Сегодня Сочельник, канун католического Рождества. В этот день полагается радоваться, праздновать и думать о хорошем. Но я предлагаю вам немного другое - пофилософствовать, и, может, с помощью Гарри Поттера заглянуть в себя.
Время идёт, мы меняемся. И кому-то удаётся сохранить в душе ощущение рождественского (или новогоднего) чуда. А кто-то чувствует, как с каждым годом капля по капле волшебство пропадает из праздника. То ли мир меняется, то ли мы взрослеем, и связь с внутренним ребёнком слабнет.
Гарри Поттер живёт в волшебном мире. И всё равно относится ко второй категории людей - с каждой книгой Рождество описывается всё менее волшебно.
Рождество №1
Первое Рождество Гарри в мире магии.
Когда каникулы наконец начались, Гарри и Рон слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. В спальне их осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Поэтому они придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая.
В это Рождество Гарри слишком счастлив и расслаблен, чтобы думать о проблемах и опасностях. Это - первое Рождество не у Дурслей, без вечного желания спрятаться, ожидания плохого праздника, мизерных подарков по сравнению с теми, что получит Дадли, шпыняния и зуботычин.
В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки.
Это очень важно - Гарри не ждёт подарков, но даже без них он счастлив. Поэтому, осознав, что подарки всё-таки будут, и не только от Рона с Гермионой, он счастлив и растерян. Даже издевательская монетка Дурслей не омрачает его ликования.
— Очень приятно, — прокомментировал Гарри.
Рону, однако, этот подарок понравился — он во все глаза рассматривал монету.
— Вот ведь нелепая штуковина! — наконец выдохнул он. — И это деньги? Такой формы?
— Возьми себе. — Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон.
Таинственный подарок - мантия-невидимка, принадлежавшая Джеймсу - добавляет к веренице подарков ощущение чего-то таинственного. А ведь Гарри очень любит загадки.
Ну и праздничный пир в Хогвартсе - куда без него?
У Гарри в жизни не было такого рождественского пира.
Даже неважно, что стояло на столах, какие именно блюда. Главное - чувство, что в его распоряжении огромное количество вкусностей, неимоверное просто, и ни один Дадли не съест то, что любит Гарри, лишь бы ему это не досталось.
На следующий день было и проникновение в Запретную секцию, и встреча с зеркалом Еиналеж. Без этого приключения (включавшего встречу с покойными родителями) ощущение особенного, таинственного, поистине чудесного Рождества было бы неполным. Но это всё - только на следующий день. А само Рождество было сытым, спокойным, беззаботным и полным детских радостей: подарки, вкусности и забавы с другом.
Здесь Гарри одиннадцать лет. Он - счастливый и безмятежный, поэтому его Рождество тоже счастливое, безмятежное и волшебное.
Это было лучшее Рождество в жизни Гарри.
Рождество №2
Второе Рождество было омрачено, ведь именно в этот год происходили нападения василиска на учеников. И как раз в Рождество оборотное зелье, которое варила Гермиона, было готово.
Если первое Рождество Гарри было сытым и тёплым и идеальным, то это можно охарактеризовать как сытое, тёплое и с приключением. Но обо всём по порядку.
Во-первых, было пробуждение от Гермионы и подарки. В этот раз Гарри знал, что подарки будут, поэтому и описаны они обыденнее: сливочная помадка от Хагрида, джемпер и пирог от миссис Уизли (в комплекте с подарком шёл укол вины за разбитый фордик), книга о квиддиче от Рона и перо для письма от Гермионы. Дурсли в этот раз прислали зубочистку и поинтересовались, не сможет ли Гарри и на лето остаться в школе? Очень мило, дядя и тётя, спасибо. Монетка хотя бы понравилась Рону, а зубочистка и вовсе оказалась бесполезна.
Несмотря на предстоящую аферу с оборотным зельем, Гарри отдаёт должное праздничному обеду.
Невозможно было не отдать должное великолепию рождественского ужина в Хогвартсе. Его оценили даже те, у кого сердце замирало от страха в ожидании минуты, когда придется хлебнуть опасного зелья, составленного по рецепту из старинной книги.
Большой зал был прекрасен, подвыпившие преподаватели чудили (хоть и не так сильно, как в прошлом году), Фред с Джорджем дурачились. А до окончания празднества друзья не досидели - Гермиона утащила их, чтобы приступить к выполнению плана.
План, как мы знаем, не удался. Неудача - это не слишком-то волшебно. Драко оказался не наследником Слизерина. Гарри и Рон чуть не прокололись, начав превращаться в себя прямо у Драко на глазах. Гермиона и вовсе стала наполовину кошкой. Так что счастье это Рождество принесло только Плаксе Миртл.
Для Гарри это Рождество было всё ещё отчасти волшебным, но неудачи и мрак реального мира уже начали в него пробираться.
Рождество №3
...в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок.
Как обычно, снова, опять - эти слова часто звучат в описании этого Рождества. Как бы ни был прекрасен Хогвартс, как бы ни была вкусна еда, для Гарри это всё уже привычно. Он уже не так радуется подаркам... хотя подаренной Молнии, конечно, обрадовался бесконечно, но Молния - это случай особенный.
Привычность - вот одна из визитных карточек этого Рождества.
Другая визитная карточка - ссоры и разногласия с друзьями. Рон ссорится с Гермионой из-за крысы и кота, а потом Гермиона рассказывает МакГонагалл о том, что Гарри прислали в подарок метлу. Метлу забирают, а между Гарри и Роном и Гермионой вырастает незримая стена.
А ещё в этом Рождестве появляются комичные детали.
Снегг неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у Снегга очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа. Гарри и Рон с улыбкой переглянулись. Снегг изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника.
В предыдущие года в Рождестве бывали смешные моменты. Те же близнецы жить не могут, чтобы не подшутить над кем-то. Но шутки и забавы - это одно, а здесь я говорю о том, что Гарри ВИДИТ комичные моменты в праздновании (Снейп в шляпе, Живоглот в мишуре, Трелони, похожая на стрекозу-переростка). Волшебство и комичность несовместимы, так же как волшебство и привычка.
Гарри растёт. Он уже не ребёнок, он - подросток. Он не может просто отрешиться от своих проблем и праздновать, у него появляются разногласия с друзьями, а в светлом и чудесном празднике он начинает замечать что-то комичное.
Рождество №4
В этот год Гарри как никогда страдает от неуверенности в себе. Его тяготит чужое внимание, те ожидания, которые возлагаются на него, он чувствует себя неловким и боится показаться смешным.
Подарки в этом году Гарри не радуют. Некоторые смешны (как носки Добби, бомбы-вонючки от Рона или бумажная салфетка от Дурслей), а другие просто обычны.
А Святочный бал...
Вообще, по идее, он должен радовать, не так ли? Это грандиозное событие, меню поражает разнообразием, убранство замка - красотой. Но Гарри больше сосредоточен на своих переживаниях: скуке, неуверенности, страхе, что о нём подумают другие, переживаниях из-за Чжоу.
Местами он чувствует себя собачкой на поводке.
А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с такой силой тащила Гарри вперед, что он ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведет по кругу на собачьей выставке.
А местами просто жалеет, что не остался в гостиной.
— Пойдем, — вздохнул Гарри: с каким бы удовольствием он остался в гостиной.
Венчают этот тягостный, полный скуки и разочарований праздник ссора Рона и Гермионы и несколько подслушанных разговоров. Ведь слушать чужие разговоры и смотреть, кто во что одет, для Гарри намного интереснее, чем танцевать и веселиться. Буквально каждая деталь текста кричит о том, как ему неуютно. А комичные детали он замечает буквально повсюду - уродливый венок из чертополоха на шляпе МакГонагалл, мантия Рона, обилие бантиков на мантии Панси.
При описании четвёртого Рождества я вдруг вспомнила себя на школьных праздниках: скука, неуверенность и желание поскорее оказаться дома. Наверное, это нормально, когда ты - тревожный и не слишком уверенный в себе подросток.
Волшебство, может, и осталось в каких-то деталях, в убранстве и пире. Но Гарри уже сосредоточен не на нём, а на своих переживаниях.
Рождество №5
Гарри пятнадцать лет. И в этом году празднование Рождества тесно переплетено с крайне неприглядными деталями.
- Молли плачет из-за того, что Перси вернул ей подарок.
- в поисках пропавшего Критчера друзья обнаруживают его гнездо: тряпки, вонючее одеяло, объедки, плесень и стащенные семейные ценности.
- Скандал Молли и Артура из-за того, что тот позволил Сметвику наложить себе маггловские швы.
Встречи в Мунго: Локхарт, подписывающий открытки облезлым павлиньим пером, душевнобольная мама Невилла, дарящая сыну конфетный фантик, жертва семейной ссоры с чашечкой в ноздре. Будто напоминание о том, что семейные праздники - это не только и не столько радость, сколько почва для бытовых конфликтов.
А рождественский обед в этот раз, кстати, вообще не описан.
Дело ведь не в том, что эти детали существуют. Всегда есть неприглядная сторона праздника, вопрос в том, насколько ты впускаешь её в своё сознание. В этом году Рождество буквально переполнено мрачными, тягостными, неприятными или попросту мерзкими деталями.
... старуха в длинном зеленом платье с изъеденной молью лисой...
... подала ему морщинистую и как бы когтистую руку...
... сказала бабушка Невилла наигранно веселым голосом...
И все эти детали поданы на фоне рождественских декораций, уютно украшенного Мунго, подарков и семейных встреч. На контрасте получается тягостно и немного жутко.
Как будто Гарри начал замечать неприглядную сторону праздников, и теперь не может её не видеть.
Рождество №6
Тут даже глава называется "Очень холодное Рождество". Настраивает на определённый лад, не так ли?
В это Рождество мы наблюдаем максимальную десакрализацию праздника.
ДЕСАКРАЛИЗАЦИЯ - обесценивание сакральных (священных) образцов, религиозных представлений, мировоззренческих установок и т.д.
Гарри видит, что гостиная у Уизли украшена чрезмерно.
Этой ночью семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его самого опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги.
А ангел на макушке праздничной ели на самом деле был обездвиженным и покрашенным садовым гномом.
Это был самый уродливый ангел, какого Гарри видел в своей жизни, с лысой, точно картофелина, головой и волосатыми ножками.
Рон получает в подарок от Лаванды, которая ему надоела, уродливую золотую цепь, а Гарри от Критчера - огромный ком червей.
Пение Селестины Уорлок Флер называет ужасным, а Рон, очарованный невестой Билла, ведёт себя максимально глупо.
Когда приходят Перси и Скримджер, всё становится ещё хуже: к неприятным десакрализующим деталям добавляется фальшь и лицемерие.
Как будто праздника нет нигде, кроме еды и мишуры в гостиной. Ни в настроении, ни в разговорах, ни в событиях нет ни рождественского духа, ни ощущения чего-то светлого и волшебного. И, возвращаясь к названию - постоянно упоминается холод, снег, лёг, иней, не только в природе, но в ощущениях, настроениях и разговорах.
Рождество №7
Они ЗАБЫЛИ про Рождество.
Это важно - Гарри и Гермиона попросту забыли про Рождество и вспомнили, только услышав хоралы в Годриковой впадине.
В этом году визитной карточкой Рождества становятся смерть, память и отчуждение.
Гарри и Гермиона прибывают в Годрикову впадину, где украшены дома, люди празднуют, из окон домов струится тёплый золотистый свет. Но всё это - совершенно другой мир, которого Гарри и Гермиона сторонятся.
Гарри и Гермиона обошли здание кругом, оставляя за собой глубокие борозды и стараясь держаться в тени под ярко освещенными окнами.
Их мир - не тепло, свет и праздник. Их мир - холод, камень и одиночество. Рождество не имеет значения в тех событиях, которые происходят с ними. А от воспоминаний, что когда-то Гарри тоже праздновал в тепле и радости, ему становится только хуже.
У Гарри перехватило горло, ему так ярко вспомнился Хогвартс: Пивз, распевающий похабные песенки на мотив хоралов, прячась в пустых доспехах, двенадцать рождественских елей в Большом зале, Дамблдор в шляпе с цветами, которую он достал из хлопушки, Рон в свитере ручной вязки…
Где-то в другом мире празднуют люди. А здесь Гарри у надгробий родителей жалеет, что не умер вместе с ними.
Теперь от них остались только кости или вовсе прах, они не знают и не волнуются о том, что их живой сын стоит здесь, так близко, и его сердце все еще бьется благодаря их самопожертвованию, хотя он уже готов пожалеть, что не спит вместе с ними под занесенной снегом землей.
Рождество не просто потеряло своё волшебное наполнение. Рождество теперь наполнено памятью о погибших, памятью об ушедшем
и тягостным отчуждением между Гарри и мирной жизнью.
А утро Рождества знаменуется ещё двумя деталями - окончательным разочарованием в Дамблдоре и сломанной палочкой.
Так что визитной карточкой последнего Рождества становятся безнадёга, отчаяние и тоска.
Вот так год за годом в душе Гарри умирало Рождество.
Если кто-то узнал в нём себя, знайте, что я вас понимаю. Слишком трудно верить в праздник (Рождество или Новый год), когда взрослеешь, начинаешь замечать неприглядные стороны жизни, проживаешь тяжёлые и неприятные события. И пусть Дамблдор говорил, что нужно видеть свет даже в тёмные времена, иногда это бывает слишком трудно.
Но ведь мы всё равно можем стараться, да? Если не для себя, то для кого-то ещё.