Мужчина шел впереди. Даша боялась его поэтому шла сзади. Они, наконец, вошли в комнату. Михаил Васильевич, увидев гостя, охнул и встал. Фрэнк зарычал, но Саша сказал ему:
Фрэнк, место, и показал, где ему лечь.
– А я тебя, мил человек, помню, это ты все шастал под окнами больницы, – грозно сказал дед, – чего тебе от нас надо, денег?
– Нет, у меня свои есть, – спокойно ответил мужчина.
– Тогда говори, что тебе надо и уходи, – не сдавался дед.
– Я должен поговорить с Сашей с глазу на глаз, – в голосе гостя звучала настойчивость.
– Ишь, чего захотел, чтобы добить его, – разошелся хозяин дома.
– Михаил Васильевич, не беспокойтесь, я помню его. Вы же дядя Федя Паршин, да?
– Хорошая у тебя память, а я ведь слышал о ее отсутствии, – усмехнулся мужчина.
И Саша повел его в свою комнату. Фрэнк осторожно поднялся и, не услышав никакого приказа со стороны своего хозяина, пошел вслед за ними.
В комнате стояла мертвая тишина. Михаил Васильевич и девушки застыли в ожидании. А потом Даша сказала:
– Думаю, что это надолго, пошли, Надюша, на кухню, надо же отметить сегодняшнее событие и что-то вкусненькое приготовить.
– Нашли, что отмечать, – проворчал дед.
– Дедуля, так ведь они сегодня заявление в ЗАГС подали.
– Вот это дело, – обрадовался старик обнял Надю, – университет, считай, вы уже почти закончили, пора, пора друзья. Давайте-ка я хоть картошку почищу, а то ведь с ума сойду в ожидании.
А за закрытыми дверями шел непростой разговор.
– Мы с твоим отцом, Саша, были лучшими друзьями, а потом… – он помолчал, – потом наши пути разошлись. Нет, мы не ссорились, мы просто жили каждый своей жизнью, Костя женился, у него появилась хорошая работа, потом родился ты. В его жизни не было места для такого человека, как я, и мы оба понимали это, я ведь пошел по кривой дорожке, связался по молодости с плохой компанией, отсидел, а вернувшись, не покаялся. И погряз в преступных делах по уши.
– Я и не знал, что твои родители погибли, это ты в тот вечер сказал мне об этом, ведь ты узнал меня и обрадовался знакомому лицу. А я был тогда подневольным, вернее даже рабом, выполняя все, что приказывал шеф. Тебя привел один из наших людей, а когда он сказал, что ты Смирнов Александр Константинович, то шеф был в ярости, ему нужен был другой. Но ты уже слишком много знал, поэтому был приговорен в ту же секунду, но я не мог позволить тебе погибнуть, я должен был спасти тебя.
– И я наобум сказал, что ты очень, очень умный и хорошо разбираешься в компьютере. Ну а ты, сглупил и попытался убежать, и тогда он, озверев, приказал сначала избить тебя, а потом ликвидировать. И мы с напарником повезли тебя к реке, это был самый проверенный и безопасный способ: привязать камень к ногам и никаких следов. Мне удалось дать напарнику снотворное и он вскоре захотел поменяться со мной местами. Я сел за руль и отвез тебя к больнице, затем вернулся к реке и сымитировал с мешком, набитым песком, след твоего тела, а потом и сам уснул, дожидаясь его пробуждения.
– А в машине специально оставил твой ботинок, якобы незамеченный мной. Он ни о чем не догадался, ведь след был очень убедительный, к тому же я намочил до пояса свои брюки для достоверности, да и место у нас было проверенное, глубокое, но после этого надо было поговорить с тобой, но тут я узнал, что у тебя амнезия. А твой сегодняшний защитник начал врать, что лежит один.
– Я засомневался, ведь это было, прежде всего, опасно для тебя. И стал следить, но когда ты переехал сюда, в этот дом, а не вернулся домой, я понял, что у тебя действительно амнезия. Сегодня, проследив за вами, решил поговорить, рассказать все, что знаю и дать совет: возьми при женитьбе на всякий случай фамилию своей будущей жены. Так ты быстрее затеряешься, а то твоя фамилия слишком известна в том городе. Квартиру немедленно продай и покупай здесь на новую фамилию, а лучше на жену ее оформи, все надежнее. И прошу тебя, не пытайся вспомнить то, что тогда произошло с тобой, меньше знаешь, крепче спишь.
– У меня онкология, думаю, что мне недолго осталось, так что смени фамилию и живи спокойно, ты никому, кроме меня больше не интересен.
– А как же тот другой, однофамилец? – спросил Саша.
– Я же сказал, меньше знаешь крепче спишь. Я рад за тебя парень, рад Саша, что у тебя все хорошо. Прощай. Он вышел из комнаты, и, попрощавшись с остальными, вышел. Все молчали, ждали, когда он хлопнет калиткой. И, услышав характерный стук, сопровождавший ее закрытие, разом заговорили:
– Ну что, Саша? Что он сказал? Рассказывай быстрее!
А Саша улыбнулся:
– Много будете знать скоро состаритесь, – он улыбался, но тяжелое чувство тревоги не покидало его, почему-то его беспокоила судьба другого Саши. Или все же его собственная, ведь доверять этому человеку до конца он не мог. Он хоть и видел его несколько раз в детстве, но, практически, не знал его.
– Может быть он говорит правду, а возможно врет.
Но все же он больше склонялся к тому, что этот Федор говорит правду.
В их подъезде жила женщина, занимающаяся продажей квартир, ее телефон должен быть у него в контактах. Саша вышел на улицу, нашел номер телефона и позвонил ей:
– Здравствуйте, это ваш сосед из восьмой квартиры. Я скоро приеду, и хотел бы вас попросить, чтобы вы начали продавать мою квартиру, это возможно?
– Конечно, но ваше “скоро” на сколько скорое.
– До первого клиента, как только кто-то реально заинтересуется, то я сразу приеду.
– Хорошо. Надеюсь на успех.
– Теперь надо поговорить с Надей, – подумал он, – а то ведь она напугана.
Из дома вышел Михаил Васильевич:
– Знаешь, Саша, даже на мой далеко не религиозный взгляд, тебе с Надей надо бы в церковь сходить, думаю, лишним не будет, да и вреда это вам не принесет.
На следующий день они с утра пошли в церковь. А когда они туда зашли, то сразу увидели вчерашнего гостя: держа в левой руке шапку, он правой неуклюже крестился и что-то шептал. Мужчина настолько был погружен в себя, что даже не заметил ребят, зато их эта встреча успокоила. А через несколько дней он пришел снова, в этот раз он пригласил Сашу на прогулку, Саша взял Фрэнка, и они пошли гулять.
Фрэнк потянул сразу в ту сторону, где они обычно гуляли, и, идя у него на поводу, мужчины двинулись туда же.
– Я не хочу, чтобы твои друзья, Саша, знали о том, что я обращаюсь к тебе с просьбой, – начал он разговор, – поэтому прошу тебя не рассказывать о нашей беседе, я ведь буду просить тебя оказать мне услугу.
– Я вас слушаю, дядя Федя.
– Дело в том, что дела мои совсем плохи, как говорят врачи. А у меня мама совсем старенькая, но пока она еще бодрая, и сама себя обслуживает. Живет мама в деревне тут неподалеку, я ей помогаю, но только материально, а о моих делах она ничего не знает, просто я перевожу ей деньги, звоню иногда, а она думает, что я живу далеко на Севере. Я объясняю ей, что приехать не могу. Да и боюсь, как бы мое уголовное прошлое не стало известно в деревне, ведь ее заклюют, там я знаю. А она не выдержит такого позора. Я хотел бы, чтобы ты позаботился о ней, и при жизни, и после смерти, ведь ее некому будет похоронить. Денег я тебе дам, ты согласен, Саша?
Тот, не раздумывая, сказал:
– Конечно, – и добавил, – извините, дядя Федя, но я думаю, что вам все равно надо встретиться. Если вы не хотите ехать туда, то давайте привезем вашу маму сюда.
– Но тогда об этом узнают твои друзья.
– Но вы же не завтра умрете, думаю мы в ближайшее время продадим квартиру и купим здесь.
– Посмотрим, что загадывать, вот тебе карта, – Федор протянул ему карту, денег на ней вполне достаточно, можешь даже взять себе что-то, если вдруг на новую квартиру не хватит.
– Нет, спасибо, мы с Надей накопили немного на всякий случай.
А мужчина, вздохнув, продолжал:
– Но у меня к тебе еще одна просьба есть, – он глянул на Сашу с тоской и смятением, – похорони меня там, в родной деревне, пусть и не рядом с родными, но там, где я когда-то был безгрешен и счастлив.
– Хорошо, дядя Федя, – твердо сказал Саша.
– А квартиру свою я завещал соседке, она рядом с сыном маленьким живет, трудно живет, кое-как перебивается. Я им помогаю, а они мне. Она тебе и сообщит о моей смерти, вот тебе ее телефон на всякий случай, а мой ты уже знаешь. Прощай, Александр, – и он быстро зашагал в сторону автобусной остановки.
Саша шел домой и думал об известной пословице, гласящей, что человек сам кузнец своего счастья.
– Вот дядя Федя, он наглядный тому пример, он сознательно привел себя к тупику в конце жизни, получив то, что заслужил. А весь мог же, мог жить “по-людски”, как частенько говорит Михаил Васильевич. Почему так произошло, почему только перед смертью он понял это, ведь он не дурак. Они же с отцом, насколько я помню, в институте вместе учились, правда я не знаю закончил ли он его? Нет, осуждать я его не имею права, но я рад, что он понял все и раскаялся. И я обязательно выполню все его просьбы.
Мои уважаемые читатели, заранее примите мою искреннюю благодарность за лайки и комментарии, и, пожалуйста, не забывайте подписываться на мой канал вновь.
А также читайте другие мои рассказы: