Прошла неделя с того момента, как я полностью оказалась во власти Ванькиного очарования. Как я уже говорила, я совсем об этом не жалела. Мы стали еще на шаг ближе друг к другу, и у этой медали было две стороны : теперь я скучала еще сильнее, и уже точно не смогла бы без него. Мы разговаривали целыми часами напролет. Говорили о чем угодно, обсуждали свои повседневные заботы, советовались, радовались…
Я привыкла, что наши ежедневные разговоры стали заменой встреч, объятий и поцелуев, и это уже стало нашей традицией. Все свои дела, уроки я пыталась успеть закончить до того определенного времени, в которое у нас был назначен разговор. Поэтому для меня стало неприятным сюрпризом совсем иное отношение Ваньки к этому, и наша ссора.
Началась зачетная неделя. Все усиленно начали подтягивать долги к середине декабря, бегать за преподавателями, зубрить все то, что не доучили за семестр. Я тоже немного волновалась – завтра мне предстоял зачет по английскому. Вернувшись с университета, я пообедала и тут же села за учебники. За заучиванием слов я не заметила, как пролетело несколько часов. Бросив взгляд на настенные часы, я ахнула – было уже восемь вечера. Обычно Ванька звонил в пол-восьмого… «Наверное, какие-то дела» - решила не волноваться я. Дорешала пример по аналитической геометрии, собрала сумку на завтра, поужинала, вымылась в ванной... Был уже одиннадцатый час, а Иван все не звонил.
Вспомнив наше расставание в прошлом году, я приуныла. Неужели опять? Не вытерпела и набрала его номер сама. Абонент выключен. Вообще здорово. Ванька не отвечал на звонки всю ночь. Я так и не сомкнула глаз, маясь по комнате, как раненый зверь. Утром я, разбитая, пошла на зачет. «Скорее всего, не сдам» - подумала я, считая шаги.
Но я сдала. Рассказала три небольших миниатюры, написала диктант…Получила желаемую запись в зачетке и спустилась на первый этаж, в холл, села на кожаный диван и стала ждать Соньку – она изучала немецкий в другой подгруппе и тоже сегодня сдавала зачет.
- Листницких!
Я вздрогнула и подняла глаза. Передо мной стояла староста, Юлька:
- Сегодня в шесть рисуем стенгазету на Новый Год, не забыла?
- Да, конечно.
- Приходи, обязательно!
Я кивнула головой. Староста самодовольно вскинула подбородок и зашагала дальше по коридору. Ну и отлично, хоть отвлекусь от мрачных мыслей на вечер, если он все-таки не позвонит.
- Настюшкин! Я сдала!!! - из кабинета вылетела радостная Сонька.
- Поздравляю! – я встала и обняла подругу.
- А ты?
- И я.
- С почином! Идемте сегодня в пиццу! – сзади к нам подошел Вадим, размахивая зачеткой.
- И ты сдал? – обрадовалась я.
- А ты сомневалась? – он ласково дернул меня за прядь волос, свисавших со лба, - Ты что, не выспалась? Бледная какая…
- Типа того, - беспечно махнула рукой я, - Всю ночь глаголы учила.
- Круто. Эх, девчонки, вот есть же у вас усидчивость! А я никогда себя не могу заставить ночью сидеть, спать заваливаюсь.
- Да я, в принципе, тоже, - пожала плечами я, - Просто сегодня не спалось.
- Ну так что? – нетерпеливо перебила Соня, - Идем в пиццу?
- Идем, - согласились мы.
Весь оставшийся день я настороженно прислушивалась к своему телефону. И пока мы сидели в пицце, весело хохоча над шутками Вадима, и пока рисовали огромную стенгазету из шести склеенных ватманов…
Оформление последней заняло у нас, художников группы – меня, Сони и старосты – ни много, ни мало четыре часа. Домой я шагала уже в одиннадцатом часу, ужасно уставшая и без настроения. По ночным улицам города мчались с шумом автомобили, а я шагала вдоль автострады по тротуару, и ужасно хотела куда-нибудь уехать. Например, домой, в свою любимую старую комнатку, где на стене, обитой ковром, висит моя гитара. Взять бы сейчас в руки её чуть шероховатый корпус и дотронуться до струн… Я подняла лицо к небу, чтобы слезы не выливались из глаз. Ну куда же ты пропал, Ванька?!
В пол-первого ночи, когда я уже спала, изможденная ожиданием и недосыпом, крепко спала, раздался долгожданный звонок. Я, не открывая глаз, протянула руку к тумбочке, и просипела:
-Алло?
-Настя? Привет.
-Ванька! – обрадовалась я, и тут же спохватилась. Да пошел он, радоваться еще ему, неизвестно где пропадал… -Эм, привет, - деланно-равнодушно ответила я.
- Как дела?
- Не знаю. Сплю, вроде нормально.
- Разбудил?
- Есть такое, - я зевнула.
- Поговорим? Или хочешь спать?
- Да нет, отчего же, давай поговорим.
И он начал разговор, как ни в чем ни бывало. Меня гложила обида и его равнодушие к происходящему, поэтому под конец разговора, спустя час, я все-таки не выдержала:
- Может, скажешь, где ты был?
- Когда? - не понял Иван.
- Вчера, и сегодня целый день.
-Ааа, это… Я короче вчера отравился, и меня в больницу увезли на «Скорой». А телефон остался в общежитии, парни выключили его, чтобы никто не звонил.
Я промолчала. Звучало, конечно, не очень убедительно, но расспрашивать его о подробностях я сочла недостойным. Так и попрощались – он с чувством того, что все как обычно, а я – с терзающими меня сомнениями и уговорами себя самой ему доверять.
Но вскоре это наше недоразумение забылось в связи с тем, что у меня просто не было времени обижаться. Я торопилась сдавать зачеты, ведь вывесили расписание экзаменов, в котором гласилось, что первый экзамен у нас состоится лишь 12 января. А последний зачет у меня был 27 декабря, и это значило, что я смогу поехать домой и видеться со своим любимым еще 15 дней!
Когда ты счастлив, то стараешься не думать о плохом. А меня судьба пока баловала широкой белой полосой моей жизни.
