Помните, в школьном курсе физики есть понятие про энергию? Что она способна превращаться из одной - в другую? Например, из кинетической - в потенциальную.
Насилие - очень серьезная энергия. Само слово нам об этом говорит. Сила.
Будучи сообщена одному человеку однажды, она будет переходить из одного вида - в другой. Из одного поколения - в другое.
Самое опасное в том, что очаг с насилием настолько "заряжен", что, как магнит, притягивает к себе "пополнение".
Так получается, что ремень из детства (физическое насилие) может "дополниться" впоследствии насилием сексуального характера. Это не всегда конкретно половой акт. Принуждение смотреть, а не заниматься, тоже сюда относится.
Ремень из детства - это не только физическое насилие, но и психологическое.
Не будучи убранным, этот очаг способен трансформироваться. Отсюда "растут ноги" у газлайтинга, обесценивания, буллинга, насмешек и так далее.
Как Морра из сказки про Муми-троллей, психологическое насилие гасит любую хорошую идею человека. Рраз - села, и огонь в душе погас. Много сил требуется, чтобы разжечь его снова.
Конечно, не всегда ремень. Ремень мог быть только в мамином (а чаще и в папином тоже) детстве.
И вот родители поклялись себе, что бить своих детей не будут. Но если очаг не убран, то они это делают и без ремня.
"Ой, хватит уже твоих картинок. Уроки сделал?"
Или: (торопливо) "Да, красиво нарисовал. Давай, скорее, уроки пора делать/на кружок бежать".
Тут можно продолжать долго.
О том, что дети возвращают насилие своим же родителям, а потом передают своим детям. О том, что у пережитого родителем насилия сексуального очень высокий шанс повториться у ребенка/детей в том же виде.
О том, что всё это одновременно существует и в локально взятой психике, и в коллективном бессознательном. Мы последствия сейчас видим, и было бы хорошо внести свою лепту в его чистку уже сейчас.
Именно поэтому важно следующее. Попали в безопасность от насильника - проработайте в аутоординационной психотерапии. Есть страх насилия - проработайте в аутоординационной психотерапии.
В жизни нет ничего неважного.