Редакция Елены Шубиной этой зимой выпустила новый роман Евгения Водолазкина — лауреата премий «Большая книга», «Ясная Поляна» и «Книга года», автора бестселлеров «Лавр», «Авиатор», «Соловьёв и Ларионов», «Брисбен», «Оправдание Острова» и сборника «Идти бестрепетно».
«Чагин» — это роман, прочно завязанный на любимых темах Евгения Водолазкина. Время, память, история и судьбы людей, переплетающиеся или противопоставленные коллективным судьбам. Какого же героя для нового прочтения вечных тем выбрал мастер? Выбор удивит и распылит любопытство читателей, ведь Исидор Чагин — личность неординарная, выдающаяся, и отчасти даже глубоко несчастная.
Забыть нельзя запомнить
Где поставить запятую? И где лежит граница сверхчеловеческих способностей, заступив за которую дар небес становится проклятием?
«Уметь забыть — необходимый навык каждого из нас, а не только людей, переживших в прошлом травму».
Исидор Чагин — мнемонист, с рождения способный запоминать длинные списки бессвязной информации или художественные романы целиком. А любые сутки из своей жизни Чагин помнит досконально до последней никчёмной мелочи. Как же одарённый мнемонист решил использовать свой дар? Он стал архивистом в Городской Библиотеке Санкт-Петербурга и окружил себя бесконечными рядами источников информации для запоминания.
«Сотни тысяч книг, собранных в одном месте, имеют свою энергию. Подобно тому, как океаны определяют погоду, значительные книжные собрания способны формировать личность. Говорят ведь, что даже движение вдоль книжных полок само по себе благотворно».
Исидор Чагин мог прочесть Одиссею Гомера и запомнить её дословно. А затем приходил домой и писал дневник, в котором описывал свой день — тоже дословно. Что же творилось все эти годы в голове у Чагина? И не спутал ли он правду своей жизни с пересказом судеб других людей — персонажей книг?
Ответ предстоит найти другому герою романа — молодому сотруднику Городской Библиотеки Павлу, ведь Чагин умирает, оставив после себя солидный архив с Дневником.
Кто же такой Чагин?
Ответ на этот вопрос не знал, наверное, и сам Чагин, оттого и искал в трудах философов и писателей единомышленников, которых смог бы понять, затем прочесть их судьбы и таким трудоёмким образом понять и разгадать свою судьбу.
Исидор Чагин надеется узнать себя в Генрихе Шлимане. Помочь ему разгадать шифр жизни помогает и Даниель Дефо. А в обыденном питерском пейзаже Чагин способен как разглядеть тайных агентов, так и домыслить конец своей жизни как автор трагикомедии.
Ведь Чагин мог пересказать свою жизнь с самого начала и всегда помнил, как именно его история началась — оттого мог и придумать, как её закончить.
« — Ты смотришь на человека сквозь призму его биографии. А биография от него не зависит... Зависит, конечно, — поправился Исидор, — но в довольно небольшой степени. Она не отражает, скажем, его дарований. Или — мечтаний. Я вот что скажу: о человеке нужно судить по его мечтам...
— Ты хочешь сказать, что для правильного представления о человеке нужно, чтобы он выдумал себе биографию?
— Ну, не так чтобы уж совсем выдумал... Просто в каких‑то местах довел бы линии, которые прерываются. Подредактировал как бы, понимаешь? Чтобы так было, как задумывалось!»
Однако Исидор Чагин был неспособен запоминать лица — для него значение имели лишь слова, из которых и ткалась его судьба. Чагин порой не различал свои мысли и чужие, вымышленное и реальное. И чем глубже молодой коллега Павел погружается в жизнь Чагина, читая его Дневник, тем больше удивительного узнаёт, а прочитанное начинает влиять на жизнь самого Павла.
Структура романа
«Чагин» — это история-матрёшка в четырёх частях. Первая часть — это рассказ Павла, основанный на Дневнике Чагина. Вторая часть — монолог спятившего особиста. Третья — история, поведанная коллегой Чагина. А четвёртая и самая что ни на есть судьбоносная и непостижимая — переписка Павла с девушкой, которая по чистой случайности держит в руках разрозненные звенья жизни покойного Чагина.
Чтение нового романа Евгения Водолазкина станет настоящим приключением, ведь «Чагин» — по-настоящему авантюрный роман об уникальном персонаже. Автор не скупится на оригинальные сюжетные повороты и выстраивает повествование так, что читателю придётся немало поломать голову над жизнеописаниями уникального архивиста и попытаться самому отличить правду от вымысла.
«Выяснилось, что в основе восприятия у Исидора лежит именно образ, причем не художественный — просто образ. При упоминании генеалогического древа он видел елку, на которой вместо игрушек висели таблички с именами, а кристаллическая решетка являлась ему в виде решетки Летнего сада, заботливо украшенной разного размера кристаллами. Особую сложность для Чагина представляли стертые метафоры. Выражение закрыть вопрос в его сознании материализовалось в виде знака вопроса, укладываемого, как в гроб, в полированный черный ящик».
