Александр Васильевич Суворов был известен и своими экстравагантными выходками. Гении всегда бывают немного «не от мира сего», и знаменитый военачальник полностью соответствовал этому определению.
Послал принца подальше
Перед знаменитой битвой при Рымнике (11 сентября 1789), где Суворов совместно с австрийцами разбил турецкие войска, наш великий полководец проявил, насколько ему безразлично мнение сильных мира сего. Корпус Суворова должен был поступить в распоряжение австрийского принца Фридриха Кобургского. Но Суворов знал, что осторожность австрийцев не даст ему осуществить задуманный план разгрома турок. Поэтому он решил действовать самостоятельно, с расчётом, что австрийцы просто вынуждены будут подключиться в ходе сражения.
Накануне принц Кобургский неоднократно присылал за Суворовым своего адъютанта – звать нашего полководца на военный совет. В первый раз наученный слуга Суворова ответил посланцу принца, что «Суворов ужинать изволит», поэтому не может прийти. Во второй раз – «Суворов Богу молится». Наконец, в третий раз – «Суворов почивать изволит».
На самом деле, всё это время Суворов находился на передовых позициях, откуда изучал в подзорную трубу расположение турок – производил, так сказать, личную рекогносцировку предстоящего поля сражения. И это дало отличные результаты.
Экстравагантные выходки
Ответы слуги Суворова были заведомой ложью просто потому, что Суворов вообще никогда не ужинал, а спал всегда очень мало, особенно перед битвой. Именно из распорядка жизни самого Суворова родились его крылатые: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу». Полководец ел обычно только один раз в сутки – утром. Впрочем, для него это был уже обед, так как вставал он всегда вскоре после полуночи. Засыпал рано.
Такой распорядок дня сложился у Суворова не ради какого-то спартанского образа жизни, а из-за проблем с пищеварением. Поэтому, кстати, полководец всегда возил с собой своего личного повара, который готовил ему подходящую еду. Спиртного Суворов не употреблял, кажется, даже во время торжественных обедов у императрицы Екатерины II.
В целом же великий полководец уделял крайне мало внимания личному комфорту и выработал в себе нечувствительность к холоду. Спал порою в стогу сена, в одном мундире переносил зимнюю вьюгу, не пользовался перчатками. Когда императрица подарила ему соболью шубу, он показывался в ней только ей, после чего скидывал шубу в бричку.
Кроме полезных, но экстравагантных для вельможи того времени занятий (обливания холодной водой каждое утро, пробежек голым по дому), были у Суворова и причуды. Так, он терпеть не мог зеркал. Если ему приходилось квартировать в каком-то доме, он приказывал завешивать все зеркала. «Не хочу видеть другого Суворова!», — говорил он при этом.
Однажды случилось Суворову проезжать через какое-то кладбище. Он обратил внимание на могильный камень, на котором были перечислены все регалии умершего. На камне едва хватило места, чтобы их все расположить. Увидев это, Суворов распорядился своему слуге, чтобы, когда он умрёт, на камне было выбито только: «Здесь лежит Суворов».