Данный рассказ написан по мотивам воспоминаний фронтовиков, с которыми автор был знаком лично или слышал их рассказы на встречах ветеранов Великой Отечественной Войны, а также воспоминания фронтовиков в эфире ТВ и кино. Все истории переданы так, как были услышаны, то есть, эпизоды реальные (будем считать, ибо, нас там не было, а наши деды были), а связаны они между собой уже вставками автора.
Все эти истории случились в разное время и с разными людьми, но объединены в одном рассказе, с небольшими дополнениями, для "усиления художественности". Это не документалистика, но близко к реальности. Возможно, что истории покажутся уже знакомыми, но на фронте воевали миллионы солдат и истории могли повторяться, различаясь, лишь в мелочах. Итак: -
Лето 1944 год.
Капитан Белов направлялся к начальнику станции "*****", чтобы узнать когда можно будет следовать к месту назначения. На станции скопилось очень много составов с военной техникой, вагонов с солдатами, продовольствием, а также с военным имуществом. Кругом стояли часовые, ходили патрули, зенитчики прикрывали небо.
Толпа народа у начальника шумит и "горланит", все требуют отправки своего эшелона немедленно. Паровозов не хватает, катастрофически, а отправлять нужно всех, но где набраться паровозов?
Часть их стоит в депо, ремонтируясь после очередного налёта авиации, часть задерживается при следовании, из-за разрушенных путей, часть уничтожена....война же, понимать надо.
- Ничего не знаю! Требую немедленно отправить состав №***, а то пойдёте под трибунал!
Усталый начальник станции с погонами майора и эмблемками железнодорожных войск в петлицах, смотрит на орущего подполковника, качает головой и произносит:
- Двенадцатый...
- Что-о-о!? Что двенадцатый?: - ошалело спрашивает "подпол".
- Вы уже двенадцатый за сегодня, что меня под трибунал хочет "загнать"..., а паровозов-то один хрен,
- НЕТУ ПАРОВОЗОВ! НЕТУ! ** т**ю м**Ь!: - заорал начальник станции.
Я ШТО ИХ, ****Ь! РОЖАЮ, ЧТО-ЛИ!?
- Подполковник сник, устало посмотрел на железнодорожника и махнув рукой пошел к выходу, а остальные "просители-требователи", недоуменно смотрели на интеллигентного дядю в фуражке и очками на носу, который прямо сейчас, трёхэтажным" матом "объяснил", что паровозов не хватает, но он очень старается и что скоро всех оправят по назначению. Дядя был похож на доктора Чехова Антона Палыча, в форме майора. Успокоившись, майор сказал присутствующим:
- Товарищи, будут, будут паровозы, уже на подходе, все уедете. Только не суетитесь и немного подождите, прошу вас.
Толпа поутихла, а некоторые и убежали по неотложным делам.
Капитан Белов выяснил, что сидеть ему на станции до глубокой ночи, ибо, туда, куда ему надо, состав сформируется к вечеру, а отправляется ночью. По меркам военного времени, это очень быстро.
От нечего делать, Белов остался в здание станции, чтобы немного перекусить, чем "начпрод" послал.
Капитан Белов был "опером", от есть, оперативным уполномоченным Главного Управления Контрразведки СМЕРШ. У него было задание добраться до места назначения и выполнить поставленную задачу. Срок прибытия - 48 часов, начиная с 19:00 вчерашнего вечера. Успевает. Всё отлично.
В задании было много военного люда: - отпускники, возвращенцы из госпиталей, командированные и прочие военкоры и штабные деятели. В каждом углу организовались группки в которых "кипела жизнь". Пили водочку-спирт "втихую", ели тушёнку, курили, "травили" байки и вообще, пользовались благами тыловой жизни. Патрули проверяли документы, жизнь шла своим чередом.
Капитан уселся возле ящиков, закурил и начал слушать очередную байку-быль от молодого солдата, лет 22-23. Левая рука его была на подвязке, а на груди медаль "За отвагу".
- Дело было вот как: -
Призывался я в армию в 1940 году и служил до самой войны, а когда началось всё, то наш 2** - стрелковый полк направили под ****ск. Мы добрались эшелоном до станции, а там выгрузились и направились пёхом к городу. Имущество на подводах везли, оружие несли сами. Колонна длиннющей лентой растянулась по просёлку.
Шли по ночам, а днем отдыхали в посёлках. Через двое суток, ближе к утру, подошли к лесу.
У самой кромки там были вырыты окопы. Всё, как полагается: - в полный рост, ходы сообщения, ячейки для стрелков. Кто их вырыл и куда ушли эти "копатели", неизвестно, но рядом ни одной воронки и ни одного следочка от прошедшего боя, то есть, чисто, как в бане и тихо, как в церкви ночью. Командиры приказали занять окопы, выставить охранение, укрыть лошадей и имущество в лесу, а нам отдыхать до вечера. Повара под деревьями полевые кухни развернули, кашеварят вовсю. В общем, отдыхаем.
Примерно, через два-три часа началось: - как начали "садить" из миномётов, "херачат", как на полигоне, а у нас только ротный воевал в Гражданскую и один взводный в финскую, а остальные, как и я прослужили год или вообще, новобранцы по призыву от 22 июня сорок первого.
Мы все по окопам попрятались и покуда до нас "дошло", что мины ложатся прямо вдоль траншеи, у нас четверть роты полегло.
Взводный орёт, чтобы все вон из окопов, ну, мы и "подорвали"- давай Бог ноги, а с нами и весь полк в лес. Там, за деревьями "очухались", переждали обстрел. Всё стихло через минут 15-20, а может, и того меньше, мы ж за временем не следили. Командиры бегают, лошади бесятся, мы вообще охренели: - первый бой, мать твою, трупов полсотни, а ни одной "вражины" в глаза не видел.
Это нам потом комполка рассказал, что "фрицы" специально окопы так роют, по таблице, а потом по этим таблицам и "лупят" вдоль окопа, так, что хрен промахнёшься. С***! Потом уж научились воевать, вот уже три года воюю.
- Да-а, вот дела-то. А теперь-то куда? К своим?
Солдат вздохнул и мрачно произнёс:
- Если-бы..., комиссован по ранению, вчистую, домой еду.
- Так, что ж ты мрачный такой, дурило? Домой ведь, не на фронт!
- И-эх! Вот и доктор мне сказал, что мол, домой..., а ведь столяр-плотник, а мне в окопе руку осколком "разнесло", кисть не работает и сустав не гнётся. Как теперь работать-то буду, рука-то не годится. А мне врач и говорит:
- Хотели тебе руку-то "оттяпать" по локоть, думали, что заражение будет, по научному - "грена"...
-Чё? Какая "грена"? Небось, "гангрена"!
-Да? Ну да, ладно, значится, гангрена. В общем, гангрены не случилось, но рука не годится. Я реву, как телок, руку баюкаю, а он мне и говорит, прямо как ты:
- Дурень ты, домой пойдёшь, женишься, детишек "настругаешь", а "фрицев" один хрен, "уконтрапупим". Куда они денутся! Так-то, паря. Живи дальше.
А доктор-то, Мефодий Лукич, еще в Трансваале, то есть, в Африке воевал с англичанами в 1900 годе, во как.
- Бывает: - произнёс усатый сержант. Вот у нас случАй был в прошлую зиму: -
Я тогда в артразведке служил, а потом, когда руку сломал и уже не мог по тылам "шастать", то меня перевели в ездовые. Ну, так вот;
- Идем мы зимой с задания, лес кругом, только луна висит на небе, и видать все, как на ладони. Вышли мы к дороге, которая поворачивала в сторону и нам не видно было что там.
Залегли все в снег, а меня и еще одного бойца, отправили дозорными на ту сторону, и когда мы добрались, осмотрелись и сигнал дали нашим, что все чисто, то остальная группа к нам направилась.
Тут, откуда ни возьмись, идут "гансы", они шли прямо по дороге, и вывернулись из-за поворота. Сначала все охренели, а потом врассыпную, наши в одну канаву к нам ближе, а "гансы" на другую сторону. Тишина, и никто не стрЕльнул ни разу.
Лежим мы, значит, а я смотрю, что рядом-то со мной солдат лежит, сразу-то не разберёшь, ведь, что мы, что они - все в белых маскхалатах, только у нас ППС и ППШ в руках, а тут, смотрю - немецкий автомат! **** мама! Немец к нам заскочил по-дурнине!
Мы его с моим бойцом взяли под белы руки, да и вытолкали на дорогу. Он вскочил, и бегом к своим. Сначала у них тихо было, а потом, "фрицы" как "загогочут" в голос, и мы тоже. Минуты две все "реготали". После слышим:
- Ива-а-н! Нихт шиссен! Цурюк, нах хаузе! Гут?
Наш старший немецким хорошо владел, и кричит: -
Нан гут! Виэр геен, шнель-шнель!
- Ауфвидерзе-е-н! Ива-ан!
- Да пошел ты на ...!
Вот мы "рванули" в лес, только пар шёл, как от жеребцов, а "гансы" в другую сторону.
При подходе к своим позициям, наш старшой, строго-настрого приказал, языками не "молоть" и про это дело - "молчок", а то особисты "наизнанку вывернут".
- А сейчас-то, что треплешься?: - хитро прищурился молоденький солдатик из новобранцев.
- Ха! А мабуть, я вру всё!? Ха-ха-ха! Дело-то зимой было, да и "особистов" я не наблюдаю.
Все засмеялись.
Капитан усмехнулся, собрался и пошел вдоль перрона.
На станции, кроме военных были и гражданские. Капитан обратил внимание на старую женщину, одетую в лохмотья, с безумными глазами. Пустые, ничего не выражающие глаза, старого, больного человека. От "местных" он узнал, что у этой женщины погибли все: - муж и сыновья, и, что она каждый день приходит на станцию "встречать" своих близких. Ходит по перрону, подходит к солдатам и командирам, берет их за руки, заглядывает в глаза, и плачет, так как, разум оставил её. Продукты ей дают солдаты.
Белов прошел ближе к составам, присел на шпалы, что были сложены у пакгауза и стал осматривать окрестности. Закурил "беломорину", втянул смачный дымок, и вновь, обратил внимание на старуху.
Странное поведение свихнувшейся женщины заинтересовало капитана. Она ходила по перрону, подходила к солдатам, что-то шептала, однако, подолгу стояла неподалёку от составов с военной техникой. Конечно, до самих платформ она не доходила, ибо, часовые были на каждом шагу, но странности на этом не кончались. Пару раз, женщина пропадала на полчаса, а потом вновь приходила и "помотавшись" среди военных, опять шла в сторону техники, но уже к другому эшелону, и вновь стояла там.
У капитана сложилось впечатление, что она запоминает количество техники и её принадлежность.
До вечера Белов вел наблюдение, а потом пошел к начальнику станции, чтобы узнать, где найти "особиста". В контрразведке Белов выложил свои соображения по поводу "сумасшедшей" и предложил "взять" её и потолковать.
Опыт капитана подсказывал, что не так просто всё это здесь происходит и высказал мнение о том, что нужно задействовать врачей-психиатров, и желательно, столичных. Тамошний майор поначалу хмыкнул, а когда узнал, что Белов имеет отношение к разведупру и всё это доложит своему начальству, то посерьёзнел, сказав, что прямо сейчас займется эти. Капитан знал, что Абвер использует женщин и детей для разведки, поэтому и обратил внимание на безумную.
Ночью капитан Белов убыл к месту назначения, а затем, выполнив задачу, вернулся обратно.
Подробный рапорт о мероприятии, а также соображения про станцию "******" и безумную женщину, увиденную там, лёг на стол начальства.
Прошло четыре недели, когда капитана Белова вызвали в кабинет начальника отдела, где ему вручили награду - Орден Красной Звезды и погоны майора.
Наградное представление было написано по итогам проведенного мероприятия, а внеочередное звание было "довеском" к этому.
Самое главное, уже майор Белов, узнал, что контрразведкой была проведена проверка "безумной" старухи, и выяснилось, что она была шпионом-диверсантом Абвера, и все повадки сумасшедшей, ей ставили в Берлинской клинике психиатрии под патронажем профессоров-психиатров. Только внимательность "залётного" капитана, выявила диверсанта, а "раскололи" её московские специалисты психиатрии.
Вот такие истории рассказывали фронтовики. Как услышал, так и запомнил, а как запомнил, так и рассказал. Не обессудьте, если, что не так.
На этом, пока, ВСЁ! Жду вас на канале. В общем НАДЕЮСЬ! Как всегда! Ваш Дядька Хлеборез из Парижу.