* * *
- Ты серьезно? Зачем?
- Разумеется, это вышло случайно. Ниночка ведь выпускала своего хомяка из клетки иногда. Ну, и заснула она в тот вечер, решив, наверно, что уже отнесла его обратно. А эта туnая скоtина… ты ведь не будешь утверждать, что хомяки умные, нет? Короче, он залез под мое вязанье, которое лежало на диване, – а я с размаху села сверху – и еще поерзала, вытягивая из-под задницы твой недовязанный жилет… В общем, от бедной Нюси мало что осталось. Я никому ничего не сказала и быстренько вынесла… тушку… в мусоропровод, а утром, как ни в чем не бывало, участвовала в бурных семейных поисках и утешала дочку, что, мол, «погуляет и вернется»…
- Несчастная скотинка. Надо же, какая ужасная смeрtь.
- Ничего не ужасная. Сам знаешь… Помнишь, мы вышли с тобой из метро – и вдруг этот треск…
- Да. Отломился и рухнул на толпу дурацкий бетонный козырек у старой станции. Там noгиблo одиннадцать человек. Не напоминай, это ни к чему.
- Что уж теперь… Да и когда это было! Но я до сих пор не могу забыть, как Ниночка с такой надеждой искала свою Нюсю, звала ее так жалобно – а я слушала, и перед глазами стояла картинка… прямо скажем, неаппетитная: я снова и снова мысленно заворачивала в газету окрoвaвлeнный меховой мешочек, совершенно плоский и рыхлый.
- Я тоже тебе признаюсь – только не в страшном, а в смешном. Лет через пятнадцать после того дня она тоже кое-что искала.
- Н-н… Не помню… Хотя, да! Серьгу, кажется?
- Кольцо. Здоровенное серебряное кольцо, скорей перстень. Я терпеть не мог его на Нинкиной руке. Такое грубое, аляповатое, для какого-нибудь маргинала-мужика, на мизинце татуированном носить, а не для нежной девушки. Так вот, она его выронила, кольцо куда-то укатилось и сразу не нашлось. А я на следующий день зашел к ней в комнату забрать со стола свою «Вечерку» – и вижу: лежит себе за ножкой стола, поблескивает. Я его поднял и выкинул.
- Теперь я спрошу: зачем?!
- А я отвечу, только без обид: чтобы добавить перцу в ту пресную жизнь, которую ты ей устроила. Она, должно быть, до сих пор думает, что кольцо провалилось в параллельный мир, гадает, как могла вещь исчезнуть совсем… Хоть что-то странное, интересное.
- Ну, положим… Эта шутка, конечно, в твоем духе, тут ничего не скажешь… Но почему это я «устроила ей пресную жизнь», можно спросить? Ты раньше мне не говорил такого…
- Раньше я тебя немножко боялся. То есть, не тебя, конечно, а твоей реакции. Ты бы начала плакать, кричать и обвинять меня… «Она девушка! Ей матерью быть! Самое правильное и естественное для девушки – работать с детьми! Чтобы научиться всему! И стать в будущем хорошей матерью! А искусство сделает из нее проститутку!». Нина тоже боялась твоего крика и слез. Ей было легче разрушить свою жизнь, чем видеть, как ты колотишься в рыданиях. Вот и отправилась учиться на воспитательницу, хотя детей уже тогда тeрпeть не могла. Ну, а потом, естественно, и вознeнавидела…
- Зачем ты наговариваешь на нашу дочь? Ни одна из нас не может ненавидеть детей. Тебе этого никогда не понять. Любая нормальная женщина любит всех ребятишек и мечтает родить побольше своих.
- Да, но только если ее не заставляют это делать.
- Ниночку никто не заставлял. Я просто спокойно объяснила ей, что все эти творческие вузы не доводят до добра, а ей быть женой, матерью, и… Она мне, к счастью, тогда еще доверяла.
- Именно. Но только ни женой, ни матерью она так и не стала, если помнишь. И сдается мне, именно потому, что работала воспитательницей в твоем детском саду и успела так нанюхаться этих цветов жизни, что зареклась заводить такое чудо у себя дома.
- Нет. Просто она нарвалась на мужчину, который использовал ее и бросил… И, знаешь, теперь вообще лучше не говорить о подобных вещах… И нечего усмехаться! Прямо, как раньше…
- Да, но думать-то мне никто не запретит. Ладно. С чего мы начали? А, с кольца… Кстати, на тебе есть еще одна вина – вспомни перчатку.
- Перчатку я, между прочим не отняла, а, наоборот, принесла. Просто увидела, как Нина забыла ее на столе в нашей «стекляшке», когда перекладывала продукты из корзинки в сумку. Хотела позвать ее, чтобы вместе пойти домой, но потом с чего-то решила пошутить по-твоему. Дочка ушла, а я взяла забытую перчатку и дома тихонько положила в прихожей на тумбу под зеркалом. Ты говорил – не надо, а я: «Давай над ней подшутим!». Как потом Нина удивлялась! Она ведь точно знала, что потеряла ее в универсаме! А я молчала – мне было приятно видеть Ниночкино изумление и чувствовать себя немножко волшебницей. Хотела, конечно, признаться со временем, но потом, знаешь, то одно, то другое… Так и забыла. А она, скорей всего, нет.
- Да, интересная у нас семья оказалась. Девочка до сих пор думает, что в ее жизни было целых два чуда. Я даже не знаю, хотел бы я или нет, чтобы она узнала, что это были вовсе не чудеса…
- Все равно ведь узнает когда-нибудь.
- Да. Одно утешает: чудо все-таки случилось – мы здесь. И она обязательно к нам… Слышишь, что там такое?
- Как всегда по воскресеньям. Опять, наверное, пришла посылка от Ниночки.
Продолжение следует...
Книги автора находятся здесь:
https://www.litres.ru/author/natalya-aleksandrovna-veselova/
https://ridero.ru/author/veselova_nataliya_netw0/