Могли ли военнопленных вражеских армий в России прогуляться по Москве, посмотреть красоты Кремля и другие достопримечательности?
Какой бред! – скажут одни.
Мы прекрасно знаем «Парад побежденных», т. е. марш немецких пленных по Москве, состоявшийся 17-го июля 1944 года, когда колоннами по Садовому кольцу и другим улицам столицы прошли 57 600 немецких солдат и офицеров, захваченных в плен войсками 1-го, 2-го и 3-го Белорусского фронтов.
- Вот и насмотрелись тогда! – ответят другие.
Да, всё верно. Однако наша российская история знает ещё более гуманное отношение к своим соперникам.
****
26-го июля 1855 года Санкт-Петербургский военный губернатор генерал-адъютант П. Н. Игнатьев в отношении к своему коллеге из Москвы А. А. Закревскому за № 1002 просил переслать транзитом четырёх военнопленных англичан (Овена Фрэнсиса, Фрэнсиса Джорджа, Виллиама Росскеля и Джона Гогея) в город Одессу для обмена, по предложению Командующим английскими войсками в Крыму лорда Раглана:
«… 1., на днях доставлены в С.-Петербург из Гельсингфорса четыре человека английской службы нижних чинов, взятых в плен близ Гангсуда с парохода «КАссак», и направляемых в г. Одессу для размена.
2., на основании Высочайшего повеления, сообщённого Министру Внутренних Дел, отношениями от 17-го мая и 2-го июня, касательно препровождения и содержания в пути военнопленных нижних чинов англо-французских войск, вышеозначенных четыре матроса должны быть отправлены в Москву по железной дороге, а оттуда до г. Одессы на обывательских подводах, с платежом контрамарок в сопровождении благонадёжного унтер-офицера.
Кроме собственных вещей, по распоряжению начальства, из Инспекторского Департамента Военного Министерства дано: каждому – по новой шинели из старого солдатского сунна, 3-м человекам – по паре новых башмаков и одному – взамен башмаков сапоги, по паре шерстяных чулок и по одному шейному платку…» .
Для сопровождения пленных матросов командиром Московского внутреннего гарнизонного батальона полковником Стрелецким был назначен унтер-офицер Осип Косаревский, которому 30-го июля была выдана специальная инструкция, подписанная помощником Правителя Канцелярии Московского Гражданского Губернатора, о том, как следует себя вести в пути с военнопленными:
«… 2., В дороге ты должен давать ежедневно каждому по 20 коп. серебром порционов, обходиться с ними кротко и не пользоваться от них деньгами.
3., Для дорожных расходов даётся тебе примерно 15 руб. сер. и приходно-расходная тетрадь за № 12825, в которую ты должен записать весь расход .
4., По возвращении в Москву должен ты явиться в Канцелярию г. Начальника Губернии, представить квитанцию в благополучном доставлении означенных пленных, равно и приходно-расходную тетрадь для поверки расхода и оставшуюся от расходов сумму, после чего тебе выдана будет надлежащая квитанция.
5., Накануне же отправления пленных из Москвы, т. е. в субботу 30-го июля, ты должен сопровождать их по их желанию для осмотра Кремля, Дворца и других достопримечательностей г. Москвы…» .
Косаревский сдал английских военнопленных тульскому губернатору П. М. Дарагану и получил из Московской Казённой Палаты 6 руб. 88 ½ коп.
Определенные льготы полагались и офицерским чинам, находившимся в плену. В частности, в пути их сопровождал уже не унтер-офицер, а чиновник особых поручений при Губернаторе!
Так, 30-го июля того же 1855 года Рязанский Гражданский Губернатор П. П. Новосильцев сообщал своему московскому коллеге И. В. Капнисту о желании поскорее отправить из Рязани в Одессу через Москву английских офицеров:
«… Во исполнение Высочайшего повеления, объявленного мне в предписании г. Министра Внутренних Дел, об отправлении безотлагательно в г. Одессу, в распоряжение тамошнего Генерал-Губернатора для размена на русских всех военнопленных английской службы, находящихся в г. Рязани, я, вместе с сим сделал распоряжение к отправлению 31-го сего июля в сопровождении чиновника особых поручений при мне графа Бутурлина из числа находившихся в Рязани помянутых пленных, а именно: подполковника Келли (Kelly), капитана Фрамптона (Frampton), лейтенанта Дуфа (Duff), и поручиков Байрона (Byron) и Клавеса (Claves), через Москву в мальпосте, по случаю затруднения отправить в скором времени всех военнопленных англичан, находящихся в г. Рязани, по тракту на Тулу, так как на сём тракте очень мало почтовых лошадей…» .
Как видно, для препровождения офицеров предназначались уже не обычные конные повозки, подводы, а мальпост (фр. malleposte, от malle - чемодан, и poste - почта) – небольшая карета, служащая для перевозки пассажиров и почты.
Согласно рапорту председателя Московской Казённой Палаты князя В. В. Кугушева Московскому Губернатору П. П. Новосильцеву от 16-го сентября 1855 года за № 14915, на отправление пяти военнопленных английской службы (одного штаб- и четырех обер-офицеров) в г. Тулу было выдано:
- мальпост – 35 руб. сер.
- кормовых на 3 дня – штаб-офицеру по 1 руб. 50 коп., а остальным – по 75 коп. в сутки
Всего – 48 руб. 50 коп. сер .
Для сопровождения вышеуказанных пленных из Москвы в Тулу был назначен чиновник Оленин, который 4-го августа передал их в целости и сохранности тульскому губернатору П. М. Дарагану .
А взятый в плен под Севастополем в ночь с 10-го на 11-е марта 1855 года, штабс-капитан Монтагю обошёлся российским властям ещё дороже по своей болезни. Его было решено обменять на находившегося в руках англичан штабс-капитана Камчатского егерского полка Маевского. В результате Монтагю, содержавшегося в Рязани, местный губернатор отправил в сопровождении чиновника Канцелярии Губернатора Хрущёва через Москву, где его коллега Капнист отрядил до Тулы уже своего человека Бегичева.
Согласно справке Московской Казённой Палаты от 7-го октября 1855 года, Бегичеву было выдано «прогонных денег на 3 лошади и обратно на 2 лошади – 25 руб. 35 коп. сер.» .
****
Правила содержания военнопленных вражеских армий в России были Высочайше утверждены 16-го марта 1854 года – этим положением определены и российские внутренние губернии, назначенные для их местопребывания:
«… 1., Английских: для офицеров – Рязанская, для нижних чинов – Воронежская.
2., Французских: для офицеров – Калужская, для нижних чинов – Тамбовская.
3., Турецких: для офицеров из природных турецких подданных магометанского исповедания – Тульская, для нижних чинов – Орловская, Ярославская, Владимирская, Курская, Вологодская, Пензенская и Смоленская.
4., военнопленных иностранных, взятых в рядах английских, французских и турецких войск - Костромская.
5., венгерцы, кроме взятых в плен в Европейской Турции, поляки и прочие австрийские подданные отсылаются в Киев…» .
Огромная Российская империя вполне располагала ресурсами для содержания солдат вражеских армий в разных местах. Причём для этого вполне хватало и Европейской части страны.
Чуть позже для жительства пленённого на Кавказе имама Шамиля с семьёй будет использована Калуга.
Для тех же, кто в результате обмена не желал возвращаться на родину, назначалось ещё одно, дополнительное, место. Из циркуляра Министра Внутренних Дел генерала от инфантерии Д. Г. Бибикова Начальникам губерний от 6-го июля 1855 года за № 155:
«… Государь Император Высочайше повелеть соизволил: подданных германских держав, которые будучи взяты в плен из среды англо-французских войск, не пожелают, в случае размена военнопленных вернуться во Францию или в Англию, высылать впредь до особого распоряжения в Костромскую губернию; австрийских же подданных отправлять на прежнем основании в г. Киев…» .
Интересно, что в России довольно щепетильно относились и к оформлению этих военнопленных. Точнее, в правильности написания их имён и фамилий.
В циркуляре Министра Внутренних Дел от 17-го июня 1855 года за № 145 «О соблюдении правил насчёт высылки пленных и исправной доставки списков на них», говорилось, что в списках и перечневых ведомостях военнопленных, которые Губернаторы обязаны были ежемесячно представлять в Инспекторский Департамент Военного Министерства, «собственные имена их были прописываемы на иностранном языке». А «для достижения желаемой правильности во избежание ошибок и искажений, могущих повести к недоразумениям», предлагал «весьма удобный способ, а именно – приглашать самих пленных означать правописание их имён» .
18-го марта 1856 года в Париже был подписан мирный договор, завершивший Крымскую войну. В связи с этим с разных мест Империи в Одессу в сопровождении внутренней стражи были направлены сотни военнопленных для передачи их в руки собственных правительств.
Особое внимание в циркуляре Министра Внутренних Дел № 62 от 6-го апреля 1856 года уделялось снабжению пленных на пути следования как продовольствием, так одеждой и обувью.
«… Государь Император, Высочайше повелеть соизволил, по случаю заключения мира, всех вообще находящихся у нас пленных, отправить ныне же в Одессу.
Господин Военный Министр, уведомляя меня об этом, просит сделать распоряжение о препровождении, на основании существующих постановлений, в Одессу, в распоряжение Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора, сардинских пленных из Костромской губернии, Турецких пленных Карского гарнизона прямо с пути их следования в прежде назначенные имя для жительства Губернии и всех вообще пленных, находящихся в России, исключая Турецких Пашей, но, кроме английских, французских и сардинских дезертиров и добровольно передавшихся, предписав Начальникам Губерний, дабы они оказывали Начальству Внутренней Стражи всевозможное содействие к правильному и безостановочному препровождению сих пленных, озаботились о снабжении их годной и исправной одеждой и преимущественно обувью по настоящему весеннему времени, и, в случае, если сии вещи придут в негодность, заменять их новыми на пути следования пленных через вверенные им губернии…» .
Крымская война была последней в ряду «благородных войн», имея в виду джентльментское отношение к пленным противной стороны. Так, например, в романе-эпопее Л.Н. Толстого «Война и мир» юный Петя Ростов и Денисов жалеют пленного мальчика – «француза-барабанщика» по имени Vincent Bosse. Петя задумывается о том, покормили ли мальчика, не обидели ли его. Толстой в данном эпизоде показывает, что русский народ вполне гуманно относится к пленному французу.
Как мы видим, и в середине XIX века определённое «гостеприимство» имело место быть, даже по отношению к рядовому составу.
Но вскоре уже всё изменится, и уже в начале XX веке мир накроет «тотальная война», где все средства хороши. В том числе и безобразное отношение к военнопленным. Во многом это будет связано с огромным количеством пленных, с большими затратами на их содержание, с эффективностью их использования, а также с желанием одержать победу в войне любыми средствами. На это в свою очередь повлияло и усовершенствованное оружие массового поражения, и преобразование тактики боя.