Спросила Кира, приобняв папу одной рукой за шею и глядя ему в глаза.
- Да нет, нарисовала ты хорошо. Соблюдены и пропорции, и тени, сам рисунок отличный. Но кого ты нарисовала? Кто этот человек?
- Это ты папа! - улыбаясь, ответила девочка.
На мгновение Саше показалось, что лицо девочки исказилось, а цвет его и всего, что их окружало, стал черно-белым, как на экранах старинных телевизоров. Мужчина слегка отпрянул, зажмурился, а когда открыл глаза, то все было прежним.
Он встал с крыльца, ничего не сказав дочери, и пошел на кухню. Из самого верхнего шкафчика кухонного гарнитура он достал пачку своих таблеток. Руки не слушались, так как Саша весь дрожал. Одна таблетка отскочила и куда-то закатилась. Нужно было ее найти, не дай бог, ребенок найдет и проглотит, это опасно. Но злосчастной таблетки нигде не было. “Если я не нашел, то и ребенок не найдет,” - подумал Саша. Затем выпил две таблетки и уставился в окно. На качелях перед домом, болтая ногами, сидела Кира.
“Почему она нарисовала этот рисунок? Как в голове ребенка родилась такая картинка? Ей никто не говорил, что я лежал в психиатрической больнице. А на рисунке решетки на окне, точно такие же, какие были на окнах в моей палате.” - недоумевал Саша. - “Я болен, может это мне вообще привиделось. Мне нужно поспать”.
В кухню зашла его жена Карина.
- Саша, все хорошо?
- Нет, я себя неважно чувствую. Я принял таблетки, пойду немного посплю и это пройдет.
- Да, конечно. Твой лечащий врач говорил, что тебе нужно отдыхать.
Карина обняла мужа. Саша уткнулся лицом в ее волосы. Обычно они очень вкусно пахли, но не в этот раз. Пахло больницей: примесью лекарств, хлорки и спирта. Он ненавидел этот запах, поэтому отстранился от жены и убрал ее руки от себя.
- Я пойду, малыш.
- Хорошо, поспи.
Саша зажмурился, ему стало совсем плохо, ведь последнее слово, сказанное Кариной - “поспи” - прозвучало для него не голосом жены, а голосом его лечащего врача.
Не сказав ни слова, он повернулся и пошел в спальню, где рухнул на кровать, повернулся лицом к стене и укутался одеялом. Саша смотрел на стену - эти обои они выбирали вместе с Кариной, когда та была еще в положении. Они оба мечтали о детях, и о том, как будут жить все вместе в этом доме. У Саши тогда была сеть японских ресторанов. Его бизнес приносил хорошие деньги. В планах было открыть еще несколько таких ресторанов в другом городе.
Все изменилось, когда у Саши появился новый компаньон Денис - молодой, дерзкий паренек, который должен был управлять новыми ресторанами и частично проинвестировать их. Денис был полон различных идей, всегда веселый и разговорчивый, где-то даже болтливый.
Как-то они вместе выпивали, да так напились, что Саша проснулся утром, ничего не помня. А когда пришел в себя, оказалось, что все свои рестораны он переписал на Дениса. Все было заверено юристом, все подписи были настоящими. Саша не мог оправиться от такого, сильно запил, что повлекло за собой нарушение психики. Только потом он узнал, что у его деда была шизофрения, и что последние свои дни дед доживал в психиатрической больнице, так как болезнь полностью поглотила его разум.
Вот уже три года каждую осень Саша лежит в больнице. И этой осенью, он там был.
***
- Анатолий Иванович, позвольте мне увидеть мужа. Он у вас уже полгода. Я настаиваю.
- Мы никого не впускаем в палаты к больным.
- Сделайте исключение, я должна увидеть его.
- Он все равно вас не узнает. Нам не удается вернуть его в сознание и добиться ремиссии. Он постоянно лежит лицом к стене и ни с кем не разговаривает.
- Пожалуйста, хотя бы ненадолго.
- Хорошо, но боюсь, что вы будете напуганы увиденным.
Карина пошла за доктором. От волнения у нее подкашивались ноги и перехватывало дыхание. Наконец-то она увидит мужа.
Когда Анатолий Иванович открыл большим ключом дверь в палату, то Карина увидела мужа, ползающего по полу, было похоже, что он что-то искал. Потом он встал и уставился в окно. Его волосы, за время пребывания Саши в больнице, очень отрасли и были спутанными и взъерошенными, а на лице отросла борода. На нем были растянутые больничные штаны голубого цвета, такая же рубашка, поверх которой был надет старый серый и сильно потертый пиджак, карманы которого были зашиты. Его вид действительно пугал Карину.
Женщина медленно подошла к нему.
- Саша, все хорошо? - спросила она.
- Нет, я себя неважно чувствую. Я принял таблетки, пойду немного посплю и это пройдет.
- Да, конечно. Твой лечащий врач говорил, что тебе нужно отдыхать.
Карина обняла мужа. Она почувствовала, как он уткнулся носом в ее волосы, как и прежде. Ей нравилось, когда он так делал. Но почему-то, он резко отстранился.
- Я пойду, малыш. - сказал он сухим голосом.
Врач подошел к Карине и, положив руку ей на плечо, кивком показал ей на дверь. Карина пошла к выходу и остановилась у дверей. Она смотрела на то, как врач укладывает в постель Сашу, тихонько говоря: “Поспи, поспи”.
Саша лег лицом к стене и укутался одеялом. Он смотрел на обшарпанную стену, когда-то окрашенную в светло голубой цвет.
- Анатолий Иванович, вы говорили, что он не узнает меня. Но ведь он узнал. Значит шансы выйти в ремиссию у него есть.
- Шансы есть. Но он даже не осознает, что сейчас лежит в больнице. Он разговаривает то с дочерью, то с каким-то Серегой, то с вами. Я часто слышал его разговоры. Его сознание и подсознание играет с ним. Сейчас я не могу дать вам никаких прогнозов.
Карина посмотрела на мужа, который лежал в позе эмбриона, укатанный с головой серым одеялом, и заплакала. Она надеялась, что ее муж придет в себя, но надежда таяла день ото дня. Женщина очень боялась, что Саша закончит свою жизнь, так же как его дед - в полном безумии за холодными стенами больницы.