Всем доброго дня! Сегодня я хотел бы с вами поговорить об одной из самых значимых пьес 19-го столетия - о произведении норвежского писателя Хенрика Ибсена - "Пер Гюнт".
Вообще Ибсен был уверен, что эту пьесу смогут понять только норвежцы, но уже спустя несколько лет после публикации "Пера Гюнта", выяснилось, что книга стала мировым бестселлером.
Издатели и театры в буквальном смысле слова выстроились в очередь за этой двухсотстраничной пьесой.
Стоит отметить то, что в произведении действительно присутствуют многочисленные отсылки к тогдашней политической и экономической жизни норвежцев. Так, например, образ Гугу пародирует движение "молстреверов", а Феллах является точным изображением людей, непомерно гордящихся великими (но прошедшими) походами викингов.
Но при этом пьеса Ибсена становится крайне точной и едкой практически для любого народа. Тех же "Гугушников" у нас развелось столько, что хоть глаза закрывай. Хотя у нас, казалось бы, никаких предпосылок для этого нет (В Норвегии 19-го века основной язык был датский), но всё равно находятся умники, которые считают, что сегодня, сейчас, нужно вернуть в привычную речь все древнеславянские слова, ну а все иностранные, соответственно, выкинуть.
А уж Феллахов-то у нас в сегодняшней России....
Каждый второй таскает за собой если не гроб СССР, то гроб Российской Империи. Причём всё чаще от этих людей звучат лозунги, вроде "Нам нужно помнить только героические моменты нашей истории, а позорные страницы пусть изучают профессионалы".
Действительно... Зачем учиться на своих ошибках?... Зачем чтить память людей, погибших по причинам "позорных страниц"? А незачем... лучше повторять всё это в сегодняшнем дне.
Однако давайте вернёмся к Ибсену... Вообще пьеса "Пер Гюнт" рассказывает нам о кончине человека 19-го столетия.
Люди перестали любить... Они потонули в национальных и
ура-патриотических бреднях, они страстно пытаются добыть власти и денег, а любой их позитивный поступок направлен на желании "казаться в глазах окружающих".
Апогеем этих людей стали тролли - окончательно сварившиеся в собственном соку тщеславия и "особых идей" "человеки". Есть мнение, что Доврский дед - это мелкий тиран, окончательно "искрививший" себе глаза, но по сути дела подобный "дед" присутствует не только в политических склоках. Эта метафора направлена на любое мелкое (иногда крупное) сообщество людей, варящихся в собственном соку и не выходящих в мир Божий. Они даже глаза себе искривили, чтобы видеть только то, что хотят увидеть.
Более того, Пер Гюнт, отказавшийся "править своё зрение" всё равно стал троллем, так как все остальные требования он выполнил. И он абсолютно также начался вариться в собственном соку собственных идей.
Но у Гюнта, благодаря Сольвейг, осталась некоторая частичка совести и души. Именно поэтому он старается оправдать себя различными поступками, когда возит "китайских божков" и "рабов", именно поэтому он сбегает из леса, дабы Сольвейг не видела ведьмы, решивший приходить к Гюнту каждый день.
Почему так произошло? Потому что Пер Гюнт действительно полюбил Сольвейг.
Мысль Ибсена очень проста и мощна одновременно - Гюнта сможет переплавить только любовь (что в итоге и происходит в финале). Задачей же Пуговичника была лишь привести Гюнта к Сольвейг, так как именно там у человека есть шанс избавиться от "троллей своей души". Таким образом, "ложкой для переплавки Гюнта", стала чаша любви Сольвейг.
