С далекого детства, в память врезался образ не зрячего старика – соседа, инвалида Великой Отечественной. На прогулку он выходил под руку со своей женой. Старая офицерская шинель без погон, темные очки и на ногах что-то не понятное толи полусапоги, то ли ботинки.
Жили они не богато, ведь его спутница жизни тоже потеряла здоровье на той войне, а детей у них не было.
Правда Советское государство не забывало героев, пенсия, какая ни какая была, да и поздравительными открытками обозначало государство свою заботу о ветеранах. Был тогда, по-моему, год 1974.
2,6 миллиона – инвалиды войны, 450-500 тысяч из них потеряли конечности.
На улицах, еще и в 70 – е годы встречались инвалиды на «каталках», из простых досок на четырех колесах из подшипников.
Афганистан, Чечня, да мало ли в каких местах по приказу партии, правительства и президента оставляет свое здоровье «человек с ружьем».
Меняются название страны, гимны, флаги, но преемственность в отношении тех, кто получает определенную группу не трудоспособности, остается без изменений.
Госпиталя, координационные советы по реабилитации, работа врачей, реабилитологов, психотерапевтов, психологов, инструкторов ЛФК, все это хорошо – по телевизору.
А в реалиях, основная масса долечивается «на дому», потому как мест нет на такое количество послуживших, в военных госпиталях не хватает.
Тот, кто знает даже понаслышке, систему обеспечения инвалидов в России не будет пускать розовые слюни.
Поэтому сердце сжимается от тоски, когда видишь фотографии чиновников, изображающих заботу, с улыбающимися ампутантами.
А ведь их станет еще больше, а денег еще меньше. И тогда им вначале через раз, через два, а потом и вообще сторониться, начнут.
Но и это будет не самое тяжелое время, а вот по настоящему станет им невмоготу, когда настанут «иные» времена, совсем «иные» или повсеместно или частями, доказывай потом, что, где, да как.
А нормальной жизни уже при этом не будет.