Попугай, говорящий на идиш. СССР-ФРГ, 1990. Режиссер и сценарист Эфраим Севела (по собственной повести «Мама»). Актеры: Рамаз Иоселиани, Авангард Леонтьев, Марина Полицеймако, Семён Фарада, Альгис Матулёнис и др.
Эфраим Севела снял горькую комедию о еврейском Иванушке-дурачке по имени Янкель, которому угораздило родиться в Вильнюсе, ставшем яблоком раздора между Польшей, Германией и СССР в 30-х — 40-х годах ХХ века. В этом фильме с ироничным названием «Попугай, говорящий на идиш» бедняга Янкель успевает побывать польским солдатом, заключенным в сибирском лагере, бойцом польской дивизии, сражавшейся в Африке против армии Роммеля, безработным, французским легионером в Индокитае, военнопленным в Тайланде и снова лагерным заключенным... Таковы невероятные похождения еврейского Швейка.
Эфраим Севела рассказывает эту историю как бы скороговоркой, не останавливаясь на деталях. Тема маленького человека, попавшего под сокрушительный пресс «высших государственных интересов», которые на практике сводились к борьбе за власть, войнам и массовому истреблению людей, конечно, не нова для искусства.
Однако фильм «Попугай, говорящий на идиш» сделан весьма профессионально, и его смех сквозь слезы несмотря ни на что помогает сохранить главному герою остатки оптимизма...
Александр Федоров, киновед
Посвященный. СССР, 1989. Режиссер Олег Тепцов. Сценарист Юрий Арабов. Актеры: Гор Оганесян, Любовь Полищук, Александр Трофимов, Елена Брагина, Габриэль Воробьёв, Сергей Маковецкий, Владимир Симонов и др.
Дебют Олега Тепцова — изысканная мистическая стилизация в духе российского декаданса начала века «Господин оформитель» — имел, хоть и не безграничный, но вполне определенный круг поклонников.
Следующая работа Тепцова — «Посвященный», тяготеющая к эклектической стилистике постмодернизма, словно бросает вызов зрительному залу невнятностью сюжетных линий, претенциозной многозначительностью, растянутостью повествования до двух с лишним часов.
Эпатаж — характерная черта молодости. Но, как мне кажется, главная мысль картины — дьявольское искушение — достаточно вторична и банальна.
Утонченных почитателей «Господина оформителя», вероятно, мало порадует нагромождение абсурдных нелепостей отечественного быта, взятых даже не в квадрате, а в кубе, сконцентрированных в «Посвященном» в таких количествах, что наводят на мысль о пародии.
Увы, пародии нашлось место лишь в блестящей иронической сценке в театре, где ставится некая «историко-революционная» пьеса.
В остальном же (за малым исключением) тон «Посвященного» серьезен, угрюм, замкнут сам на себя.
Александр Федоров, киновед