Это были самые его любимые дни в году. Заранее готовил костюм, проверял, как борода, не свалялась ли. И ждал звонков.
В первых числах декабря Лёня становился Дедом Морозом. Занимался этим давно, лет наверно уж десять.
Когда-то давно Лёня поступал в театральный, не поступил. Можно было пытаться еще и еще, но вокруг 90-е, родилась дочка, надо работать. И он занялся какой-то торговлей – как четверть страны. В чем вполне преуспел. Человек обаятельный, артистичный опять же, с ним даже бандиты общались вежливо.
А дальше – так, по мелочи. Никакой специальности у Лёни не было, а делать в бизнесе карьеру лютым напором или становиться чиновником-вором – он слишком для этого благодушен.
Честно говоря, не очень я понимал, чем он зарабатывал последние годы. Ну да, есть жена, она преподает русский, дает частные уроки, много учеников.
Зато декабрь – это месяц, когда Лёня всем нужен. Он лучший Дед Мороз, что я видел. Он любит детей, умеет с ними легко разговаривать, шутить и дурачиться. Он гениальный импровизатор, сходу может придумать целую сказку.
Как-то его позвали развлечь детей на Рублевку. Этих сытых детей, которым все люди вокруг как прислуга, которые живут за пятиметровым забором, у каждого из них гувернер и водитель.
Встретили Лёню они молча, жуя, развалившись. Два парня и девочка.
И тут Лёня садится напротив, кидает мешок на пол: «Ну что, подарков не будет, у вас же все есть. Здороваться вы не умеете. Так что я посижу, отдохну, дальше пойду, к хорошим детям».
Дети опешили, а мамашины губы на филлерах стали еще больше от такой наглости.
Девочка пяти лет вдруг улыбается: «Здравствуй, дедушка! А давай просто играть? А то мне скучно ужасно».
«Вот это прекрасная мысль! – говорит Дед Мороз. – Давай ты меня будешь ловить. Вот если поймаешь – будет подарок».
А Лёня довольно спортивный, он специально под шубу надевал утолщение, чтобы выглядеть убедительно.
И они стали носиться по дому, где три этажа и четыре туалета. К ним быстро присоединились два мальчика. Мама смотрела с ужасом. Но молчала.
Поймать Лёню непросто, он ускользал, дети хохотали.
Наконец, он сдался: «Ладно, я старенький, мне пора отдохнуть».
Дети отвели его в спальню родителей, на огромную кровать из ливанского кедра.
Лёня упал: «Пить, срочно пить»
«Я скажу нашей Гале, она принесет», – ответила девочка.
«Нет! – говорит Лёня. – Никакой прислуги. Только вода из твоих рук спасет Деда Мороза»
Пришлось девочке самой.
Лёня пробыл долго. Дети научились сами жарить яичницу и заваривать чай. Прислуга незаметно посылала Лёне воздушные поцелуи.
Лёня страшно вспотел под слоями и бородой, оговоренное время давно миновало, но дети не отпускали его. К счастью, у него больше не было заказов в тот день.
Когда Лёня уходил, мама протянула конверт.
«Так мне уже заплатили», – сказал он.
«Ничего, это премия».
На эти деньги Лёня с женой съездили потом в Турцию, в пятизвездный отель.
Но что дедмороз – Лёня и в жизни такой. Мы живем недалеко друг от друга, если надо помочь – Лёня примчится. Шкаф новый собрать или еще что. Хороший человек Лёня.
…В этом году весной он себя почувствовал скверно. Сперва думал – фигня, пройдет.
Нет. Было хуже.
Жена уговорила пойти к врачу.
Болезнь оказалась в плохой стадии. И развивалась стремительно.
Лёня быстро худел, слабел.
Проходил все курсы лечения. Порой не мог даже по телефону ответить, сил не было.
К нему я иногда заходил – под разными предлогами. Так, на пять минут, будто мне срочно нужны какие-то пассатижи: у Лёни было всё. Не всегда удавалось поговорить. Жена качала головой: «Не сейчас, извини…»
Наступил декабрь. Любимый его месяц.
И теперь он не мог ничего. Так я думал. Так все мы думали, кто Лёню знает.
На днях я к ним заглянул, мне действительно нужна была дрель.
Лёня открыл мне сам. Он был в алой дедморозовской шубе.
Что это, спрашиваю, ты?
«Поеду сейчас… Позвали»
Куда, спрашиваю, поедешь?
«К детям, с подарками».
Лёнь, говорю, может, не стоит?
«Так я уже ездил! – улыбается – Зовут. Не на всё соглашаюсь, по пять заказов в день не могу. Но езжу. Внизу уже Снегурочка ждет, она бойкая. Так что я могу посидеть на стуле, как положено дедушке».
Вот ты, говорю, неугомонный.
«Понимаешь, – отвечает. – Сейчас это уже нужно не столько детям, сколько мне. Нельзя просто валяться, будто жизнь прошла. Да и оживаю прямо, когда дети вокруг. Хорошо с ними. В конце концов, Дед Мороз болеть не может».
Алексей БЕЛЯКОВ