Неприятное слово «безумных» впаялось оловянной блямбой в мозг Персефоны. Её возмутил калёный мужской шовинизм. Сравнивать женщин со вселенскими паразитами ей показалось очень обидным.
«Мы, в конце концов, мужчинам мужчин рожаем за их удовольствие. Между прочим, в муках. А они нас почитают дурами. Да если бы не мы, то где бы они все были с их гипертрофированной общественной жизнью? Только и умеют, что Днепрогэсы строить. А что будет потом, после их подвига, вовсе не задумываются! Мечтатели доморощенные! У них две задачи: воткнуть Байконур и пульнуть человека в космос. А вы попробуйте род продолжить, грызохвосты марсианские! – мысленно спорила Персефона с невнимательными к ней мужчинами. – Скучно, а как не скучно, когда они начали свои «трансгуляторы», да «нейтрино» болтать. Тут кто угодно возмутится! Ноль внимания. Просто-напросто круглый ноль… Огромный! Будто-то её и вовсе нет в лаборатории. Нужно немедленно привести мыслителей в чувство. А то разбегутся сейчас по своим общественным делам, забыв о самом главном в своей никчёмной жизни, о нас».
– Господа, из-за этих серёжек Берту и Нору, жену Аристова, исключили из Квантового сдвига. Вот теперь они и мстят мне. Чтобы спасти население высотки, я готова отправиться на Марс. Пусть у них пойдёт дождь. Я люблю свою планету, что бы вы там ни говорили!
– Пуся! – развёл в растерянности руками академик.
– А что, хорошая идея! – согласился Зыбин, пристально глядя в глаза женщины-демона.
Один сыщик не проронил ни звука. Он вообще давно считал, что все беды, которые свалились на высотку, имеют один источник, и он сейчас вполне предсказуемо махал перед ним крыльями. Но чтобы одна женщина отдувалась за промахи всей цивилизации – это показалось ему несправедливым. Поэтому сыщик решил выслушать, что думают на этот счёт женатые мужчины. В конце концов, интересы именно их женщин задеты. Вот пусть и расхлёбывают свой крюшон.
– Подождите, подождите! Персефона, это что такое? Что за демарши? Дело всей моей жизни хочешь спустить в унитаз? Генерал, не слушайте, что она там болтает. Это у неё от лекарств. Что-то с дозировкой наверняка перепутал. С этим дождём проклятым всё из рук валится!
– Отчего же валиться? Вот мы и нашли иголочку! Я давно подозревал Берту в двойной игре. А тут, пожалуйста, да ещё на блюдечке с красной каёмочкой! У неё такие будут серёжки, что она вообще забудет, где их продают. Мигом отрихтую все молоточки, даже те, которые не нужно.
– Если вы об операции, то привозите в любой момент. Всё произведём в лучшем виде. Можете, ничуть не сомневаться. Так сделаю, что и молекулу, да что там молекулу, атом от вашего храпа не залетит ей в уши. Только вот что, давайте забудем о глупом предложении Персефоны. Она того, она сейчас не в своём уме.
Эффект был достигнут. Персефона от удовольствия даже покраснела. Сразу столько внимания образовалось буквально из ниоткуда, стоило только помянуть о своей жертве на благо родины.
«С мужчинами всегда так, ничего не понимают в жизни. А ведь ещё берутся спасать человечество. Да как они могут это сделать, когда достаточно произнести всего одно предложение, и вот тебе, пожалуйста, уже готовы горы двигать, реки поворачивать вспять, лишь бы удовлетворить своё гипертрофированное общественное эго. С общественным эго я что-то перегнула. Ну да ничего, всё равно хорошо получилось. Вон как забегали. Сейчас самое главное, это не перегнуть палку, а то быстро перегорят от возбуждения».
Взмахнув крыльями, Персефона элегантно приземлилась на барный табурет, обитый толстой шкурой венерианского гепарда-жукоеда. Сейчас её абсолютно всё устраивало. Да и как могло не нравиться молодой женщине столько отчаянного внимания: академик хочет спасти свою мечту, летающее человечество; генерал наконец-то решит давний скандал с женой из-за храпа по ночам. И всё благодаря её находчивости. Ловко это она решилась рассказать о старой обиде.
«А как не обиде? Серёжки подарила тётя Поля, а они смеяться вздумали! Ага, два раза в глаз! Теперь Берте вернуться её серёжки да ещё и с прикупом», – мысленно позлорадствовала Персефона.
Феоктист Петрович наслаждался мизансценой. Навсегда холостой он с искренней жалостью относился к героизму своих женатых коллег. С его точки зрения, тратить столько времени на физиологические потребности было непозволительной роскошью. Терпеть неустроенность быта ради нескольких минут блаженства? Да и блаженства ли? Когда любая незнакомка может в первый раз выдать столько радостей, сколько ни одна жена никогда себе не позволит из прагматичных интересов. Ей ведь нужно как-то управлять своим самцом, и делать она это будет по своим особым правилам, часто вздорным, замешанным на стыдливом опыте родной мамы и философских разговорах с подругами о смысле жизни. В общем, редкой закрученности сюжет, в котором лучше не разбираться, чтобы не сойти с ума.
– Фрол Демидович, напрасно беспокоитесь. Ваша фурия марсианам без нужды. Это вы от чувств взбрыкнули, а дождику только этого и надобно. Посмотрите, с каким восторгом мерцает зелёный шпион, – сыщик ткнул папкой в потолок.
Действительно, плесень показывала всем своим видом максимальное внимание, часто мерцая фиолетовыми искорками. Если не знать, что это скопление опасных бактерий, то можно было предположить в них микрогалактику с миллионами, а если присмотреться получше через мощный микроскоп, то и миллиардами звёзд.
– Вы так считаете? – В академике немедленно проснулся учёный: – Я видел у вас отличную лупу. Дайте-ка на минутку, и стремянку, стремянку подвиньте. Генерал, да что же вы стоите истуканом! Помогайте. Видите, сыщик у нас совсем малохольный, не в пример вам.
Быстро забравшись к нервюрам, Плещеев уже оттуда воскликнул:
– Восхитительно, вы даже не представляете, какая здесь красота! Постойте, они что-то мне хотят сказать.
Неожиданно из зелёной субстанции вытянулась рука и схватила любопытного учёного за ухо, отчего он закричал:
– Ой-ёй, мне больно!
Появилась вторая рука. Голова академика оказалась запрокинутой к часто мерцающей поверхности. Из тёмного центра, больше похожего на бездонный колодец, ударил ослепительный луч, от которого академик качнулся в сторону и полетел вниз. Только благодаря Персефоне, вовремя взлетевшей навстречу горе-экспериментатору, не произошло несчастья.
Опытный образец, муза, женщина-демон, жена – все вместе склонились над бездыханным телом академика. На прозрачном лабораторным столе, черты лица, подсвеченные снизу голубыми лампами, вытянулись. Грудная клетка лежала недвижно, зрачки не расширялись от фонарика из брелка к ключам. Генерал попробовал нащупать пульс на шее – безрезультатно, пульс молчал.
– Вот результат идиотских разговоров! И кто теперь будет подключать трансгулятор? – озабоченно спросила Персефона.
Когда мужчины вновь занялись своими делами, она очень разозлилась. Добиться такого невероятного успеха, столько внимания, и мгновенно всё потерять, благодаря этому бездушному холостяку.
«Полез придурок выхолощенный со своими наблюдениями. Пожалуйста, такого академика сломали. А ведь почти всё получилось. Бесхозный мужчина – это всегда опасность для слабой женщины. Но, слава великому космосу, вселенная не любит одиноких циников».
Она подняла руку экспериментатора, которая безвольно упала на светящийся стол.
– И чё теперь делать? Вы мне его сломали? Феоктист Петрович, миленький, сделайте что-нибудь. Это всё из-за вас! Вы просто обязаны его отремонтировать! Что там нужно? Искусственное дыхание? Так делайте, не стойте истуканом. Он сейчас совсем умрёт.
– Готов довериться вам. В конце концов, это ваш академик.
– Вы о чём таком говорите? Я не умею!
Привыкший в критических ситуациях действовать, боевой генерал забрался на стол.
– Так, вы, Чигин, будете делать массаж сердца, а я искусственное дыхание.
Набрав полные лёгкие воздуха, генерал произвёл мощный выдох в грудную клетку пожилого учёного, отчего тот дёрнулся и оттолкнул своего спасителя.
– Что за мерзость. У вас парфюмерия редкой злости. А ещё целоваться лезете. Я, извините, не в том возрасте, чтобы чужие слюни глотать!
– Это жена подарила, – оправдал свой амбре генерал.
– Мне без разницы, только держитесь подальше. У меня есть с кем лобызаться. Я к её соплям уже привык, знаете ли!
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.
Глава 16 Инспекция Зыбина-Шкловского
Глава 17 Муки совести
#фантастика #стимпанк #антиутопия #детектив #юмор #гиперпанк