Мисс Перкинс была в гневе. Она скрестила руки под грудью, словно силой сдерживая саму себя, и сверкала глазами из-под сдвинутых к переносице седых бровей.
Лизабет не отрываясь смотрела, как огромные ноздри воспитательницы то расширялись, то сужались, напоминая кузнечные меха. Папа Лизабет был стеклодувом. Она часто помогала ему в мастерской, а на самом деле мешалась под ногами, лезла под руку и собирала кожей искры и плевки расплавленного стекла.
– Мисс Перкинс, пожалуйста! – молила Лизабет, прижимая к груди мокрый кусок ткани, из которого выглядывала крохотная грязная голова котёнка. – Пожалуйста, я буду следить за ним, кормить из своего пайка. Он никому не помешает.
– Я сказала нет! Никаких блохастых тварей в приюте. Не хватало ещё всем подхватить от него заразу и попередохнуть! Где ты вообще его взяла?
– Он сам пришёл к нам в сад, правда-правда. Мы гуляли после завтрака с Вероной и Анной и, когда начался дождь, заметили его под кустом брюквы. Я предложила принести его в приют. Он же совсем маленький: он умрёт там.
Лизабет всхлипнула, ещё крепче прижала свёрток к груди, котёнок протестующе пискнул. Слабо-слабо. Мисс Перкинс скривила лицо и двинулась на воспитанницу.
– Что тут происходит? – раздалось в дверях, и Лизабет обернулась.
Среди собравшихся выделялись рыжие макушки сестёр Вероны и Анны, которые оставили подругу наедине с Мисс Перкинс. Посреди этой небольшой толпы стояла высокая худая женщина в чёрном. Лизабет видела её раньше. Миссис Джонс была попечительницей приюта и слыла среди девочек настоящей ведьмой: мол, питается воспитанницами, которых якобы удочеряют.
У Лизабет перехватило дыхание: «Ну точно мне конец!»
Гостья вошла в кабинет, притворила за собой двери и приблизилась к Лизабет. Двигалась она плавно, словно не шла, а ехала, стоя в маленькой тележке, которую везли невидимые лошадки. Воображение столь ярко нарисовало это в голове Лизабет, что она не смогла сдержать смешок.
– Что ты смеёшься, дурочка? – одёрнула её Мисс Перкинс. – Где поклон перед благодетельницей? Миссис Джонс, девка притащила котёнка! Я почти разобралась с этой проблемой, – отрапортовала она, согнувшись перед попечительницей в три погибели.
– Проблемой? – спросила Миссис Джонс и присела перед Лизабет на корточки.
Лизабет охнула, увидев вблизи гладкую фарфоровую кожу, совсем не похожую на морщинистую и рябую, какая была у воспитательниц приюта. Лицо Миссис Джонс словно светилось в ореоле волос цвета окалины. Наверное, это было самое красивое женское лицо, которое Лизабет видела за свои девять лет.
Миссис Джонс протянула к Лизабет холёные руки и, не встретив сопротивления, вытащила на свет грязно-серый комок. Комок тут же завертелся и запищал. Лизабет наблюдала, как стальные холодные глаза Миссис Джонс вдруг становятся ярче, голубее, как она широко улыбается и, наконец, говорит:
– Ну какая же это проблема, Мисс Перкинс? Это же чудесный кот! В такое время девочкам как никогда нужно что-то светлое, доброе, чтобы не зачерстветь душой. Пока мы отстраиваем заново страну, им нужно расти людьми, которые станут нашей надеждой, – она перевела взгляд с кота на ошалевшую Лизабет. – Как ты его назовёшь?
– Сэмми. Я хотела назвать его Сэмми.
***
Как только Лизабет отмыла котёнка, накормила размоченным в водянистом молоке хлебом и устроила на кресле в углу общей спальни, Верона и Анна, изнывающие в нетерпении, утащили её в чулан.
– Как тебе удалось? – шептала Верона, нервно теребя подол юбки Лизабет. – Ты обиделась на нас из-за котёнка? Что одна отдувалась перед старухой?
– Нет, конечно, я всё понимаю. Сэмми разрешила оставить Миссис Джонс.
– Миссис Джонс? – с ужасом втянула в себя Верона, издав подобие свиста. Анна побледнела и отшатнулась. – Теперь тебя «удочерят» для неё, да?
– Что за глупости! – усмехнулась Лизабет. – Я видела её вблизи. Она ангел!
– Ну конечно. Ты околдована теперь, – фыркнула Анна и вышла из чулана.
Верона замешкалась, грустно взглянула на Лизабет и выскочила вслед за сестрой.
***
Сэмми действительно был чудесным котом. Он ходил за Лизабет повсюду, словно тень, но с благодарностью принимал ласку остальных девочек. Когда тяжело заболела Верона, они с Лизабет так и не помирились, кот сидел на её кровати, грея, до самого конца.
Воспитательницы быстро смирились с Сэмми, даже Мисс Перкинс, после того, как он, набравшись сил, стал душить подвальных крыс и ловить голубей, из которых кухарка потом делала почти праздничное жаркое. Сэмми теперь разрешалось сидеть на парте Лизабет во время уроков.
А Миссис Джонс так вообще души не чаяла в Сэмми, приезжала всё чаще и привозила ему из столицы мясные консервы. Сэмми в свою очередь не жадничал и позволял оставленные банки пускать в овсяную кашу для воспитанниц приюта.
Спустя год девочки заметили, что Сэмми помогает находить семью. Точнее, указывает, какой из девочек повезёт, укладываясь спать на платье. Невероятно, но даже старую Сильвию, которой было без месяцу восемнадцать, удочерила семья пекарей из ближайшего городка. Стоило Сэмми поспать неделю подряд на её платье.
Лизабет часто просили уложить кота на свою одежду другие девочки. Сулили часть спасённых при эвакуации вещей, поделиться пайком или выполнить любое дурацкое задание.
– Как вы не понимаете, он сам чувствует, когда приходит время! – отбивалась Лизабет. – Его не подкупить и не заставить. И выбирает он сам.
Однажды он лёг на её платье.
– Ты заберёшь его с собой, да? – крикнула Анна на всю спальню. – Оставишь нас тут? Навсегда?
Лизабет не нашлась, что ответить. Лишь наскоро накинула платье, стряхнула налипшую шерсть и выбежала из комнаты. За ней, распушив хвост, нёсся Сэмми.
Она не понимала, что ей делать теперь: бросить любимого кота или бросить остальных без надежды. Слёзы душили её, сердце стучало так бешено, отдавалось канонадой в висках. Лизабет бежала, не разбирая дороги, как три года назад из разрушенного авиаударом дома, и, как тогда, уткнулась с разбегу в чью-то шуршащую юбку.
– Девочка, куда ты… О. Это же ты, та девочка, которая нашла кота?
Лизабет подняла голову и увидела перед собой Миссис Джонс. Попечительница была в непривычно ярком, полосатом наряде и с нежностью смотрела на раскрасневшуюся Лизабет.
– А я как раз приехала к тебе. Знаешь, наш с Мистером Джонсом сын, Эрик, умер. Я долго носила траур, но поняла, что довольно. Своих детей у меня больше не будет, и я подумала, может быть, девочка с большим и добрым сердцем согласится стать моей дочерью?
– Мне надо кого-то позвать? – смутилась Лизабет.
– Нет, я о тебе.
– Обо мне?
– Да. Лизабет, верно? Расскажешь, почему ты бегаешь тут вся в слезах?
***
Сэмми сидел на подоконнике и смотрел, как его девочку за руку уводит дядя, которой станет её отцом. Сэмми считал, что хорошо поработал, сделал для неё всё, что мог. А разлука? А что разлука? Лизабет Джонс обещала приезжать к ним очень часто и привозить ещё больше консервов. А он не жадный, главное, чтобы девочки были сыты.
Автор: Яна Полякова
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ