Время шло, и вот я уже шагаю, с походкой грациозного пингвина к кабинету уз-диагностики, на второй скрининг.
Я была записана на вечерний приём, мы приехали заранее и поэтому ещё немного посидели и поговорили в машине. В кабинет правда Диму не пустили, но мне было приятно, думать, что он совсем рядом, ждёт меня в коридоре.
Мы часто спорили о поле ребёнка, я считала, что у нас сын, а Димка только и говорил о дочери. Он очень хотел девочку.
План был идеальный: попросить узиста записать пол на бумажку и отдать в закрытом виде, а потом приехать в магазин игрушек и дать её продавцу. Он должен был запаковать игрушку, нужного цвета в подарочную коробку, которую мы планировали открыть вместе с родителями.
Узи шло долго, молодая и дотошная узистка сказала, что малыш сидит на попке и отвернулся, она не видит сердце. Поэтому она отправила меня погулять и выпить сладкого чая. Через некоторое время меня пригласили снова.
Я пристально смотрела на узистку, она молча водила датчиком по одной и той же локации, и в какой-то момент заметно напряглась. Позже сменила локацию и закончила.
«У плода выявлен впс и я не могу точно замерить носовую кость, положение неудобное. Носовая кость маленькая и не соответствует сроку. Вам необходимо записаться к генетику.»
Моё сердце пропускает два удара и замирает, глаза тут же наполнились слезами, я очень старалась их сдержать. Непередаваемое чувство боли, ком ужаса костью замер в моём горле. «Как?! Почему?! Нет!»- классический набор мыслей, идущий комплектом с плохими новостями.
Она пояснила мне общую анатомию сердца, оказалось, что проблема в клапане легочной артерии (стеноз). А маленькая носовая кость указывает на возможный синдром Дауна. Я не хотела вставать с кушетки, предательские слёзы больше не слушались и бесшумно обжигали мои щёки.
Я старалась держаться, но мой голос выдавал меня, дрожал и не слушалась интонация, мне хотелось кричать, но я не могла. Я понимала, что под сердцем мой малыш и он не знает, что с ним что-то не так, я была обязана дышать ровно.
Мне уже не хотелось праздничной коробки, и я попросила сказать мне пол. Вытерла слёзы и улыбнулась: «я хочу услышать хоть что-то хорошое, вы видели кто мой человечек?».
«Вроде девочка. Давайте глянем ещё раз. Да, девочка, сосет палец, смотрите!»
Я вышла с застывшими слезами и сжимая в руке картинку нашей девочки. Дима улыбался, но вскоре потух, заметил мокрые глаза.
Помню, что я смогла выдавить из себя лишь одно предложение: « У нашей дочери порок сердца и возможно синдром Дауна». После этого я отдала картинку ему и просто уткнулась в плечо.
Дима вёл меня в машину молча, когда мы сели он не спешил ехать.
Ань, я не верю! Посмотри на нашу девочку, какой синдром?! У неё просто маленький носик, такой же милый, как у мамы. Порок сердца, ну нет, она маленькая и сидела неудобно, нужно проверять ещё. Не пугай её, вытри слёзы.
Он повторял и повторял это мне. Дома я разревелась, мне хотелось выплакать этот страх. Конечно потом я взяла себя в руки, но в голове крутились ужасные мысли. Моя паранойя танцевала джигу-дрыгу на моих нервах.
В тот ужасный вечер, мы дали малышке имя. Дима сказал, что это наше маленькое чудо, и даже если она особенная, это совершенного нечего не меняет. Да, будет сложнее, но мы сможем.
Утром раздался звонок, нас снова пригласили в «Центр планирования семьи» на экспертное узи.
Следующая заметка: Ошибка. часть вторая.
Предыдущая заметка: Вы записаны к генетику.
Начало истории: Неожиданность.