Л.Каневский, «Следствие вели», убийцы, маньяки, навеяло…
Подсудимый с изможденным лицом и нездорово горящими глазами трудно встал, обвел взглядом зал.
- Я расскажу всё, скрывать мне уже не надо... Почему я это сделал? Потому что 15 лет назад не я убил человека, мы убили. Шел он ночью, встретил нас, пьяных студентов-недоинтеллигентов, остановили, что-то спросили… да, закурить... он ответил как-то так, что нам не понравилось, нечто щелкнуло в голове одного из нас, он врезал, в ответ тот оттолкнул, посмел… Подонки? Четверо на одного? Пьяные, перемкнуло у всех… Но какая это страшная сласть от ощущения своей, слитной с общей, силы! Мы вместе!! Как это здорово пинать-пинать-пинать его в морду, по ребрам, в живот, по рукам, по ногам, а он корчится, закрывает свою поганую харю, а ты его в брюхо, он руки к брюху - ты его тяжелым ботинком в морду... и все мы - стая, пинаем-пинаем-пинаем... и такое единство со всеми!! И такое счастье, что ты ими защищен, они с тобой, а ты с ними, а этот дохляк валяется в наших ногах!... И чем позорнее, чем страшнее, тем сильнее наш коллективизм, и ты знаешь, пиная, что стая не предаст, не побежит, тебя не бросит, все как один за тебя, а ты за них!! Раньше видел, как стая собак рвала чужака – страшная сила… Вот и мы в тот момент - любого порвем!! Стая, не люди!
И когда один мент вдруг свистнул и все бросились врассыпную, я на какие-то секунды остался, потрясенный этим бегством… мент оказался сильнее, скрутил, а ведь вчетвером мы и его уработали бы, отбились... Но я друзей-корешей не выдал, знал, что в висок пнул не я, но уперся, за групповое получил бы еще больше… их нашли, соседи, одногруппники подсказали, с кем я время провожу, они отрицали, я подтверждал - отсидел положенное, вышел, нашел - все трое в шоколаде… к одному подъехал, мол, оплатить бы годы тюрьмы надо, вы-то тут вона как прожили, морды какие наели, а я за вас… скоро вот сдохну, так хоть напоследок пожить… – послал он меня, ко – второму, третьему – то же самое, сдыхай, мол, куда лезешь! Такая… не злость, ярость во мне вспыхнула… и то их предательство, и это слились…
Серые щеки подсудимого чуть-чуть порозовели, рот искривился, глаза смотрели в зал так, будто его друзья-враги вот тут, перед ним…
- Если бы они знали, как это сладко – отомстить, восстановить справедливость!! Плохо, что покойники не могут чувствовать... Долго, осторожно, упорно я выслеживал их, по одному подкарауливал и резал этих свиней... подскакивал в ночи сзади и заточку под левую лопатку… Хорошо бы, чтобы помучились, но с моей слабосильностью опасно, так что – один удар и всё… Они давно уже друг с другом не контачили, а то бы после первого двое насторожились.
Подсудимый перевел дыхание и закончил:
- Расстреляйте меня, я хочу к ним, в ад, сам буду мучиться, но и сладко мне будет видеть их муки! Я буду самым счастливым в аду... Расстреляйте, всё равно скоро подохну...