- Начнём с середины
- Реальность и правила
- Те же и механизмы
- Разве существует что-то ещё?
- Универсальный инструмент
- Мир и его войны
- Люди и их желания
- Praemonitus, praemunitus
Начнём с середины
Повезло учителям истории. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Повезло в том смысле, что они имеют возможность давать свой материал в хронологическом порядке. Как начал с древних людей, так и рассказывай себе потихоньку, последовательно переходя от одного века к другому. Главное, при таком раскладе, любую новую тему всегда можно объяснить, опираясь на то, о чём говорил вчера или на прошлой неделе.
Учителям какой-нибудь физики или биологи остаётся только завидовать. Конечно, можно попытаться сначала научить малышей квантовой физике, затем постепенно перейти к частицам и волнам, а ближе к девятому классу добраться, наконец, до механики с обычными маятниками и брусками, сползающими по наклонной поверхности. Зато, к этому времени, бедолаги уже будут понимать: из чего все эти штуковины состоят на молекулярном уровне, за счёт чего взаимодействуют с окружающей средой и так далее... Или не будут.
К сожалению, мы перестаём быть тупенькими очень неохотно, поэтому учителям приходится начинать не с крошечных частиц и не с огромных галактик, а с середины – с того, что дети могут увидеть, услышать и потрогать, – а уже затем постепенно уменьшать и увеличивать масштабы. На уроках биологии сначала рассказывают, как кролички прыгают и кушают, а только потом – про их хромосомы с одной стороны и целые экосистемы с другой. И тут возникает вопрос: на что же опираться всем тем, кто не историк, и вынужден преподавать свою науку с середины? Мой ответ – на правила.
Если честно, думаю, что историки тоже начинаю с середины. Да все всегда начинают с середины. И вообще, всё это долгое школьное вступление нужно было только для того, чтобы проиллюстрировать, что значит пытаться разобраться в чём-то с середины. А это, в свою очередь, должно помочь мне передать смысл одного ключевого понятия, которое я буду использовать в дальнейшем. Знакомьтесь – «правила». Сейчас последует одно довольно спорное и непонятное, на первый взгляд, утверждение. А потом я подробно расскажу, что имею в виду, и почему считаю это утверждение верными.
Итак, о правилах. Многие полагают, что законы физики и законы юридические (уголовный кодекс или международное право) имеют совершенно разную природу. Конечно, и функции они выполняют разные, и учат им на разных факультетах. Одни менять можно, а другие нет. И вообще, эти люди придумали, а те – основа мироздания и всё такое. Короче говоря, ничего общего... И всё же попробуем взглянуть чуть шире. Далее я попытаюсь объяснить, почему абсолютно всё, что мы привыкли называть законами, в конечном счёте, представляет собой обычные правила, придуманные для тех (и теми), кто начинает разбираться в чём-то с середины.
Ну вот, как я и обещал: непонятно и спорно. А теперь обо всём по порядку.
Реальность и правила
Начнём с законов физики/природы. Солнце встаёт на востоке и садится на западе. Когда люди не имели ни малейшего представления о том, что земля круглая, для описания окружающего мира они придумали это простое и очевидное правило. Другое хорошее правило: всё, подброшенное вверх, падает обратно на землю. Они актуальны до сих пор, с них можно начинать обучение маленьких детей. И вряд ли кто-то возразит, если я назову эти правила законами природы.
Потом люди узнали, что Земля – это шар, вращающийся вокруг звезды по имени Солнце. А Ньютона зашибло яблоком, и он открыл закон всемирного тяготения. Теперь стало понятно, как устроена Солнечная система, и почему работают два наших милых детских закона природы. Но есть один интересный и очень показательный момент. Получается, что представление о движении Солнца по небу с востока на запад не имеет никакого отношения к действительности: ведь на самом деле светило остаётся неподвижным – это Земля медленно, но верно проворачивается вокруг своей оси. Можно, конечно, отнять у старого доброго представления о востоке и западе высокий статус закона природы и снова называть его просто правилом для детей, но есть один нюанс.
После принятия на вооружение системы законов физики под названием «Общая теория относительности», точно такая же малоприятная участь должна была бы постичь и сам закон всемирного тяготения. Можно сколько угодно натягивать сову на глобус, искать оправдания и говорить про частный случай для определённых условий, но сути дела это не меняет. Получается, Ньютон не открывал закона природы – он просто придумал очередное хорошее правило для детей постарше. А правило и впрямь хорошее, с его помощью даже взрослые понасоздавали всякого.
Более того, нет никаких оснований полагать, что теория относительности в этом плане чем-то отличается от своих предшественников. Абсолютно никаких. Всевозможные любители струн и их конкуренты уже давно находятся в активном поиске. Стоит ли готовиться к очередному разжалованию и сожжению портретов патлатого еврея с высунутым языком? Думаю, нужно просто расслабиться и осознать, что учёные вообще не открывают законов, которым подчиняется мироздание (ничему оно не подчиняется, тоже мне); учёные просто придумывают новые правила, с помощью которых можно хотя бы приблизительно это самое мироздание описать. Ну и использовать их потом для создания разных полезных штуковин, типа резиновых калош или этого… интернета вашего жульнического. И если взглянуть на науку под таким углом, то всё сразу становится на свои места, а в походке появляется необыкновенная лёгкость и воздушность.
Вот и получается, что законы физики/природы/мироздания – это просто усложняющиеся раз от раза правила, которые придумывают люди, начавшие когда-то давно разбираться в устройстве мира с середины – с того, что можно просто увидеть, услышать и потыкать палкой-копалкой. Тот же путь проходят и школьники, только в ускоренном темпе.
Вот вам и менять нельзя, и не люди придумали. Пропасть между законами физиков и законами юристов перестаёт казаться такой уж непреодолимой. Верно? То ли ещё будет.
Те же и механизмы
С чего бы начать разговор про юридические законы? Придумал. Вернёмся к нашей любимой Солнечной системе. Итак, в наше время представлять её устройство следовало бы по заветам Эйнштейна: через искажения какого-то непонятного пространственно-временного континуума. Оно нам надо? Мне нет. До тех про, пока в мои повседневные обязанности не входит расчёт траекторий космических кораблей, меня вполне устраивают правила Ньютона для детей постарше. А значит, я буду по старинке воображать шары-планеты и силы притяжения, которые тащат их друг к другу и к огромному светящемуся шару посредине. Спутники, типа Луны, и прочая мелюзга также добавляют в общий баланс сил свои пять копеек. Именно баланс сил. Хорошее определение, потому что все эти бесчисленные большие силы и маленькие силёнки взаимного притяжения как бы сливаются воедино и заставляют Солнечную систему тысячелетиями работать как огромные надёжные часы. Кстати, а что такое часы?
Время, когда светло, издавна принято называть «днём». Это сейчас мы знаем, что день – это когда Земля поворачивается к Солнцу нужным бочком. Чтобы иметь возможность назначить кому-нибудь встречу и вообще хоть как-то координировать свои действия, люди договорились разделить время, за которое планета делает полный оборот вокруг своей оси, на 24 равных промежутка. А каждый из этих промежутков – ещё на 60 отрезков. Назвали их часами и минутами. Теперь стало можно назначить встречу не на закате, а ровно без четверти девять. А это, согласитесь, довольно удобно. Осталось придумать механизм, который помог бы пользоваться этими удобными правилами, даже не задумываясь об их реальных первопричинах: о вращении Земли, о взаимодействии небесных тел, а тем более о каком-то балансе сил в Солнечной системе.
Смотрите, как интересно получается. Учёные пытаются разобраться в устройстве мира, поэтому придумывают всё более сложные правила, всё дальше удаляясь от того, что мы назвали серединой: от повседневного эмпирического опыта. Математики на них ругаются, говорят: мы этого ещё не проходили. Но кто их будет слушать? С другой стороны, когда мы просто думаем о движении планет, нам достаточно правил Ньютона для детей постарше и представления о балансе сил в Солнечной системе. А в быту людям вообще хватает абсолютно серединных правил про часы и минуты. Они даже специальный механизм под эти правила сконструировали – часами назвали. Ну и самая мякотка: люди настолько обленились, что придумали себе ещё один набор правил, который позволяет определять время по часам, даже не зная внутреннего устройства этого механизма. Ну эти… про большую и маленькую стрелочки на циферблате или про первую и вторую циферки на экране (00:00), в зависимости от модели часов.
Сейчас будет формулировка с прицелом на будущее. Она совсем не сложная, хотя с первого раза может и не зайти. Я обозначу циферками характерные элементы этой четырёхуровневой конструкции. Итак. Когда мы смотрим на часы, чтобы сориентироваться во времени, мы в уме применяем правила {4}, придуманные для использования механизма {3}, который создан для реализации правил (про часы и минуты) {2}, придуманных на основе реального устройства Солнечной системы {1}.
Честно говоря, сам не ожидал, что выйду на такую простую и универсальную конструкцию. Чуть позже объясню, почему назвал её универсальной. А пока просто покажу, как с помощью этой четырёхуровневой схемы можно закрыть вопрос с юридическими законами, привязав их к законам природы.
Можно сказать, что в повседневной жизни, даже не осознавая этого, мы постоянно принимаем решения о том, как поступить, чтобы добиться поставленной цели путём наименьшего сопротивления. В том числе со стороны государства. Очевидный ответ – не нарушать юридических законов. Или нарушать, если игра стоит свеч. В любом случае, при принятии решений, мы ориентируемся на эти правила {4}, придуманные для граждан – пользователей государственного механизма {3}, который создан для реализации правил (представлений о наилучшем способе организации общества) {2}, придуманных на основе реальных человеческих отношений {1}.
Что собой представляют эти самые реальные человеческие отношения пытаются понять все, кому не лень: от историков, экономистов и социологов до психологов с философами. И каждый норовит назвать придуманные им правила законами природы. Но используя слово «придуманные», я нисколько не хочу преуменьшить значимости подобных правил {2}. Они – необходимый и единственно возможный посредник между механизмами {3} и реальностью {1}. А без опоры на нечто действительно существующее вся остальная конструкция просто теряет смысл. Кому нужны часы или умение ими пользоваться, если их показания не соответствуют реальному положению Земли относительно Солнца? Сейчас приведу простой пример, построенный по той же схеме, но уровни будут расположены уже не от серединного к реальному, а наоборот. Станет гораздо проще.
Некий учёный и философ Карл исследовал экономические и прочие аспекты реальных человеческих отношений {1} и придумал на их основе систему правил справедливого устройства общества {2}. Некий революционер Владимир с соратниками создали государственный механизм для реализации этих правил на территории некой бывшей империи {3}. В процессе создания этого механизма была придумана система правил (конституция, уголовный кодекс и т.д.) {4}, следуя которым граждане некого Союза могли решать свои проблемы, не встречая противодействия со стороны государства.
Видите, заговорил как историк – по порядку, а не с середины, – и сразу стало понятнее. К сожалению, сначала пришлось долго и упорно двигаться в обратном направлении, пытаясь нащупать подходящий способ обобщить всё то, что мы называем законами. Зато в результате, кажется, получилось нечто гораздо более универсальное и всеохватывающее.
Описанная выше четырёхуровневая схема будет справедлива вообще для чего угодно. Ведь она просто-напросто связывает то, что создано человеком, с тем, что существует независимо от него: искусственный механизм – с реальными причинами его работоспособности. Всё остальное – это просто придуманные правила, с помощью которых люди воспринимают (описывают, используют) либо реальность, либо механизмы. А разве существует что-то ещё?
Разве существует что-то ещё?
Такое заявление нужно хорошенько обдумать и проиллюстрировать. Как было сказано выше, и это важно, любое действительно соблюдаемое правило или работающий механизм имеют под собой реальные основания. То есть, спуститься с любого уровня на первый можно всегда и только по одной цепочке. А вот в обратном направлении, всё уже не так однозначно. Один и тот же аспект реального мира {1} можно описать совершенно разными правилами {2}: от несущейся по небу огненной колесницы Аполлона до теории Эйнштейна. На основе одних и тех же правил можно создавать сколько угодно механизмов {3}. Степень понимания одного и того же механизма разными людьми может быть совершенно различной {4}. Приведу парочку примеров.
Наверное, даже в наше меркантильное время, где-то существуют фанатики, изучающие что-то исключительно ради самого процесса познания. Тогда схема сокращается до двух первых уровней: исследуемого аспекта реального мира {1} и правил для его описания {2}. Для таких людей сложность правил не имеет значения. Вот кто настоящий враг математиков. Хм, может быть это и есть определение философа? Как бы то ни было, большинство исследователей всё же стремятся извлечь из своей работы пользу и создать как можно больше всяких вкусных механизмиков {3}: квантовый компьютер, социальное государство, финансовую пирамиду, международную организацию, средство для выведения пятен или какой-нибудь новый метод лечения психосексуальных расстройств. А значит, исследователи будут придумывать компромиссные варианты правил, в которых точность описания реальности сочетается с практической реализуемостью.
В свою очередь, правила для использования уже разработанных механизмов {4} также могут различаться: быть простыми, как у часов, или стать предметом изучения на соответствующих факультетах профильных ВУЗов. В таких случаях у нас с вами сами собой вырабатываются упрощенные варианты этих правил – житейские, так сказать, для чайников: лучше не воровать, мыть руки перед едой, попробовать перезагрузить компьютер, не хамить начальству, мазать ранку перекисью водорода, если совсем прижмёт, обращаться к специалисту, но лучше через знакомых. Вот эти общие бытовые поведенческие установи и формируют то, что принято называть цивилизованным обществом.
Со временем эти серединные правила становятся само собой разумеющимися нормами поведения, а реальные причины и механизмы, лежащие в их основе, вспоминаются всё реже. Ведь детей, как мы помним, учат именно с середины – воспитывают. А если всё и так в порядке, зачем заглядывать глубже? А ведь на нас никто не бросается на улице средь бела дня не только потому, что все вокруг воспитанные, – это всего лишь самая вершина нашего четырёхуровневого айсберга. Надо понимать, что в случае каких-либо глубинных изменений, внешняя оболочка не сможет долго оставаться прежней. Достаточно вспомнить, как изменились правила поведения людей в 90-е, когда государственный механизм решили перестроить в соответствие с капиталистическими правилами, придуманными для описания реальных человеческих отношений.
Интересно. Кода пытаешься хорошенько обдумать возможности нашей четырёхуровневой схемы, то и дело возникает желание перейти от описания условных часов на рассуждения об устройстве государства или особенности мышления населяющих его людей. То есть, уйти в такие области знаний, которые относятся к политике, психологии или даже философии. Может быть, это естественно, если приходится иметь дело с чем-то, претендующем на универсальность? А раз так, зачем сопротивляться? Почему бы и не попробовать немного мысленно поиграть во всё вышеперечисленное?
Универсальный инструмент
В V веке до нашей эры во главе Афин стоял человек по имени Перикл. Ему приписывают слова: «Если вы не интересуетесь политикой, это ещё не означает, что политика не интересуется вами». Смысл этой фразы понять не сложно. Банальненькая она, прямо скажем, по нынешним временам. С другой стороны, позиция людей, которые говорят, что не интересуются политикой, тоже вполне объяснима: целее нервы, крепче сон. Вот только в современном мире новостные потоки нас буквально обволакивают и пронизывают. В таких условиях, изменения в повседневной жизни сами собой связываются с событиями, происходящими на уровне государственной и мировой политики. Без какого-либо активного участия человека. Причём связи эти, в большинстве своём, не вырабатываются у нас в головах, а поступают извне в готовом виде. Вместо фактов, из различных информационных источников, мы сразу получаем их интерпретации. На любой вкус и цвет. То есть, сегодня вопрос заключается уже не в наличии или отсутствии у нас мнения по какому-либо политическому вопросу, а в уровне понимания ситуации, с высоты которого мы подходим к формированию этого мнения. Сейчас поясню.
Представьте себе людей из племени Тумба-Юмба, которые владеют только серединными правилами о движении Солнца по небу с востока на запад. А теперь – нас с вами, с детства обладающих теми же знаниями, но сверх того, имеющих представление о балансе сил тяготения, которым обусловлено движение планет Солнечной системы. Как думаете, кто скорее поверит, что затмение светила связано с обидой Солнцеликого на скудность ежегодных подношений? Ответ очевиден. И это не потому, что туземцы тупые, просто они пока еще не интересуются астрономией, а шаман любезно предоставляет им свою интерпретацию фактов. Да им сейчас вообще можно впарить что угодно.
Вот так и с политикой. Чем серединнее наши представления о происходящем, тем шире выбор вариантов объяснения событий, кажущихся вполне правдоподобными. В таких условиях мы выбираем то, что позволяет нам чувствовать себя правильными и гуманными (за всё хорошее против всего плохого), особенными (не как большинство), самыми умными или критичными (не как в телевизоре), обиженными и недооценёнными – в общем, на свой вкус. Мы выбираем простые лозунги: свобода и равенство, нет войне... Попытка сформировать представление о происходящем на более абстрактном уровне немедленно и весьма существенно сокращает этот ассортимент. Причем, отсекает она, как правило, именно простые и приятные варианты.
Кстати, отсечение приятных вариантов является косвенным признаком того, что у нас формируется точка зрения с претензией на объективность. А это важно. Ведь отдаляясь от бытового, эмпирического опыта, мы должны очень внимательно следить за тем, чтобы не потерять связь с реальностью. Другим важнейшим признаком адекватности любой системы взглядов я считаю её целостность. Чтобы никаких отдельных, несогласованных между собой областей и заглушек в стиле «это другое». Но это тема для отдельного разговора. А вообще, для формирования адекватной системы представлений о чём-либо на абстрактном уровне, полезно иметь в голове надёжные инструменты типа законов логики и ещё чего-нибудь в этом роде.
Когда-то, много строк назад, мы начали с учителей, которым приходится давать знания с середины. Затем, продвигаясь шаг за шагом в сторону усложнения, вышли на абсолютно абстрактную четырёхуровневую схему для описания, не побоюсь этих слов, чего угодно. Весь этот путь как раз и был процессом разработки такого универсального инструмента, который теперь можно наконец-то применить на практике. И чтобы не мелочиться, я решил замахнуться сразу на мировую политику. Как говорится, самому абстрактному инструменту – самую абстрактную политику. Да, теперь так говорится. А поскольку в этой области знаний я не специалист (прошу внести это в протокол), то и ситуацию в мире буду рассматривать без лишних деталей, исключительно посредством этого универсального инструмента, который пока выглядит довольно целостным, беспристрастным и надёжным. А там видно будет. Начнём.
Мир и его войны
Что вообще такое ситуация в мире? Это нечто аморфное и непонятное. Нельзя без упрощения и потери причинно-следственных связей выделить из этой общей массы военную, дипломатическую, экономическую или какую-либо другую составляющую, поскольку в действительности абсолютно всё всегда связано со всем остальным. Лозунги типа: «спорт вне политики», а особенно «искусство вне политики» – либо искренние заблуждения, либо заведомые упрощения действительности, отмазки и манипуляции. Далее, нельзя просто взять пару стран и рассматривать их взаимные отношения в отрыве от остальных – это тоже заведомое упрощение действительности, потому что в современном мире все связаны со всеми. Ситуация усугубляется существованием наднациональных сущностей, которые я условно обзову таким же аморфным словом «капиталы», и отмечу, что об их деятельности и вкладе в общий баланс сил могу только гадать. В общем, поди знай, что в этом огромном плавильном котле куда, откуда, зачем и почему. Чтобы начать хоть что-то анализировать, профессионалам приходится делать вышеописанные упрощения. Но мы – не они, а значит, оставим всё как есть.
Только что, по необходимости, я использовал словосочетание «баланс сил». При описании Солнечной системы имеются в виду конкретные силы притяжения, выраженные конкретными формулами. В данном случае, эти совокупные силы столь же непонятны, как и описываемый с их помощью «плавильный котёл». Но определение «баланс сил» всё же чуть более приземлённое, в него заложена какая-то.. внутренняя векторность что ли. Этим определением уже можно оперировать, если оговориться, что мы не станем оценивать его изнутри или пытаться разложить на составляющие. Оставим это всё тем же профессионалам и самоуверенным диванным экспертам. Судить о балансе сил в мире мы будем только в целом, и только по внешним, практическим проявления – и никак иначе. То есть, это словосочетание будет просто более практичным синонимом таких общих слов, как «ситуация» или «обстановка». Пусть текущий баланс сил в мире и станет тем самым неведомым и неделимым аспектом реальности {1}, который является объектом исследования и фундаментом для всего остального. Договорились? Поехали.
К началу прошлого века, войны впервые получили возможность стать мировыми, потому что вокруг света теперь можно было объехать за 80 дней; Великобритания превратилась в империю, над которой никогда не заходит солнце; да и остальные европейские страны стали счастливыми обладателями колоний по всему миру. По идее, лучшие владения должны быть у той метрополии, которая имеет наибольшее влияние. И вообще, каждый должен обладать таким количеством благ, какое может удержать от посягательств соседей. Примерно так оно и было в те времена, когда происходил военный или экономический захват новых территорий. Каждый видел, на что способны соседи, то есть имел правильные представления {2} о текущем балансе сил {1}. Это позволяло худо-бедно договариваться – создавать механизмы взаимодействия {3} и устанавливать правила сосуществования {4}.
Но время шло, колонии были распределены, и масштабных активных действий больше не происходило. Зато происходили технические и обычные революции, смены правительств и форм правления, гражданские и обычные конфликты, появлялись новые виды вооружения… В общем, баланс сил менялся... Вспомнил в связи с этим фрагмент из любимого мной в студенческие годы моноспектакля «Дредноуты» Евгения Гришковца. Ловите цитату.
«…тут возникал другой вопрос, на который теоретически ответить было уже нельзя: «А чьи дредноуты лучше: немецкие или английские?»… А было же очень интересно. И для них устроили войну. Первую мировую. Я не хочу, чтобы вы думали про меня, что я идиот и клоун – я знаю, что для той войны было много серьёзных причин. Такие, знаете, всякие застарелые европейские обиды, экономические и политические хитросплетения, территориальные претензии. Ещё накопилось в каждой стране очень много армии, уже были танки, аэропланы, дирижабли. Конницы было много. Очень много у всех было конницы. Но дредноуты были самыми интересными и дорогими, такими, мужскими штуковинами… И вот, узнать чьи дредноуты лучше – для меня это является хоть как-то, хоть что-то объясняющей причиной начала той войны. Потому что вот эти все хитросплетения и претензии мне ничего не объясняют, а тут как-то понятно. По-человечески понятно. Ну, как бы, по-мужски понятно.»
Гришковец хорошо описывает обстановку в предвоенные годы – красочно. Он вообще мастер таких серединных образов, которые мы можем примерить на себя, вспомнить, узнать, прочувствовать. У меня даже есть ощущение, что автор где-то на подсознательном уровне был близок к мысли, которую я сейчас попытаюсь донести. Но его, как всегда, интересовала частность, а не картина в целом. Он сказал, что нельзя было понять теоретически, чьи дредноуты лучше, и из-за этого началась война. Думаю, она началась из-за того, что теоретически нельзя было понять нечто более общее и абстрактное. Хотя… если смотреть на огромные корабли, как на образы…
С тех пор, как метрополии в последний раз вступали в открытое противоборство за колонии и ясно видели, на что способны соседи, баланс сил кардинально изменился. Это понимали все, но никто точно не знал, каким именно он стал: кто теперь обладает наибольшим потенциалом, и как теперь должны быть распределены блага. Мы знаем, что действительно соблюдаемые правила {4} и работающие механизмы {3} должны иметь под собой реальные основания {1}. А в условиях, когда каждый видит реальность по-своему {2}, договориться, увы, невозможно.
Мы сознательно решили судить о балансе сил только по его внешним, практическим проявлениям. Полагаю, даже профессионалы, положа руку на сердце, согласятся, что другого надёжного способа не существует вообще. А значит, у людей из прошлого столетия не было выбора. В их случае, реальное положение дел можно было выяснить только опытным путём. Так в 1914 году началась Первая мировая война, приводящая представления современников о текущем балансе сил в соответствие с действительностью.
Рассмотренный пример является иллюстрацией для следующего утверждения, которое может послужить ключом к пониманию многих процессов в мировой политике и не только.
Полагаю, любой конфликт (в том числе военный) начинается в условиях, когда его стороны имеют разные представления {2} о текущем балансе сил {1}. В процессе противостояния происходит изменение не только реального положения дел, но и точек зрения противников на складывающуюся ситуацию. В результате все стороны приходят к такому общему пониманию обстановки, которое хорошо описывает баланс сил, складывающийся к моменту прекращения конфликта. Только в таких условиях можно выстраивать новые механизмы взаимодействия {3} и вырабатывать правила дальнейшего сосуществования {4}. Что, собственно, и является конечной целью и признаком завершения конфликта.
Получается, что конфликт, вне зависимости от его масштабов и кровопролитности, как бы цинично это ни звучало, – просто способ приведения всей четырёхуровневой системы международных отношений в соответствие с текущим балансом сил опытным путём.
По итогам Первой мировой войны в 1919 году был подписан Версальский мирный договор и создан международный механизм под названием «Лига наций». Кто-то считает, что стороны этого конфликта не довели дело до конца. Так, один из подписантов договора, французский маршал Фердинанд Фош, пророчески заявил: «Это не мир, это перемирие на 20 лет!..». Не берусь судить о правоте сторонников такого подхода. Да, в общем-то, это и не важно. Даже если предположить, что механизм «Лига наций» соответствовал балансу сил на момент своего создания, то уже к 1939 году это было абсолютно не так. Достаточно взглянуть на нацистскую Германию, которая, будучи демилитаризованной по условиям Версальского договора, неожиданно стала мощнейшей военной силой Европы; или на Советский Союз, в рекордные сроки превратившийся из аграрной страны в индустриальную державу.
Принято говорить, что Лига наций не справилась со своей задачей по предотвращению новой мировой войны. И это нормально для бытового, серединного взгляда на ситуацию. Но попробуем применить наш абстрактный инструмент, и всё будет выглядеть совершенно иначе. Как можно обвинять механизм {3}, который перестал соответствовать реальному балансу сил {1}, в том, что он не сумел предотвратить процесс нормализации системы международных отношений и выработку нового механизма, который соответствует? Это всё равно, что обвинять часы в том, что они начали отставать от внезапно ускорившейся Земли, и нам теперь придётся заново измерять период её вращения.
Отсюда вытекает ещё одна мысль, малоприятная для людей, предпочитающих жить в иллюзии подконтрольности мира. И касается она роли и эффективности международных организаций вообще. Но обо всём по порядку.
Вторая мировая война сделала своё дело. К лету 1945 года у всех сформировалось абсолютно чёткое представление {2} о сложившемся в мире балансе сил {1}, который принято называть двухполярным. Именно на его основе был создан, существующий по сей день, механизм под названием «Организация объединённых наций» {3}, и система правил сосуществования под названием «международное право» {4}. Это, кстати, ответ на якобы каверзный вопрос о том, почему мы до сих пор празднуем день победы именно в Великой отечественной войне, а не в какой-нибудь другой. Не говоря уже про существование плана «Ост», откровенно не предусматривавшего распитие баварского ни для кого из нас теперешних. Но сейчас не об этом.
Теперь можно перейти ко второму распространённому заблуждению, проистекающему из серединного взгляда на ситуацию. Можно сформулировать его так: ООН гораздо эффективнее Лиги наций, поскольку продолжает работать и обеспечивать исполнение международного права на протяжении многих десятилетий. На мой взгляд, в данном утверждении перепутаны причины и следствия. Вплоть до развала Советского Союза, именно поддержание баланса сил в исходном состоянии обеспечивало работоспособность международного механизма, который на нём основан, а не наоборот.
Все мы – дети долгого лета. Нам кажется, что обычно всё хорошо, а если случается плохо, то это временный сбой, произошедший по чьей-то вине. К сожалению, а может быть и к счастью, наш мир никогда не находится в статичном состоянии и положении устойчивого равновесия. Попытки хоть немного сместить баланс сил в свою пользу не прекращались и не прекращаются ни на минуту. Участвуют в этом перманентном соревновании все международные игроки от мала до велика. Сейчас я немножко поиллюстрирую данное утверждение.
Летом 1945 года мир ещё не успел опомниться от только что прогремевшей великой войны, а американский президент Трумэн уже искал способы улучшить своё переговорное положение. Он откладывал созыв Потсдамской конференции, на которой должно было обсуждаться послевоенное мироустройство, до испытания первой атомной бомбы. Если верить воспоминаниям Черчилля, Трумэн сообщил об успешном испытании Сталину в частной беседе, а потом расстраивался, что тот его не понял. А Сталин понял, сделал покерфейс, а вернувшись в Москву организовал раздачу волшебных ускоряющих пенделей отечественным разработчикам.
Кому-то кажется, что накопив ядерные арсеналы, достаточные для многократного взаимного уничтожения, противники вняли голосу разума, подписали договор об ограничении, и ситуация успокоилась. Отставить наивность. Просто к тому времени увеличивать количество боеголовок стало бессмысленно – началась гонка средств их доставки и оборонных систем. Если бы одной из сторон удалось значительно опередить соперника, скажем, в ракетных технологиях, или наоборот, относительно обезопасить себя от встречно-ответного удара, баланс сил был бы немедленно изменён. Нетрудно догадаться, что риск уничтожения для противоположной стороны одинаково возрастал бы в обоих случаях, а возможности и влияние в мире – напротив.
Может быть кто-то помнит эпизод с размещением натовских средств противоракетной обороны в Польше и ещё каких-то странах восточной Европы во второй половине нулевых? Тогда наши протестовали, а натовцы пожимали плечами, делали удивлённые глаза и "искренне" недоумевали: это же для защиты. Чтобы убедить собственный народ, телевизионщикам даже приходилось говорить, что в американские зенитки можно засунуть наступательные ядерные ракеты. Не исключаю, что это правда. А даже если нет, может быть правильно и делали, что говорили? Не могли же они начать объяснять всем и каждому, что на ситуацию надо смотреть не с серединного уровня. Отвлёкся.
В сложившихся во второй половине XX века условиях, потерявшую берега третью сторону ставили на место совместными усилиями. Вот тут механизм ООН отрабатывал как надо. Когда же дело касалось двух основных игроков и их стремлений склонить чашу весов в свою пользу, ООН становилась просто удобной площадкой для переговоров. При этом, «в поле» всё по-прежнему решалось опытным путём. Когда одна сторона вторгалась во Вьетнам, её самолёты сбивал «наш лётчик ЛиСиЦин». Когда другая сторона вводила войска в Афганистан, моджахеды вдруг начинали козырять новенькими импортными «стингерами». Когда одна из сторон размещала свои ядерные ракеты в Турции, другая в ответ устанавливала их на Кубе. Этот конфликт, получивший название «Карибский кризис», завершился, когда представления обеих сторон {2} о реальных возможностях друг друга {1} синхронизировались на прежних равновесных позициях. Ну и страшно стало всем, конечно, куда без этого.
Выскажу предположение, не относящееся к обсуждаемой теме напрямую. Думаю, что именно соседство с мощным представителем конкурирующей социалистической идеологии заставило западных обладателей капиталов поддерживать достойный уровень жизни собственного среднего класса на протяжении всего времени противостояния. По крайней мере, пока с левым движением в их странах не было покончено всеми возможными способами. Как только ситуация изменилась, производства поехали обживать территории с более дешёвой рабочей силой, а дешёвая рабочая сила поехала в капиталистические страны занимать места тамошнего среднего класса.
А потом СССР перестал существовать. Мир стал однополярным. Баланс сил, в очередной раз, кардинально изменился. Процесса перенастройки всей системы международных отношений путём глобального конфликта не случилось, потому что на этот раз все стороны прекрасно отдавали себе отчёт {2} в том, кто теперь обладает реальными возможностями {1} переубеждения обладателей альтернативных точек зрения. Для тех, кто тешил себя иллюзиями, были предусмотрены процедуры локального приведения в чувство под кодовыми названиями «демократизация» и «борьба за права человека». Думаю, примеры даже перечислять не стоит.
В результате сложилась ситуация, когда старые механизмы и правила (ООН и международное право) формально ещё функционируют; но на деле, постепенно формируются новые негласные правила, которых лучше придерживаться, если хочешь действительно достигать своих целей путём наименьшего сопротивления. Время лицемерия и двойных стандартов.
Хочу обратить внимание, что слово «сторона» я использовал всё это время не только потому, что оно подходит к слову «конфликт». Конечно, для упрощения, под сторонами можно понимать и отдельно взятые конкретные страны. Однако, ситуация видится мне куда более запутанной. Как я уже говорил, поди знай, что за национальные и наднациональные силы переплетаются в нашем всеобщем «плавильном котле». Это тема для другого разговора. Сейчас мы просто пытаемся взглянуть на ситуацию с самой высокой точки, откуда видны только общие очертания – тот самый баланс сил – но деталей уже не различить. Условно назовём сторону, которая оказалась в центре однополярного мира, «западной».
На мой взгляд, сейчас мы находимся в моменте истории, когда участники международных отношений считают, что баланс сил в очередной раз изменился {1}. И естественно, все видят эти изменения по-разному {2}. Когда западные дипломаты топят за «мир, основанный на правилах», они имеют в виду именно те новые негласные правила, которые сложились за несколько последних десятилетий однополярности. Их оппоненты настаивают на возвращении к настоящему соблюдению международного права. Не потому что они – борцы за всё хорошее. Их интересует всего лишь возвращение конкуренции, а старые правила больше подходят для баланса сил, имеющего несколько полюсов. Просто, на данном этапе истории, интересы противников запада совпадают с тем, что мы обычно вкладываем в понятие «справедливость».
Ещё раз обращаю внимание, что это история не про хороших и плохих. Вся описанная выше модель мироустройства основана на постоянной конкуренции, стремлении занять наиболее выгодное положение и закрепиться на нём, получая как можно больше благ. Дашь слабину – твоё место займут другие. Это естественное человеческое поведение – основа капитализма.
Чтобы не возникло недопонимания, поясню. Как бы ни был устроен Советский Союз изнутри, снаружи он участвовал в этой естественной гонке на выживание. Все в ней участвуют. Ты либо борешься, либо остаёшься на задворках истории. А в такой борьбе все средства хороши. Может быть, я тешу себя иллюзией, но мне нравится думать, что Союз перестал существовать, в том числе из-за того, что его методы были всё-таки менее цинично-прагматичными, чем западные.
Как бы то ни было, из вышесказанного следует ещё одно очевидное, на мой взгляд, умозаключение. Когда сторону, не имеющую никаких внешних сдерживающих факторов на протяжении многих лет, обвиняют в чём-то аморальном, но способном дать ей козыри и помочь удержаться на вершине пищевой цепи, очень вероятно, что обвинения небезосновательны. Не потому что она плохая, а потому что это естественно.
Почти все хотят жить в мире, находящемся в состоянии устойчивого равновесия, а не постоянно балансирующем на грани. В мире, построенном на другом, более надёжном фундаменте, нежели постоянная конкуренция и никогда не прекращающееся перетягивание одеяла на себя. Многие находятся в заблуждении, что уже в нём живут. И мало кто отдаёт себе отчёт в том, что для этого надо менять саму капиталистическую систему общественных отношений, основанную на постоянной борьбе за блага (за счёт других).
Некоторый сдержанный оптимизм внушает мне тот факт, что на эволюционном пути наш вид сделал ставку на развитие разума. А значит есть небольшая надежда, что когда-нибудь будет создана система, основанная на чём-то более сложном и замысловатом, чем тупое желание грести под себя. Проблема заключается в том, что создавать нужно не просто новый механизм {3}. Всё вышесказанное свидетельствует о бесполезности этой затеи. Создавать нужно нечто более глубокое {2}, но не игнорирующее реальность {1}. Я не стану утверждать, будто знаю, какой должна быть эта новая система взаимоотношений, но горжусь тем, что именно наши предки были первыми в истории человечества, кто действительно попытался… и выступил при этом весьма достойно.
Люди и их желания
Ну и раз уж речь зашла о желаниях и разуме… Напоследок я хотел бы снова спуститься с общемировых высот на человеческий уровень. Зачастую, наши подходы к восприятию мира настолько непохожи, что прийти ко взаимопониманию бывает практически невозможно. Попробуем использовать наш абстрактный четырёхуровневый инструмент для того, чтобы попытаться объяснить причину этих трудностей. Думаю, для этого будет уместно сначала дать альтернативную точку зрения на всё, о чём я говорил раньше.
Нетрудно заметить, что все предыдущие рассуждения имеют смысл только в том случае, если вы принимаете для себя основной постулат, на котором они основаны. А именно: существует объективная реальность {1}, которая первична по отношению ко всему остальному. Вот так просто. Но на сегодняшний день этот мировоззренческий подход вовсе не является общепринятым. Более того, с точки зрения современного западного способа мышления, это какой-то каменный век. На дворе эпоха постмодернизма, детка. Не буду вдаваться в подробности. Да и не смогу, если честно. Скажу только, что первичной в этой современной системе мировосприятия является оболочка, а не содержание. Сейчас поясню.
В сегодняшнем мире не без основания считается, что для получения прибыли красочная конфетная обёртка гораздо важнее самой конфеты. А тот, кто получает эту прибыль, приобретает возможность изменять мир вокруг себя. (В этот момент Данила Козловский долбит руль и кричит про бабки, сука, бабки.) Как, имея финансовые возможности, проще всего менять окружающий мир? По уровню влияния, шумиха, поднятая в средствах массовой информации, а также способ преподнесения любого события общественности, гораздо важнее самого события. То есть правда как таковая, а вслед за ней и сама действительность, становятся глубоко вторичными. Хорошо разрекламированная посредственная конфета в красивой обёртке действительно приносит больше прибыли. Круг замкнулся. На первое место выходит информационная составляющая человеческой деятельности. То есть, в эпоху постмодернизма, придуманные правила управляют реальным миром, а не наоборот.
Если в случае с правилами определения времени по стрелкам часов и реальным вращением Земли такую рокировку причины и следствия трудно себе представить, то в сфере организации человеческих взаимоотношений – запросто. Тогда встаёт резонный вопрос: прав ли я был изначально, отождествляя и сводя к одной и той же четырёхуровневой схеме физические явления и общественные отношения? Может быть не такой уж и универсальный этот хвалёный инструмент?
Для ответа на этот вопрос, попробую размотать альтернативную точку зрения, отталкиваясь от её практических проявлений. Именно первичность правил по отношению к реальности лежит в основе активно протекающих в западном мире социальных процессов. Их суть заключается в стремлении отказываться от любых ограничивающих фантазию базовых установок, сформированных предыдущими поколениями. Вообще любых. Начиная с моральных – того, что сейчас принято называть традиционными ценностями, – и заканчивая вполне себе материальными: пол, принадлежность к человеческому роду и так далее. Если мужик самоидентифицирует себя самкой ёжика, значит мир должен уважать его выбор, а задача государственных институций – обеспечить ему такую возможность. В эту концепцию прекрасно вписываются заявления западных дипломатов о «мире, основанном на правилах». Это и есть путь современного западного либерализма. Культ свободы. Свободы от любых ограничений, включая те, которые пытается навязывать так называемая реальность.
Представление о первичности придуманных правил по отношению к реальности появилось не вчера, оно формировалось и утверждалось от поколения к поколению. Насколько я могу судить, сейчас, для стран запада, это стандартный способ мышления. В этой парадигме дети начинают познавать мир.
А разве только в странах запада? Оглядитесь вокруг и увидите множество людей, искренне переживающих, что реальный мир не желает соответствовать их хотелкам. И в этом нет ничего удивительного. Ведь, как мы знаем, дети начинают учиться с середины, и опираться в своих суждениях изначально им/нам приходится именно на правила. В секту ортодоксов, действительно осознающих первичность реальности, попадают только с возрастом. Часто – те, кому эта самая реальность вправила мозги каким-нибудь не самым либеральным способом – что называется, жизнь научила. А вообще, каждый может задуматься о подаче заявки на вступление в клуб реалоцентристов, если начинает замечать, что фильмы, сериалы и другие художественные произведения, созданные юными талантами, рассуждающими о чём-то на серьёзных щах, не воспринимаются больше без изрядной доли грёбаного стыда.
Так… Начал с попытки предоставить альтернативную точку зрения, а закончил тем, что обозвал её обладателей инфантилами и малолетними дебилами. Что? Не обзывал? Ну и хорошо… Всё, что было сказано про конфету и обёртку, событие и способ его преподнести – справедливо. Но есть нюанс. Полагаю, своими правилами {4} западные люди очень долгого лета на самом деле меняют не реальность {1}, а всего лишь механизм {3}, регулирующий их взаимоотношения. Этот механизм имеет достаточно степеней свободы, для таких манипуляций, благодаря продолжительному пребыванию западного общества на вершине пищевой цепи. То есть, по сути, за счёт других.
На мой взгляд, с правилами от реальности {2} это самое западное общество начинает сталкиваться только сейчас, когда выясняется, что «свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого» (М.А. Бакунин). Например, когда феминистки вдруг обнаруживают, что бегать под одним радужным флагом с бывшими мужиками было гораздо веселее, чем по соседним спортивным дорожкам; а толерантные родители с удивлением узнают, что они уже не очень толерантные педофилофобы. Ой, извините, они не педофилы, а «люди, которых влечёт к малолетним». Именно в столкновении с реальностью я вижу тупик на пути развития западно-либерального подхода к восприятию мира. Просто они наконец-то докопались до второго уровня нашей схемы.. а там бетон. Некислая такая ломка у них намечается.
В то же время, я почти уверен, что всё вышесказанное не относится к людям, которые обеспечивали и продолжают обеспечивать условия для существования такого манямирка. Люди, которые борются за поддержание необходимого для этого баланса сил в мире, не могут не обладать более реалистичным мировосприятием. Условно назовём их лидерами западного мира.
Но если вышесказанное – правда, то как эти лидеры западного мира могут не извлекать выгоду из манипулирования собственным населением, которое верит в первичность желаний и слов по отношению ко всему остальному; для которого само существование более глубинных точек опоры в своих суждениях считается моветоном? А если и это так, представляете, насколько сильно этим людям хочется сохранить статус-кво?
Praemonitus, praemunitus
Вот мы и вернулись к текущему глобальному конфликту, целью которого является приведение представлений всех его сторон {2} об изменившемся мировом балансе сил {1} в соответствие с действительностью. Сторонами конфликта я вижу вот этих самых лидеров западно-либерального мира, с одной стороны, и всех остальных – с другой. Лично у меня нет причин отличать происходящее от аналогичных событий прошлого столетия и не называть этот глобальный конфликт очередной мировой войной. Несмотря на то, что её непосредственно военная составляющая пока ограничена из-за наличия у сторон ядерных арсеналов.
Волею судеб, нам, как обычно, "посчастливилось" быть фронтменами этого увлекательного действа. Не потому, что мы самые бойкие или сильные. Скорее наоборот. В телевизоре говорят про защиту наших людей и приближение НАТО. Нормальные серединные объяснения. И даже правдивые, что не может не радовать. Не растолковывать же всем подряд, что на момент начала конфликта мы были тупо поставлены перед выбором: либо окончательно погрязнуть в межнациональных разборках по обе стороны собственных границ (разжигаемых теми, кому не нужны конкуренты на международной арене, зато очень нужны дешёвые ресурсы), пережить очередной «парад суверенитетов», реки крови и переселенцев, и в конце концов превратиться в горстку грызущихся между собой зависимых территориальных образований; либо, пока ещё не слишком поздно, дать бой, используя для его военной составляющей (важной, но далеко не единственной) очередную подожжённую извне сопредельную территорию и заручившись неофициальной поддержкой остальных хитрожопых заинтересантов многополярного мира. Причём, в отличие от последних, в случае неблагоприятного исхода, нам отпетлять точно не удастся. Но так хотя бы есть шанс.
Хотелось бы ошибаться, но полагаю, что обе стороны будут подбрасывать дрова в топку конфликта до тех пор, пока не выполнится вышеописанное стандартное условие его прекращения. Настать эти времена могут очень нескоро. И ставки будут подниматься до самого предела, по аналогии с Карибским кризисом. Только когда мы выстоим, а всем остальным всё будет предельно ясно и достаточно страшно, стороны сядут за стол и передоговорятся.
В моём понимании, время перемен уже наступило: пути назад нет, а старые правила и механизмы взаимоотношений, как международные, так и внутригосударственные, продолжают работать просто по инерции. Если я прав, советую потуже пристегнуть ремни, избавиться от остатков правилоцентричного мышления и быть готовыми ко всему. Ведь мы же помним, что даже законы – это просто правила, придуманные для тех (и теми), кто начинает разбираться в чём-то с середины.
Praemonitus, praemunitus.*
*лат. «Кто предупреждён, тот вооружён»
Самаров А.В. 12.12.2022