Когда на небо выплыл тонкий месяц, а вокруг него высыпали мелкие перемигивающиеся звезды, Ульяна тихо скрипнула изнутри дверью старенького дома и выпорхнула в вечернюю прохладу.
С собой у нее была домотканая сумка, перекинутая через плечо. Она осторожно обернулась, не видит ли кто ее? Не следит ли? Нет, было чисто.
В редких окошках горел тусклый свет. Деревенские люди, просыпаясь рано, с петухами, работая до седьмого пота дома и в поле, с первой звездой уже смыкали глаз, разве в страду, работали до поздней ночи. Только у кого ребенок малой кричит по ночам, да молодежь бывает загуляется на вечёрках, вот они и не спят. А так добрые люди уже видят сны.
Добравшись до дубовой рощицы, Ульяна с пригорка еще раз обернулась на деревню. Тихо.
Красиво, когда луна светит, серебрит травы и листву, цвета, смешиваясь в ночной гамме, образуют порой такие, которым позавидует маститый художник. Пейзаж окутан полупрозрачной сизо-лиловой дымкой. На дне небольшого оврага стоял молочный туман, словно добродушная хозяйка налила в миску сливок для своего кота.
Ульяна с пригорка спустилась по узкой тропке вниз, к небольшой речушке, потом, свернув вбок, миновала мостик и пошла прямо по полю, у дальней кромки которого темнел лес. Роса уже сошла, хорошо, хоть ноги мокрые не будут, а то весь подол платья потом тяжелым станет.
Кое где виднелись светлячки. Вот поистине чудные создания природы! Ульяна присела на минутку на корточки посмотреть этих необычных насекомых. Не иначе, как волшебство? Почему они светятся? Потом, будто опомнившись, встала и побежала в сторону леса, на самом краю, которого темнела кривая избушка, окруженная плетеным забором. Все знали, что там живет Сычиха - полоумная бабка, которая, умела ворожить.
Все ее боялись, но часто наведывались за травами заговоренными, себя и скотину лечить. Однако характер у нее был прескверный, хуже самой склочной бабы в деревне.
Бывало придет к ней кто за помощью, она сначала отчитает того, скажет, про все его грешки видимые и невидимые, посмеется скрипучим голосом, а то и обзовет крепким словцом, и лишь только потом спрашивает, "чаво надо". За свою помощь брала она все, что приносили - и еду, и вещи.
Ульяна с колотящимся сердцем постучала в дверь, та сразу же отворилась сама собой. Ступив в полутемное помещение, еле освещаемое керосиновой лампой, она увидела Сычиху, которая сидела за столом и перебирала траву, связывая ее в пучки.
-Вот я сейчас как тебя превращу в жабу, и будешь ты, бородавчатая, на болоте квакать. Чего, девка, опаздываешь?- Сычиха повернула недовольное лицо к Ульяне.
-Добрый вечер. Я итак со всех ног бежала, специально ждала, чтоб потемнее было, чтоб невзначай не увидел кто - Ульяна замялась около двери, не зная, что делать.
-Садись на лавку. Я сейчас.
Сычиха встала из-за стола. Девушка исподтишка рассматривала старуху. Та была еще крепкой, худой, высокой и полностью седой.
Ульяна приходилась ей дальней родственницей по материнской линии. Сама мать сейчас болела, вот дочь и повадилась к Сычихе ходить за лекарством.
Когда она впервые пришла, ведьма у плетня будто ждала, сказав:
-Ну вот ты и явилась - и громко засмеялась так, что птица сорвалась с ближайшей ветки ели.
-Здравствуйте, Баба Федотья. Мама моя уж третий день, как занемогла. Мне б лекарства какого... - Ульяна несмело из подлобья взглянула на Сычиху.
-Да знаю я. А что раньше не могла придтить, коли мать третий день лежит?
Старуха, не ожидая ответа, повернулась и пошла в избу. Ульяна, входя через узкую низкую дверь, пригнулась, потом замерла на пороге. По стенам были развешаны пучки трав, кореньев, веток. В углу на лавке спала пушистая рыжая кошка.
-Тебе уж пятнадцать есть? - Сказала Сычиха открывая низенький шкаф, полностью заставленный склянками с мутной жидкостью разного цвета.
-Семнадцатый идет - откликнулась девушка.
-Вот и хорошо - пробормотала ведьма, - вот и хорошо.
С тех пор Ульяна приходила к ней раз в неделю, даже, когда вылечилась мать, но про свои визиты она никому не рассказывала. Девушка не могла понять, почему ее так тянет к этой полоумной бабке. Родственные связи или просто интерес к необычному, к тайне? Любопытно, Сычиха на метле летает? С лешаком знается? Русалок видела? Все эти мысли не давали покоя.
Вот и сегодня, темной июльской ночью, Сычиха рассказала Ульяне, что та должна перенять ее ремесло, не дожидаясь смерти старухи. Знать лечащие травы и древние заговоры, а иначе, если Сычиха помрет и никто ее дар не переймёт, деревня вымрет полностью и место это будет проклято.
-Вот так, Улька, ты следующая - бабка взглянула на девушку из-под кустистых бровей, та сидела с пышным венком из цветов в руках ни жива не мертва - после меня.
-Ну ладно тебе, будет. Пойдем, что покажу. Ночь ныне особенная - старуха подняла вверх крючковатый мозолистый палец.
Они вышли в июльскую ночь, благоухающую ароматом трав леса и луга, смешивающимся между собой.
Ульяна спешила за худой фигурой бабки. Ей было интересно и страшно одновременно, но быть на месте Сычихи не хотелось. Не хотелось жить вдали от людей, вести полу отшельнический образ жизни. Ну неужели нельзя жить среди людей и врачевать их? Обязательно ли быть у черта на куличках? Вот если б в деревне - то другое дело.
Ночь была темная. Шли сначала вдоль леса. Ульяна то и дело уклонялась от веток, которые норовили попасть в глаза. Сычиха свернула вглубь. Стало совсем темно. Ноги утопали в мягком мхе. Как только они вышли к глубокому оврагу, поросшему мелким низким кустарником, на небе показалась луна, осветившая из-за облаков все вокруг. На дне оврага, шурша по мелким камушкам, протекал ручей.
Сычиха прошла по берегу, потом вдруг к удивлению Ульяны, повернулась, отсчитала третью елку с краю и стала руками рыть землю. Девушка осторожно заглянула через плечо, старуха откопала грязный сверток, отряхнула от земли, развернула тряпье, вынула из него металлическую шкатулку.
Потом обернулась еще раз, посмотрела вокруг и заспешила через мостик на тот берег оврага. Там среди высоких кустов кипрея и аниса стоял каменный резной истукан с застывшими чертами лица. Место то не особо жаловали деревенские, так как искренне считали, что оно нечисто, будто еще давным давно язычники использовали его для жертвенных ритуалов. В этих местах путники встречали разных темных личностей, скорее всего они так же приходили за много верст именно сюда, чтобы творить темное.
Сычиха развернула большой белый платок, поставила на него кувшин с молоком, положила каравай хлеба. Вынула шкатулку, открыла её и вытащила круглый медальон в виде полной луны на тонкой веревке. Потом попросила Ульяну набрать побольше цветов и трав. Из них девушка начала плести пышные венки, а бабка что-то бормоча себе под нос, повесила один венок на голову истукана, другой на Ульяну, третий на себя.
Пока она бормотала заклинания, Ульяну словно парализовало, она не могла двигаться, хотя все видела и слышала, стоя перед каменным изваянием.
Рядом вспыхнул огонь, это Сычиха подожгла сухие ветки. Потом бабка стала кидать в костер какой-то порошок, доставая его из кармана своего фартука. Порошок вспыхивал и тут же погасал образуя облака тягучего синего дыма.
Постепенно сознание Ульяны мутилось и ей казалось, что она плывет куда-то далеко-далеко.
Очнулась девушка, когда мелкие капли дождя застучали по ее лицу. Костра не было, старухи тоже. Она села, поежилась от холода. Истукан стоял нарядный с тремя венками на голове, видимо старуха все их туда повесила. Совсем скоро начнет светать, надобно домой идти, а то если мать заметит, будет худо. Она быстро вскочила, голова еще гудела и пошла уже знакомой тропой назад домой.
Скрипнув дверью, Ульяна вошла в избу, пробралась в свой угол, за занавеску, быстро разделась до нижней сорочки и легла спать. Хотя сны увидеть ей совсем не довелось, потому что вскоре пропели петухи и нужно было вставать. Мать уже грохотала чугуном в печи, когда Ульяна, отдернув занавеску вышла из своей половины.
-Что-то припозднилась, ты сегодня, доча. Коза орет недоеная, некормленная.
-Уже бегу, мамочка - Ульяна подхватила в сенях ведро и вышла на улицу.
Солнце слепило глаза. Подоив козу, девушка повела ее на ближайший луг, за огородом. Нестерпимо хотелось спать. Около бани стояла кадка с водой. Она еще не нагрелась и Ульяна с удовольствием ополоснула лицо в прохладной влагой.
Дома уже аппетитно пахло пшенной кашей. Ульяна начала помогать собирать на стол. В миски к дымящейся еде добавила по маленькой ложке сливочного масла, подвинула себе и матери. В печи закипал чугун с травяным чаем. Особо накрывать некому да и жили они вдвоем. Отец умер два года назад, погиб на лесных заготовках.
Сели за стол, ели молча. Мать вдруг остановила взгляд на Ульяниной груди, где красовался круглый медальон в виде полной луны.
-А что это у тебя, доча? - она вопросительно подняла глаза.
Ульяна заерзала на лавке.
-Да это Миколка, сын кузнеца Ивана, нам с Варей сделал. Так безделушка - она постаралась сделать беспечный вид и перевести разговор в другое русло - мама, сегодня что надо делать?
-У курей надо почистить, огород прополоть, баню истопить. А я проверю пчел, роиться начали. Завтра пойдем в лес. Может ягод каких наберем. Запасы надобно пополнять, да каждый летний день использовать во благо, чтоб зимой ноги не протянуть. Потом все это снесем на ярмарку, да выменяем на муку и другие вещи, нужные в хозяйстве. Мы ж с тобой, доча, большие поля с пшеницей не сажаем, не кому.
Ульяна быстро проглотила кашу, налила чая в две глиняные чашки, обжигаясь, выпила душистый напиток и побежала выполнять поручения матери.
В полдень пошла за огород козу напоить водой, встретила свою подругу Варю. Та помахала ей рукой и крикнула, чтоб та на речку сейчас пришла, посекретничать нужно.
День был жаркий. На речке ребятишки плескались на отмели. Варвара сидела в тени большой плакучей ивы, подтянув колени к себе, накрыв их длинным сарафаном. Ульяна подбежала, запыхавшись, села рядом и только сейчас заметила, что Варя заплаканная. Она осторожно взяла ее за подбородок, повернув к себе красное от слез лицо:
-Моя хорошая, что с тобой? - Ульяна удивленно уставилась на подругу.
Варя закрылась руками и разрыдалась.
-Батенька мой лютует. Хочет меня замуж отдать за своего друга Богдана Митрича из другой деревни. А я Никиту люблю - девушка снова залилась слезами.
-Ох, беда, подруга. И когда он это все планирует?
-Этой осенью, сразу после Покрова - Варя подняла заплаканное лицо и глядя сквозь ветки ивы произнесла - я не пойду за этого жирного старого борова, лучше утоплюсь.
Ульяна с ужасом слушала подругу, гладя ее по вздрагивающим плечам.
-Ты что? Я слышала, что те девушки, которые утопились, потом становятся русалками и утаскивают незадачливых рыбаков в свои глубины.
Варя ухмыльнулась, сквозь слезы:
-Ну и пусть. Зато не стану горя мыкать с ненавистным мужем.
Вдруг со стороны реки послышались встревоженные детские крики. Девушки быстро вскочили и побежали в ту сторону.
На глубине барахтался ребенок, несколько мальчишек побежали в деревню за подмогой, кто-то постарше пытался спасти, но безуспешно, ребенка уносило течением от отмели все дальше.
Ульяна с Варей не могли плавать. Подруга тоже побежала в деревню, а Ульяна устремилась бегом вдоль берега. Она сама не понимала, что надо делать, но вдруг явственно представила, что если бы в воде было бревно, то ребенок мог бы уцепиться за него, спастись от неминуемой гибели.
Она машинально положила ладонь на грудь, нащупав медальон. Девушка уже позабыла про подарок Сычихи. Он был настолько горячим, что отдернула руку. Пока несколько секунд дула на пальцы, до с реки донеслись удивленные и радостные детские возгласы. Около барахтающегося на глубине мальчика всплыло некрупное, длинное бревно. Он из последних сил уцепился за этот бесценный подарок небес. Тут уже по берегу бежали мужики с багром наперевес и зацепив корягу, потянули бревно к себе.
У Ульяны закружилась голова, резко потемнело в глазах, она села прямо в высокую траву. Потом отдышавшись, встала и медленно пошла домой. По пути она встретила запыхавшуюся Варю, сказала, что мальчика спасли. А потом, приобняв подругу, прошептала на ухо, чтобы она не отчаивалась и не шла на опрометчивый шаг насчет своего ненавистного замужества. Мало ли еще что может поменяться...
Ночью девушке снились кошмары. Она проснулась в холодном поту. Выглянула из-за занавески, мать спала на теплой печке. Ульяна подошла к кадушке, зачерпнула ковшом воды, выпила. Она не могла понять, что же сегодня случилось на речке? Почему, как только ей пришли мысли о спасении мальчика, как они тут же воплотились, но ей стало хуже? Девушка накинула старенький платок на плечи и вышла в ночную прохладу освежиться.
Не успела присесть на лавочку у бани, как у плетня возникла высокая худая фигура. Ульяна сразу узнала Сычиху. Та поманила ее крючковатым пальцем. Девушка поняла, что ничего хорошего этот визит не сулит - Сычиха редко приходила в деревню.
-Что же ты делаешь, дуреха малолетняя? - старуха больно вцепилась в плечо цепкой рукой, обдав Ульяну смрадным дыханием - тебе надобно не это делать, а другое. Я передала тебе лишь часть своих умений. Другую часть получишь, когда я помру - бабка резко отцепила руки и грубо повернула лицо Ульяны к себе - иначе будет очень плохо. На каждое доброе дело надо делать три плохих - старуха ухмыльнулась - такова плата за наши умения. Они, силы-то колдовские, тоже так просто не даются. Их питать надо.
Девушка стояла ни жива ни мертва. Сычиха словно растворилась в воздухе, а она все так же находилась у плетня.
Вдруг Ульяна услышала негромкий свист и топот копыт. У соседского дома показался Миколка, сын кузнеца. Он остановил лошадь у Ульяниного дома, спешился и подошел к ней.
-Что же ты красавица стоишь тут. Аль ждешь кого? - он озорно сдвинул набекрень картуз - может меня? - Миколка улыбнулся, но видя, что Ульяна не отреагировала на его речи, а так и стоит, словно истукан.
-Ульяна, что с тобой? - он осторожно дотронулся до ее плеча.
Она вздрогнула, потом только взглянула на парня.
-Все хорошо. Вот вышла подышать на воздух, сейчас пойду домой. А ты что по ночам ездишь? - она удивленно смотрела на Миколу.
-Батя сегодня в ночное уехал, лошадей пасти, а еду забыл, вот я ему и отвозил. Мне надобно дома быть по хозяйству, мать одну не оставлять, - он погладил коня - через месяц пшеницу будем жать, да снопы возить, пусть лошади нагуляются.
Ульяна знала, что нравится Миколе, но сейчас не хотела разговаривать. Она попрощалась и пошла домой.
Остывшая постель приятно холодила тело. Дальнейшая ночь прошла без происшествий и кошмарных снов.
Ульяна работала от зари до зари. Ездили на телеге, запряженной лошадью, в лес с матерью и другими бабами за травами и ягодами. Набрали много - почти целый мешок и пару корзин ягод. Расстелили на чердаке для просушки лесные дары. Здесь же висели связки белых грибов, пучки прошлогодних трав для чая: мелисса, душица, зверобой. Хорошо здесь, спокойно, легко, как раньше.
Когда Улечка была маленькой, то часто забиралась сюда по лестнице, еще батей сколоченной, и смотрела на звезды. С чердака видно почти пол деревни и близлежащие окрестности, дом их на пригорке был. Она часто смотрела вдаль туда, где за дубовой рощицей мелькали иногда огоньки избушки полоумной бабки Сычихи. От одной только мысли побежали противные мурашки. И во что она вляпалась? Нужны ей эти силы и умения, один морок от них. Нет, уж лучше так, как раньше, зато спокойней.
Близился праздник Ивана Купалы. Девчата готовили праздничные вышитые наряды, украшали их вышивкой, лентами. Считалось, что на этих гуляньях можно приглядывать себе пару, а потом осенью уже игрались свадьбы.
Ульяна с Варей вечером пошли к реке, где уже горел высокий костер. Толпы парней и девушек стояли рядом, вскоре молодежь взялась за руки и под народные песни стали водить хороводы.
В разгар праздника все разделились на пары и стали прыгать через костер. К Ульяне подошел Микола, а к Варе Никита. Девушки со смехом побежали участвовать в народном обряде. Позже, все спустились к реке, отпускать венки. Самые смелые купались около берега.
Ульяна отошла от толпы в сторону, зашла в воду по колено и опустила свой венок в воду. Он медленно поплыл прочь. Она развернулась, чтоб выйти, но вдруг нога поскользнулась в речной тине и девушка упала в воду. Попыталась встать, но вдруг неведомая сила стала тянуть ее на глубину, как она не сопротивлялась. Микола, не думая, тут же нырнул в воду и вынес перепуганную девушку на берег.
-Испугалась? - Микола с любовью смотрел на Ульяну, - плавать не умеешь, зачем в воду зашла?
Ульяна придя в себя, ответила:
-Я же около берега была.
Она тут же поняла, в чем дело, это было ей предупреждением. Одного она не могла понять, почему неведомые силы отступили и Микола смог спасти девушку? Она во все глаза смотрела на парня и тут увидела у него на груди крупный деревянный крест.
-А я свой сняла...
-Мне маменька настойчиво наказала, чтоб я крест не снимал, набожная она у меня - Микола улыбался.
Той же ночью, когда все разошлись по домам, Ульяна побежала снова за дубовую рощу к Сычихе. Не нужен ей ни медальон, ни силы, которые ей передаст бабка. Однако, около самой избушки она затаилась, так как услышала голоса внутри.
Девушка спряталась в небольшом стоге сена. Потом увидела, как из дома бабки вышел крупный мужчина, Сычиха сказала ему:
-Хорошо, сделаем, Богдан Митрич.
У девушки похолодело внутри, это же тот самый человек, за которого хотят выдать Варю без ее желания!
Он ушел, а Ульяна все еще сидела в стоге сена. Вдруг старуха вышла из дома, ее глаза недобро горели. Повела носом, принюхалась, медленно пошла в сторону стога. Ульяна сама вылезла оттуда, отряхнулась. Смело взглянула на старуху и сказала:
-Я пришла, чтобы вернуть кое-что, - она сняла медальон в виде полной луны с шеи и подала старухе.
Та разозлилась, топнула ногой и зло зашипела:
-Дура, ты, девка! Тебе за твои умения надо платить, вот и сделай так, чтоб Богдан Митрич женился на Варьке. А ежели помешать вздумаешь, то одна ей дорога - утопнет она. Такова плата за магические умения, которые ты приобретаешь.
Ульяна стояла, будто обухом оглушенная. Она дотронулась до медальона - он обжег ей руки. Она сорвалась с места и побежала в ту сторону, где над ручьем стоял каменный истукан, где прежде Сычиха провела над ней обряд.
Старуха что-то кричала вслед - не разобрать, поднялся сильный ветер, сбивая с ног девушку, путая сарафан под ногами. Она бежала, падала вставала. Небо заволокло тучами. Ульяна размахнулась и выкинула медальон ручей. На месте, где упало украшение, вода зашипела, словно вскипая. Тут же раздался раскат грома и молния, осветив все вокруг, ударила в каменного истукана, расколов его напополам.
Девушка развернулась и побежала прочь от этого страшного места, от этой старухи. Непонятные тени метались рядом, словно тянули к девушке свои крючковатые прозрачные руки, желая закружить ее в своем темном тумане. Долго она бежала, пока не выбилась из сил и упала замертво.
Очнулась Ульяна от того, что в голове у нее звенело. Она не могла понять, что это? Похоже на колокола? Это был и вправду колокольный звон, только не в ушах, а наяву. Она с трудом медленно открыла глаза и чуть не закричала. Прямо над ней склонилось чье-то лицо в черном платке. На долю секунды девушка испугалась, но потом быстро сообразила, что это монахиня.
-Девушка, милая, как ты здесь оказалась? - доброе лицо излучало теплоту и заботу, - не бойся, меня Матрёна зовут.
Ульяна чуть приподнялась на локтях, застонав от боли. Девушка не могла произнести не слова, словно язык ее не слушался.
Монахиня помогла встать, отряхнула грязное платье девушки и повела ее, хромающую, в сторону монастыря. Они вышли на узкую лесную тропку.
Вскоре показались ворота, сложенные из крупных бревен. Вошли внутрь. Вокруг убрано, аккуратно расставлены грядки с пышными цветами, дорожки, посыпанные мелким белым гравием, подвязанные кустики роз, плодовые деревья подрезаны.
Ульяна, шла на поправку. Помогала монахиням по хозяйству: пекла хлеб, убирала в трапезной, счищала в храме с чаш налипший воск, полола огород.
Вечерами сидела в маленькой келье, которую ей выделили, смотрела в узкое окно вдаль. Много молилась. Постепенно к ней вернулась речь. Вошла как-то к ней Матрена подарила девушке серебряный крестик на льняной веревочке.
-Хочешь, я тебя читать научу? - спросила монахиня.
У Ульяны загорелись глаза, она довольная кивнула. Потом вдруг погрустнела, сказав, домой надобно весточку передать маме, что я жива-здорова.
-Знает уже мама твоя. Батюшке с вашей деревни матушка наша передала, он маму твою успокоил. Сегодня у нас большой праздник, будет много народу.
Ульяна, как вошла в храм сразу же узнала Миколу. Служба еще не началась, вышли на улицу.
Парень поведал, что после того, как Ульяна пропала, в деревне стало твориться неладное. Мать ее сразу слегла, из соседнего села приехала к ней вдовая племянница помогать по хозяйству. Три дня лил дождь и хлестал ветер, старожилы говорят никогда такого еще не было.
Ну и самое главное - Сычиха умерла, сгорела. Вот поистине магия и колдовство, как мог пожар быть, если ливень сильный хлестал? Ульяна после этих слов вздрогнула, поежилась, словно на мороз вышла. Девушка раскаивалась тысячу раз в том, что когда-то поддалась интересу и хотела обладать ведьминым даром. Но эту тайну она никому ни за что не расскажет.
Вернулась Ульяна в родной дом под осень, окончательно выздоровевшая. После Покрова гуляли вместе на свадьбе Вари и Никиты. А зимой после Рождества уже и сама стала супругой любимого Миколы.
Читайте также "Нечаянная радость"
