Сибирь. Зима. Начало 30-х. Маша распоряжалась у себя дома:
- Дуня, после того, как сходишь по воду, возьми старый чайник и сходи на скотный двор за молоком. Там Степанида Мальцева всем колхозникам отмеряет молоко медным ковшиком после дойки. Да поспеши, а то разберут. Хоть кашу на молоке сварим, а то на картошке и на брюкве далеко не уедешь.-
Дуся заметила:
- Маша, у вас ведь корова-ведёрница была, а сейчас мне с чайником велишь идти?-
Маша в ответ:
-сейчас всё стало общее, у некоторых колхозников вовсе не было коров, а детей -полная изба! Всех надо кормить!-
-До меня только что дошло, что бедным в колхоз выгоднее вступать!
-выдала свои мысли Дуся. Старшая сестра тут же заголосила:
-ой, Дуня, держи язык за зубами, не вздумай где-нибудь сказать, а то упекут нас, куда Макар телят не гонял!-
До скотного двора идти довольно далеко. Свежий ветер полощет концы Дусиного полушалка, румянит щёки, валенки-катанки вязнут в снегу. Навстречу ей попались две бабы с задубевшими на морозе лицами, которые несли домой выданное молоко в полупустых вёдрах.
Из-за угла выбежала и покатилась к девчонке чёрненькая собачка, она смотрела угодливо, ждущими чего-то, глазами, а хвостом елозила по снегу. Дать собачке было нечего.
Дуся жила у сестры и чувствовала себя не лучше этой собачки. Вчера хозяин опять на неё «спустил кобеля». Муж Маши орал на неё за ужином:
-я весь день на морозе возил назём на поля на тракторе, устал, как собака! А на крыльце даже голика нет, чтобы валенки обмахнуть! Дома сидишь, ничего не делаешь, а жрёшь больше меня, куда, только, в тебя лезет! Корми вас, нахлебников!-
После этих слов Дуся боялась взять со стола лишний кусок хлеба. Она хорошо знала, что отец, уезжая, оставил зятю несколько мешков пшеницы, но сказать не смела.
Девчонка в свои 12 очень тосковала по родителям, они писали, что заберут её, когда устроятся на новом месте. Прошло уже полгода. Их мать, Груша, была не очень ласкова с детьми, скорее равнодушна. Когда она увидела у Дуси ручьи, спускающиеся вниз по ногам, только и сказала:
-что-то рано у тебя началось!-
Отвернулась и ушла, не проронив больше ни слова. Младшая дочь была перепугана приходом «праздничных дней». Настроение сразу испортилось. Хорошо, что до этого девчонки-ровесницы кое-что рассказывали об этом деле на улице. Эти воспоминания были не из приятных для Дуси.
Ждать вызова родителей надо ещё было до лета, они сами ютились в землянке. Жили и работали на строительстве алюминиевого завода далеко на Урале.
Маша собиралась на вечорку, там будут молодые женщины и девушки. Она приоделась в короткую плюшевую жакетку, длинную шерстяную юбку, обшитую снизу чёрным кружевом. Эти вещи сохранились из её приданного. Она взяла с собой прялку, как и многие другие. Дуся вместе с соседскими подростками пошла заглядывать в окна. Сквозь стекло видно было, что сначала все девки сидели чинно и пряли, слышалась их песня.
Через некоторое время начали подходить парни и мужчины постарше. Некоторые были с гармошками. Тут девки прялки все побросали на полати и образовали круг.
Под гармонь стали плясать и петь частушки. Когда пели частушки, гармонист играл тише, чтобы было слышно о чём поют. Дуся подула на стекло и оттаяла себе кружочек, ей было хорошо всё видно. Распахнулась входная дверь и в избу зашёл председатель, напустив холода с мороза. Ходили слухи, что он недавно расстался с женой, значит теперь - холостяк. Он стал завидным женихом.
Многие девки хотели привлечь его внимание. Он вышел в круг и начал плясать. В своих валенках с галошами он выделывал замысловатые колена. К нему на перепляс вышло сразу несколько девок. Новые галоши ярко блестели под светом керосиновой лампы.
А снег всё сыпал и сыпал, вдали слышался лай собак. Редкие огоньки мигали в окнах изб, затаившихся в сугробах.
Так и жили...
Продолжение будет.