Чудесно начав день на старой дороге Ялта — Севастополь, мы благополучно добрались до Храма Воскресения Христова и поднялись ешё на один виток серпантина. У крутого поворота, где дорога фактически разворачивается к Байдарским Воротам, начинается, наверное, самая короткая и ненапряжная тропа на Ай-Петринскую яйлу. То, что надо — в планах на сегодня у нас ленивая прогулка с видами и неспешными разговорами. Дойдём до Кильсе-Бурун и назад, чтобы успеть к закату. Прячем машину в «кармашек» дороги, чтоб никому не мешала, конечно же, делаем серию кадров на Форосскую церковь — с как будто специально уложенного здесь для фототуристов бордюрного камня — пакуем рюкзаки и вверх!
Тропка вела через лес. Симпатичная такая, в уютненьком древесном тоннеле. Вела-вела, да и вывела незаметно за разговорами на плато. К пирамидкам каменных туров, к знакомой проржавевшей табличке с надписью «Шмурдяк». Распахнулся подсвеченный солнышком простор — и приветливая зелёная полянка в окружении деревьев. С гостеприимным столиком под навесом — отдыхай сколько влезет!
Мы полюбовались впечатляющими обрывами, открывающимися у края полянки, поглазели вниз, на море и далёкую землю со змеящимися лентами дорог — и вызвонили-таки по мобильнику Валеру, успевшего воздвигнуться на гору и угнездиться с камерой над обрывом. Ну грех ведь было не пообедать в таком располагающем к неге местечке! Валера, поворчав, облюбованную точку всё-таки покинул, спустился — и мы устроили маленький походный пир. Даже чайку вскипятили на припасённой Юрой горелке! Вот теперь можно с новыми силами обследовать обрывы — коленки уже не так трясутся от близости бездны. Когда-то Юра снял тут кадр, поразивший наше воображение и вызвавший ассоциацию с норвежской знаменитостью — мысом Прекестулен.
Пока мы не спеша поднимались, Валерий уже устроился на следующей вершине! Видите чёрную точку чуть выше центра кадра — это Валерий со штативом.
А это бездна под Валерой...
Тот самый Прекестулен. Ближе подходить к краю уже жутко:
Вооружённый тяжёлой камерой Валера стремительно менял позиции для съёмки, то и дело зависая над жуткими обрывами, пытаясь найти наиболее яркие ракурсы. Он старался снять зрелищное и памятное видео — но актёры из нас получились никудышные. Слишком неспешно мы брели вдоль кромки, заглядывая в раскрывающиеся под ногами пропасти, любуясь, восхищаясь, фотографируя. Могучи скалы Форосского Канта, обрывисты, пугающе масштабны.
Меж тем, ожидаемо скрылось солнце, навстречу нам поползли тучи, а на обрывы серыми языками наплывал туман. И только слева было дразняще хорошо и солнечно — там за просторами плато, широкими и чуть всхолмлёнными, за кантом леса и покорёнными давным-давно Синорами пряталась Байдарская долина…
Тропа, обходя сложности рельефа, нырнула в низину — и тут повстречалось нам маленькое чудо. В безветрии оврага распускались новогодние подснежники… Такой вот привет из сказки про Двенадцать Месяцев. И мы, отдавая дань чуду, все по очереди кланялись белоснежным цветкам. Кроме Валеры, конечно. Он опять убежал вперёд — на очередную разведку ракурсов, наперевес с камерой на тяжеленном штативе: «Пропустите прессу!»
Облака затягивали плато всё настырнее, и вылазка на Кильсе-Бурун не подарила ничего, кроме туманного занавеса над так и не увиденными панорамами. Правда, плато было по-прежнему прекрасно, и неправдоподобно широко, в него хотелось глядеть и глядеть, но следовало торопиться обратно. Уже давно ушли назад к поляне Юра и Валера, поэтому мы спешили их догнать, чтобы не отрываться от коллектива. Быстро сменяя друг друга, плыли перед глазами ближние планы: камни, кусты, деревья, ложбины… Всё это хотелось запомнить, нести с собой, но оставалось только впечатление движения сквозь прекрасное — и какое-то очень своё — пространство… За которым по-прежнему пряталась любимая Байдарская долина.
Мы опять сидели за столиком на зелёной поляне и пили чай. Выглянуло из-за облаков низкое солнышко, раскрасив скалы медовым светом, и море сделалось очень синим, а ощетинившаяся зубчатым хребтом гора-Дракон внизу засветилась охристо-оранжевым…
И был закат — яркий и цветной, наполненный непрерывно меняющимися красками, буквально заставивший нас замереть на том месте, где он нас застал. И мы заворожено щёлкали затворами камер, каждый на своей точке у обрывов — пока оранжевое солнце не опустилось наконец в море.
Рыжий свет сменился розовым, розовый — сиреневым, полиловели синие тени, а церковь Воскресения внизу засияла белыми огоньками подсветки. И упали на плато быстрые горные сумерки. Следовало начинать спуск.
Лес на склонах темнел, безветренный и тихий, журчали в кустах невидимые пичуги, и сквозь чёрные силуэты стволов и ветвей переливались далёкие огни. И светилось не успевшее ещё сделаться ночным небо с первыми робкими звёздами. Лес был совсем другим миром — отдельным от того, которым мы поднимались при свете дня. И в этом лесу тоже хотелось остаться на чуть-чуть, затихнуть и попробовать сделаться его частичкой — такие в нём были разлиты покой и умиротворённость… Тропа таяла в густых сумерках, приближалась тёмная дорога. За её изгибом сиял праздничным светом храм…
Мы нырнули в уютное нутро машины. Немного непривычно было возвращаться из путешествия вот так — без долгих пеших спусков и поисков транспорта… Словно телепорт унёс нас в Алупку. Спасибо, Юра! Мы прощаемся — до новых встреч и новых походов. Теперь поездка с Валерой до Ялты — с благодарностью, что подбросил! А потом — ночное шоссе, огни знакомых прибрежных городов в ночи… Памятная ночная дорога… Это был замечательный день, от начала и до самого возвращения в Алушту!
Алушта-Ялта-Форос, 8 января 2014 г.
