Выезд оперативных работников в зону радиопередачи снова ничего не дал. Никого подозрительного обнаружено не было. Вернувшись в штаб, они привезли с собой лишь обнаруженный клочок бумаги, вырванный наспех из блокнота с колонкой цифр, это говорило о том, что агент был на этом месте у Сазоновки вблизи старого кладбища всего некоторое время назад, но посты почему-то его не задержали. Оперативники проверяли всех, кто проходил или проезжал в этом районе примерно в то время, пока работала рация, это были в основном только тыловые части: связисты тянули линию для оборудования КП и проезжали мимо на грузовике, проследовали в сторону переправы ветеринарные команды и всё.
Данилов был обескуражен и удивлён, что агент не стал долго ждать и маскироваться убийством Миронова. Экстренно вышел в эфир, а это значит, что информация была ценной и необходимой для абвера, но, какая это информация, и чего теперь следовало ожидать от этого хитрого и азартного игрока Кампинского?
- Отпечатков пальцев на этом клочке не обнаружено, но эксперты продолжают с ним работать, - говорил Лунин. - Удалось лишь установить, что записка написана со значительным уклоном влево при перемещении центра тяжести вниз. Это говорит о том, что писал левша!
- Ну, хоть это выяснили, спасибо!.. - Данилов негодовал. Он с шумом встал из-за стола и посмотрел на Лунина, тот был, как всегда, спокоен и невозмутим.
- Разведчики сообщают, что к нам снова выходит Панков, идёт из своего кишинёвского штаба с заданием, - сказал Вячеслав.
Данилов развернулся к нему на каблуках и срочно попросил пригласить сюда Фирсову.
В это же время войска 3-го Прибалтийского фронта приступили к основной фазе подготовки наступления на Псков. Части 1-й ударной и 54-й армий выдвинулись с боями со Стрежнёвского плацдарма.
В городе было оживлённо, немецкие части, расквартированные вместе с военными гарнизонами, спешно выдвигались к основной полосе обороны.
Ольга так и не смогла уйти из города, она ожидала ответа на свой запрос относительно судьбы "отца", который обещали прислать в городскую управу незамедлительно. Запросы по её просьбе были отправлены, как в 18-ю армию, так и в Вентспилс. В ожидании, она устроилась на работу к фрау Дэзи в шляпную мастерскую, по совету всё того же Золингера, который взялся её опекать. С одной стороны это было комфортно, а с другой совсем не лестно было выслушивать подобное тому, что говорили про неё, хорошо знающие Золингера люди. Однажды в казино, где в кухне работала Аннушка, сидя за столиком вместе с ним и Руммелем, она слышала шушукания и реплики персонала в свой адрес:
- Вот они... бабьё, одним словом, - говорил один из русских служащих этого заведения, - жених на фронте воюет, а она, пташка-милашка, со стариком закрутила. Без стыда совсем! Вон, пришли вместе без зазрения совести и чести...
Ольга повернула голову в сторону говоривших, но эти двое парней враз отвернулись от её столика, а потом и вовсе ретировались. Её передёрнуло гневом и брезгливостью, но нужно было сдержаться, а потом и выкинуть из головы все лишние эмоции. Тем более, что после этого вечером она встречалась с Маневичем, который якобы по делу зашёл в шляпный салон. Теперь после его визита она не спала уже вторую ночь, планируя в голове своё очередное задание и пытаясь понять, как можно лучше его исполнить и не сорваться. Маневич подробно расспросил её о разговоре с женой Азеля, Урсулой, с которой Ольга близко сошлась на посиделках после концерта в городской управе, устроенного в честь дня рождения губернатора.
- Что конкретно она рассказала тебе про брата? - спрашивал он.
- Она обмолвилась только, что нет долго писем, и что он остался в Мюнхене, так как в армию идти отказался. Заплакала при этом и сказала, что очень любит его, но парень был всегда не сдержан и, как ей кажется, он не уважает власти. Ещё говорила, что он был как-то задержан на митинге... Одним словом, я поняла, что этот Рольф - антифашист, и она это знает, но не хочет нигде афишировать сей факт.
- Очень хорошо... А, что она рассказывала о его семье? Это удалось тебе узнать?
- Да, я спросила, так исподволь... Она поняла, что я участливо и из добрых побуждений, а потому разговорилась. Сказала, что у него есть жена и двое ребятишек, старшая дочка Моника и сын Юрген. Жену, кажется зовут Бертой...
- Всё-таки Берта?! Это очень важно, а то, что этот парень антифашист - тем более!
- Я не понимаю, для кого это важно?
- Для Москвы - это очень важная информация, они там проверяют сейчас всё, что связано с жизнью и личной биографией одного абверовского полковника, чья судьба будет решаться там, на юге, а возможно и судьба сотен тысяч людей. От этой информации сейчас много зависит и она должна быть немедленно передана в Москву и не эстафетой, которая стала ненадёжной из-за Ковалевича.
Маневич отвёл Ольгу за угол здания во время обеденного перерыва и попросил:
- Нужна рация, Ольга, очень нужна... Ты должна передать по радиосвязи эту ценную информацию, что узнала у жены Азеля. Я зашифрую, а ты передашь, и не позднее четверга, то есть через два дня...
- Но, она в лесу спрятана... Как я туда попаду, в лес-то? Кто меня пустит в это Яшино? К тому же, Золингер не даёт прохода, везде сопровождает, даже на базар возит по воскресеньям.
- Я его беру на себя. Утром в четверг я позвоню ему из Управы, чтобы он явился туда с отчётными документами, якобы для личного с ними ознакомления городского головы, а ты получишь по телефону приказ явиться в Кресты в 104-ю абвергруппу за ответом на твой запрос, и скажешь об этом фрау Дэзи. Если Золингер проверит эту информацию, то в абвергруппе подтвердят такое письмо, мы связались с товарищами из Печор и они отправили оттуда, якобы ответ на твой запрос и доставили в абвергруппу. Оно там лежит до особого распоряжения, поняла?
- Да, что я должна буду делать? - Ольга переминалась с ноги на ногу и сильно нервничала, она понимала, что от её действий будет зависеть и её судьба тоже.
- Ты прибудешь в абвергруппу, получишь там у секретаря своё письмо и во все услышание скажешь, что следок появился в Яшино. Там стоял гарнизон зимой, в котором и были представители из Прибалтики по снабжению, будет дан адрес местного бургомистра, к которому ты и отправишься. Там его на месте уже нет, не проживает, поэтому ты направишься прямиком к дому арестованной твоей бывшей хозяюшки, а после пройдёшь, как ты и говорила, на то самое место в лес. Думаю, что слежки не будет, если всё сделаешь, так как нами продумано, - Маневич на прощание дал ещё некоторые инструкции и обговорил детали.
И вот утром четверга, Ольга была на ногах очень рано. Она встала с постели ещё с рассветом солнца, приготовила на всякий случай свои документы на выезд из города и на пребывание вне его зоны, а потом, после завтрака отправилась в шляпную мастерскую.
Около десяти утра позвонили и попросили её к телефону, фрау Дэзи поинтересовалась, откуда звонят, а после передала Ольге трубку.
Там коротко попросили приехать в Кресты, пришёл ответ на запрос об отце и Ольга засобиралась.
- Грета, я думаю, ответ будет положительным? - спросила Дэзи и улыбнулась. - Я желаю тебе добра, девочка. Но, как ты доберёшься туда?
- Там солдаты охраны поедут на аэродром. Они в одно и тоже время выезжают в половине одиннадцатого, покажу пропуск и возьмут на попутку, подкинут, не откажут... Я надеюсь!
- Подожди, давай я позвоню господину Золингеру, он подвезёт тебя, - и фрау сняла трубку с телефона.
Поговорив пару минут с дежурным управления по тыловым войскам, она положила трубку и надула губы:
- Нет его, сказали, что вызван в управу по срочному делу...
- Вот и хорошо, зачем отвлекать от дел замечательного человека, я сама доберусь!
И Ольга быстрым шагом направилась к проезжей дороге по которой шли колонны машин в сторону линии обороны по берегу реки Великая. Вскоре показались машины с солдатами охраны, они с удовольствием согласились подбросить столь юную и симпатичную особу до Крестов.
Сперва шло всё по плану. В абвергруппе у секретаря она получила своё письмо, а потом прочитав его, спросила у охранника на входе, как быстрее добраться до этого Яшино, где видели её отца в последний раз и давали адрес, по которому ей надлежало явиться. Он быстренько сориентировался и начертил ей на листе бумаги карандашом схему выхода через базарную площадь и Ольга немедленно туда отправилась. А Золингер, не дождавшись аудиенции, приехал домой и стал названивать в шляпный салон.
- Мне позовите мою крошку, Грету! - попросил он одного из служащих.
Трубку взяла фрау Дэзи и сказала, что девушка отправилась уже час назад в Кресты и пояснила ему, зачем.
Золингер несколько озадаченный, повесил трубку и произнёс:
- Поеду, встречу... А то, нечего ехать назад с солдатнёй!
Нина Осиповна пожала плечами, но ничего не сказала в ответ на его реплику, она только слышала, как грохнула входная дверь и завёлся мотор его серебристой машины.
Девушка уже подходила к Яшино, когда Золингер приехал в абвергруппу 104, где ему сказали, куда Грета Миллер направилась дальше.
Взвыл мотор его старенького "оппеля" и мужчина, сжав губы и недовольно хмыкнув про себя, повёл машину к деревне по лесной дороге.
Ольга почти бегом бежала к просеке. Вот и заветная роща, ещё немного пройти и будет широкая лесная дорога в сторону Посадников, там углубившись немного в лес, на одной из небольших полянок у выступающего над низкими сосенками холма, спрятана рация в надёжном месте. Тихонова добралась, наконец-то, до своего хранилища, вытащила своё сокровище, которое оказалось сейчас на вес золота и, достав из рукава жакетки скомканную бумажку с зашифрованной депешей, переданной Маневичем накануне, уселась поудобнее, надела наушники и стала работать в эфир по запасному времени выхода в 13 часов. В четвёртой партизанской бригаде с самого начала их заброски сюда, ждали и были готовы принять радиограмму от связной с позывными "Радуга" в ночные часы, а это была ровно полночь, или в запасное время, о котором уже говорилось. Треск в наушниках долго не прекращался, наконец она услышала ответный позывной и начала радиопередачу.
Она отстукала всё до конца, до последней точки и указала в своей передаче, что даёт чистую информацию, что на дезу они с Комаровым ещё не выходили, что информация эта, идёт по приказу Маневича для Центра. С последней точкой, Ольга расслабилась и, подогнув под себя ногу, стала перемещаться немного влево, чтобы удобнее было подняться. Она сняла с себя чёрные наушники и свободно тряхнула головой, но... тут же заметила, как над ней выросла и встала чья-то тень, закрывшая солнечный свет и качающиеся ветви соседней берёзы. Она медленно подняла голову, над ней, бледнея с дрожавшими губами и поникшим взглядом, стоял господин Золингер!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.