В мировом художественном наследии я, пожалуй, назову лишь три портрета, которые неприлично хороши и вопиюще очаровательны. Это "Мужчина в красном тюрбане" Ван Эйка, "Портрет девушки" Петруса Кристуса и "Портрет журналистки Сильвии фон Харден" Отто Дикса.
Первый аки драгоценный бриллиант без огранки - ничего лишнего и никаких рамок.
Второй, как отполированный до блеска жемчуг, лежащий на бархатной черной подушке.
Третий - странный и гротескный "самоцвет".
Это к вопросу о том, есть ли у меня мечта, связанная с искусством. Да, есть. Очень хочу иметь дома "Портрет журналистки Сильвии фон Харден" кисти Отто Дикса, прекрасную девушку Петруса Кристуса и пальмы Сарьяна (а сейчас неожиданно было, да?😂) Ну и так, по мелочи.
Например, попробовать КОЛБАСУСЯ:
"Возьмите живого колбасуся и сдерите с него семь шкур, невзирая на его крики. Все семь шкур аккуратно припрячьте. Затем возьмите лапки омара, нарежьте их, потушите струей из брандспойта в подогретом масле и нашпигуйте ими тушку колбасуся. Сложите все это на лед в жаровню и быстро поставьте на медленный огонь, предварительно обложив колбасуся матом и припущенным рисом, нарезанным ломтиками. Как только колбасусь зашипит, снимите жаровню с огня и утопите его в портвейне высшего качества. Тщательно перемешайте все платиновым шпателем. Смажьте форму жиром, чтобы не заржавела, и уберите в кухонный шкаф. Перед тем как подать блюдо на стол, сделайте соус из гидрата окиси лития, разведенного в стакане свежего молока. В виде гарнира подавайте нарезанный ломтиками рис и бегите прочь" (Борис Виан "Пена дней").
Нет-нет, это не черт возьми что такое, а словотворчество Бориса Виана (1920-1959) - между прочим, классика французской модернистской литературы.
Как правильно приготовить калбасуся знает только он.
А еще он знает как правильно стричь перед зеркалом веки или как измерять температуру и давление деревянному стулу, а потом слушать его предсмертные скрипы. Потому что именно его герои ставят на стол вазы с куриными эмбрионами, а кюре на воскресной мессе боксирует с дьяволом.
Абсурд, гротеск, сюрреализм, ядовитый юмор, острословная заумь, абсурдное словотворчество, никакого мошенничества и всегда печальный конец - сказки для взрослых без хеппи энда. Но чертовски уморительные.
Его "Пена дней" (1946), наверное, самый озорной, роман - пародия на господина Сартра и экзистенциализм (читаем "Жан-Соль Партр" - представляем Жана-Поля Сартра; читаем "роман "Блювотня"" - представляем роман "Тошнота"; ну и все в таком духе).
Но вот что важно: ядовитый юмор нашего товарища не относится к самому Сартру (они были близкими друзьями), а к мифу о Сартре, ибо аккурат в то время экзистенциализм стал мировой актуалочкой, а Сартр превратился в идола и оброс мифами аки мох.
Текст Виана вырван из исторического контекста, материальный мир в нем кажется лишь условностью, а смыслом наделяются исключительно метафизические парадигмы. Впрочем, это относится ко всем романам нашего острослова, а их он написал 11.
В киноленте "Генсбур. Любовь хулигана" (2010, реж. Жоанн Сфар) Борис Виан (Филипп Катрин) - кокетливый пьянчуга, джазист (он действительно увлекался джазом), впутывающий молодого Сержа Генсбура (Эрик Элмоснино) в различные авантюры (погуглите, Серж на самом деле тоже тот еще персонаж). Виан с заплетающимся языком поет Je bois, пьет из горла, ложится посередине дороги удовольствия ради и дерзит полицейским. И это - единственное художественное изображение Бориса Виана в кинематографе, дошедшем до русских просторов.
Это я к тому, что впереди каникулы и фильм стоит посмотреть (а романы Виана почитать, хотя бы "Пену дней").
А вообще, я к вам с поздравлениями! Новый год все-таки. Я очень люблю этот праздник, люблю дарить подарки (даже больше, чем получать), искренне верю в обнуление и всегда загадываю желание под бой курантов (карандаш, листок бумаги и зажигалка обязательно) 🌟
Дорогие мои подписчики! Спасибо вам всем большое, что остались со мной и продолжаете в это трудное время читать мои неприлично длинные тексты. Краткость не моя сестра и вообще не родственница 😅
В Новом Году хочу пожелать вам "не счастья (слово "счастье" ничего не значит), а желаю, чтобы наступивший год принес вам не новые горести, а, напротив, такие утешения, которых вы еще не испытывали"! (Лев Николаевич Толстой. Из письма Татьяне Ергольской, 3 января 1852 года).