27 октября 1938 г. умер Лэселз Аберкромби, коллега Толкина по университету в Лидсе. По словам его правнука, известного автора фэнтези Джо Аберкромби, «он был учёным, критиком, поэтом, близким другом Руперта Брука и первым человеком в списке людей, подлежащих немедленному аресту, если бы нацисты оккупировали Британию (по алфавиту)».
Лэселз Аберкромби (встречаются варианты перевода имени как Лассель, Ласкеллес, Лесселс) родился в 1881 г. в графстве Чешир. Оставив колледж, он занялся журналистикой и начал публиковать свои стихи, а позднее стал ещё и литературным критиком. Его драмы и проза, как и стихи, по оценке «Британской энциклопедии», «отмечены сильной лирикой, понятностью, любовью к красоте природы и мистицизмом». Подобно своему другу, погибшему на войне Руперту Бруку (1887–1915), он входил в число даймокцев (литературной группы, члены которой жили в 1911–1914 гг. в окрестностях деревни Даймок) и георгианцев (поэтов, публиковавшихся в антологии, носившей имя тогдашнего короля Великобритании Георга V).
По словам Джо Аберкромби, назвавшего в 2011 г. в честь Лэсселза одного из своих сыновей, его прадед «очевидно, однажды был вызван на дуэль Эзрой Паундом». Случилось это в 1913 г., когда Паунд, знаменитый впоследствии поэт, один из основоположников модернистской литературы, жил в Англии. По словам биографа Паунда, Дж. Уилхелма, Аберкромби «официально заявил, что для поэзии больше всего необходимо вернуться к простоте Вордсворта. Для Паунда, который полагал, что Вордсворт работал с «простым» словом поверх «всего лишь» слова Флобера, это было оскорблением». Рассердившись, Эзра отправил Лэсселзу гневную записку с вызовом на дуэль. «Бедный Аберкромби, который разбирался в искусстве фехтования ещё меньше, чем в поэтическом, не знал, как отреагировать. Он… был настолько обеспокоен своим позором, что отправился домой к Йейтсу в Вобурн за советом и утешением. Но когда он постучал в дверь, кто мог бы открыть её, кроме Паунда?» – продолжает Уилхелм. Дело в том, что Паунд в 1909–1916 гг. числился у поэта Уильяма Йейтса (ирландца, будущего нобелевского лауреата по литературе) секретарём. Изумлённый Аберкромби развернулся и убежал. Однако, как пишет его правнук Джо Аберкромби, «поскольку он получил вызов, у него было право выбора оружия, и он предложил закидать друг друга непроданными экземплярами своих книг. Это предоставляло Лэсселзу несомненное преимущество в количестве боеприпасов». Паунд оценил юмор, и проводить дуэль не пришлось.
С 1919 по 1922 гг. Лэсселз читал лекции о поэзии в университете Ливерпуля. В 1922 г. в связи с переходом Джорджа Гордона (однофамильца друга Толкина Э.В. Гордона) в Оксфордский университет освобождалось место профессора литературы в университете города Лидс, где будущий автор «Властелина колец» был простым преподавателем. На вакансию претендовали Толкин и Аберкромби, и победа в конкурсе осталась за последним. Впрочем, два года спустя специально «под Толкина» в университете Лидса была создана новая профессорская должность, и он догнал Аберкромби, который, по словам исследователя Д. Андерсона, стал для Толкина не только коллегой, но и другом.
В 1925 г., когда Толкин принял участие в конкурсе на должность профессора Ролинса и Босворта в Оксфорде (между прочим, основным соперником стал его бывший наставник Кеннет Сайзем), Аберкромби как начальник его кафедры в Лидсе написал ему рекомендательное письмо. Он назвал Толкина «моим главным коллегой по кафедре английской словесности», который «на протяжении всего времени давал мне советы и сотрудничал в проведении политики кафедры как единого целого… Его участие в совещаниях неизменно сопровождалось озарениями, способными как проникнуть в суть, так и объяснить. Но я не должен забыть отметить, что я приобретал по меньшей мере столько же от его творческой чувствительности, сколько от научного характера его образованности».
Толкин получил желаемую должность и переехал в Оксфорд, в то время как Аберкромби перешёл в 1929 г. профессором английской литературы в Бедфорд-колледж Лондонского университета, а в 1935 г. начал преподавать английскую словесность в Оксфорде, став членом Мертон-колледжа.
В сборнике «Поэзия университета Лидса 1914–24» наряду с тремя толкиновскими стихотворениями были опубликованы и два стиха Аберкромби. Подобно Толкину, он интересовался героической поэзией (его исследование «Эпос» вышло в 1914 г.). Аберкромби выпустил три сборника стихов, драматическую поэму, поэтическую драму, сборник эссе о теории искусства, исследование о поэзии, работу о Томасе Гарди и непростое по структуре произведение в стихах, озаглавленное «Символы любви», вступление к которому приводится ниже в переводе Ирины Гончаровой. По словам переводчицы, по структуре стихотворение представляет собой катрены, в которых рифмуется первая и третья строка; вторая строка рифмуется со второй, а четвёртая – с четвёртой строкой следующего катрена.
ГИМН ЛЮБВИ
O Любовь, мы твои, мы твой плод, что в тебе.
Когда стала ты мыслью глубокой,
Мы ее изрекали, повторяя везде,
Как костров твоих мысль изреченную.
Нет, поверь, не глашатаи мы, не певцы,
Твоих песен безумно жестоких,
Мы лишь слово, что вдруг дурака бубенцы
С колпака прозвенели смущенно.
Что ж еще, как не глупая речь дурака,
Движет страхами жизни невнятными,
Словно камни кидает мальчишки рука
С брега страшного в реку студеную.
Звезд опасны орбиты, но рожденье и жизнь
Наши – их только миг необъятный.
Невесомое слово из звездной пыли́,
Жизнь дарует свет душ услажденных.
Ветр вселенский свивает в клубок голоса,
Мощный ветер подзвездного мира,
Воздух с судьбами в струны скручён. Небеса
Напевают о дивных желаньях.
Но не ветром сражен содрогается мир
И не песнями бури с эфира,
Словом светлым, прекрасным время в спешке звенит,
Словно тьму заполняет пожарами.
Да, Любовь свою песню слагает из нас,
С нею жизнь преисполнена смысла,
Слившись в хор голосов, наши души подчас
Замирают в любовной истоме.
Смертоносного мира покинув приют,
И с проворством слепца вниз спадаем, зависнув,
Словно ливни пунктиром на землю идут,
Литургию утехам верша в Божьем доме.
Производное шанса, страданий и мук,
Входим в жизнь, обожженные яростным пламенем.
И как слово, Любовь, очертив жизни круг,
Вдруг горящее сердце обрамляет в оправу.
Да, Любовь, мы твои, литургия святая тебе,
Твои райские мысли, твое имя звучащее,
Твоя смертная совесть, бессмертие в жарком огне.
Страсть Любви в ее собственной славе.
(с) Лэселз Аберкромби, перевод - Ирина Гончарова.
Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.
