Кто не знает эту красивую песню, завораживающую мелодию, под которую так хорошо мечтать?
Ах, как хорошо ее играл отец на своей семиструнной гитаре! Гитара была небольшая, женская. Но отец играл на ней божественно. Он не признавал модных тогда шестиструнок. Считал, что на них можно только дрынчать. А семиструнка выводит мелодию, делает музыку музыкой.
Ах, какие это были вечера, когда вся семья в сборе. Все дела переделаны, и отец снимает со стены свою гитару и начинает играть…Он никогда не играл на гитаре в плохом настроении! Только в хорошем, благодушном, добром…
Он и пел прекрасно. И многие песни мы – его трое дочерей и мама, пели вместе с ним.
Отец садился на маленькую самодельную табуретку, сделанную его же руками, и для начала проходил своими сильными длинными (музыкальными) пальцами по струнам. Мы рассаживались вокруг в предвкушении настоящего счастья. Мы – девчата, тоже очень любили петь. И у нас был свой богатый репертуар. Помните, тогда у каждой девчонки был свой песенник с текстами любимых песен, с рисунками и наклейками, с пожеланиями подруг и друзей?
Но у отца были другие песни – песни его молодости, которые не пели наши сверстники, но которые поют до сих пор . И я, услышав эти «отцовские» песни сейчас, мысленно уношусь в наши теплые семейные песенные вечера….
Он подбирал песни на слух. Нотной грамоты не знал. И кто его научил играть на гитаре, тоже, к своему стыду и огорчению, не знаю. Наверняка рассказывал, но пропустила, видно, мимо ушей, не акцентировалась на этом. А то, что играл с юности – это точно. Впрочем, все свои навыки и обучения мы набираем и проходим, в основном в юном возрасте – когда у организма максимальные возможности к усвоению. Мама не раз рассказывала, что отец был что называется, первым парнем на деревне – то есть в нашем городе. И отбою от невест не было…
А вот выбрал мою скромную и несмелую в общении с мужским полом маму….Ну, это к слову…
А сейчас, сейчас отец поет про шаланды, полные кефали, а мы дружно подхватываем…
- И все биндюжники вставали
Когда в таверну он входил!
- Пап, да кто такие эти биндюжники?
- Грузы в Одессе перевозили на больших телегах, запряженных двумя лошадьми-тяжеловозами («битюгами»). А сами телеги назывались «биндюх». Вероятность до 99%, что именно от этих слов и произошло то самое «биндюжник», - отец рассказывает обстоятельно, не торопясь. О! Не было на свете ничего, чего бы не знал отец и не мог нам объяснить!
Мы поем песню вместе с отцом, настроение поднимается, особенно когда на свадьбу грузчики надели со страшным скрипом башмаки.
Но настроение у гитары меняется, когда она начинает выводить под пальцами отца песню про дочь рыбака. Эту песню мы слушаем молча, запомнить слова не можем, потому что каждый раз не можем унять слез…
Песня заканчивается…Отец сидит молча, еще раз проживая песню, а мы только охаем и ахаем, вытирая слезы.
Но проходит минута-вторая и мы уже браво следом за отцом маршируем вместе с цыпленком жареным…Эту шутливую песенку мы знаем наизусть и хором забацываем про паспорт, про корыто и тюрьму…
Только однажды, когда отец заиграл «Цыпленка», а мы подхватили его песней, отец очень рассердился, в сердцах отложил гитару и сказал, что это ТАКОЙ марш, а вы его цыпленком похабите…
Мы так и не поняли, что это было. Но нам было очень стыдно. За себя! И вот совсем недавно, когда на экраны вышел фильм «Цыпленок жареный» я пыталась найти значение и историю этой мелодии- марша. История у песни сложная, но быстрее всего отец имел ввиду марш анархистов, как-то созвучный или давший начало «Цыпленку»…
«Амурские волны» звучат в исполнении отца и подпевающей ему мамы, которая иногда снимала со стены свою балалайку, любовно настроенную отцом, и составляла компанию его мелодичной гитаре. А потом они могли лихо перейти к "Барыне" и "Цыганке Азе". А еще отец очень любил петь, подыгрывая себе на гитаре, залихватскую песню "Роспрягайте, хлопцы, коней", где мы все хором подхватывали припев про Марусю - раз, два, три калина, чернявая дивчина...Мы -то хорошо знали, про какую Марусю так радостно поет отец, - вот она, сидит рядом, чернявая дивчина - любовь всей его жизни! "Марусынка - любовь моя!",- так называл отец нашу маму.
Мы просто обожали марши в исполнении отца. Он всегда говорил, что марши поднимают патриотический дух народа. И без них никак нельзя. «Марш славянки» - это всегда был мощный заключительный аккорд нашего теплого семейного концерта, после чего отец говорил, что на сегодня хватит. Хорошего понемножку. Пальцы от непривычки болят. Да и вообще – занавес!
Мы, конечно, могли еще немного поныть. поклянчить. Но мнение отца всегда уважали. Его невозможно было не уважать! Отцовский авторитет для нас был непререкаем!
Уже в середине семидесятых зазвучала песня «Под небом голубым есть город золотой». И наш отец – романтик до глубины души, подобрал ее на своей семиструнке и пел ее просто божественно.
Из всех своих дочерей отец научил играть на гитаре только меня…Впрочем, играю я весьма посредственно. И то только несколько мелодий. Был у отца внук Женя – моей старшей сестры сын. Был и уже нет его, к сожалению…Так вот, он научился играть на дедовой гитаре и пел душой и сердцем, как дед…
И вот... Нет уже больше двадцати лет отца, десять лет как ушел Женя, и старшей нашей сестры Галины тоже уже нет. А мы с младшей Любой больше не поем вместе. Весь наш коллектив распался с уходом наших родных. И каждая песня проходит через боль воспоминаний.
