Дорогой старый год! Ну, что тебе сказать хорошего? Пожалуй, ничего хорошего я тебе говорить не буду, потому что ты этого не заслужил. Ты был дрянной год, паршивый, ты очень плохо себя вел.
И только не делай вид, что не знаешь, о чем я говорю, все ты знаешь. Вот все эти окопы с фаршем, гнусные рожи в телевизоре и не менее гнусные штуки, падающие с неба. Скольким людям ты изувечил жизнь - это уму непостижимо.
Ты можешь сказать, что ты не виноват. Что причиной всему - твои предки, которые как следует постарались, чтобы ты получился именно таким, каким ты получился. Но только не намекай, что лично я в делишках твоих предков участвовала. Я - всегда была против и открыто заявляла свою позицию, а то, что все это не имело никакого смысла - уже детали. И вообще сейчас не про меня речь.
Нет, я все понимаю про тяжелое наследие, но ты мог бы постараться лучше. Вот у тебя еще остались запасы коронавирусных ужасов - и зачем было тратить их на Китай напоследок? Причем тут вообще Китай? Не до Китая сейчас! Я могла бы указать тебе куда более подходящие цели для качественного внедрения этой замечательной инфекции в самой суровой концентрации - если хочешь, я могу список имен к письму приложить, несколько дней у тебя еще остается.
Что ведь обидно, я ведь так старательно тебя встречала! Елка, шарики, подарки, все дела. Даже был бенгальский огонь. Я верила, что ты будешь лучше двадцатого и двадцать первого, поскольку это было совсем нетрудно. Ты же понимаешь, что тот бенгальский огонь так и остался совершеннно тобою незаслуженным? Нет, фосфорными бомбами ты его не отработаешь, старый ты хрыч!
И главное, ты посмотри, что ты оставляешь маленькому и невинному новому, две тысячи двадцать третьему. Он и родиться не успел, а ты уже изгадил ребенку биографию - по крайней мере, на первое время. Ладно, елку я ему все равно поставлю. Но она будет лысой, грустной и неуместной.
Уходи давай. Вали, чтобы мои глаза тебя больше не видели. Надеюсь, придет время, когда тебя можно будет вспоминать лишь как страшный сон.