Кирилл Аваев
Кульбизеков уже месяц работал у Слона. Фирма называлась «Союз Милосердие»: у всех сотрудников, кроме Левы, имелись инвалидности разной степени, купленные Слоном оптом у знакомого эскулапа, соратника по тюрьмам, за пол-ящика коньяка. Эскулап уже имел две судимости за липовые больничные листы. Почти поголовная инвалидность фирмы позволяла не платить налоги. В Левиной трудовой книжке появилась запись: «директор», но директорской зарплаты Слон, которого так называли только за глаза, а при личном общении - Владом, ему не назначил. Впрочем, не директорской - тоже. Лева был у него как бы на иждивении: когда у него в очередной раз кончались деньги, он подходил к Владу и говорил:
-А почему бы сегодня не устроить «раздачу слонов»?
По мере того, как между ними начали складываться приятельские отношения, «слонов» было заменено на «Слоном»: Слон, хоть и не любил своего прозвища, но с юмором у него все было в порядке. Влад в зависимости от наличия средств, своего настроения и астрологического прогноза, прослушанного им по дороге на работу, выдавал или нет соответствующую Левиным заслугам сумму. Так как работа Левы заключалась в написании собственной подписи на одном - двух документах в день, сумма эта всегда олицетворяла собой название фирмы. Пару раз Лева обращал внимание босса на несоответствие размера вознаграждения занимаемой должности, но оба раза получил четкий ответ: «Деньги надо добывать в бою!» Лева, хоть и был не против побиться за них, как ни старался, не мог понять, где находится поле той битвы, участие в которой принесет ему долгожданное богатство. Фирма занималась перепродажей всего, что можно перепродать, будь то израильский куриный бульон, белорусский «Адидас», кооперативные обои из миллиметровки или тройной одеколон, переживший пожар на складе и его последующее тушение. Кроме того, у фирмы был огромный гараж, в котором трудились два рыжих брата - близнеца. Они чинили побитые автомобили. Места в гараже было в избытке, и вскоре Лева уговорил босса взять сюда еще и Контуженного, который, имея массу автомобильных знакомых, начал заниматься автосервисом: он, как выяснилось, мог починить в машине что угодно, часто даже при отсутствии запчастей при помощи изоленты и проволоки.
Несколько раз Влад пытался сосватать Леве какую-нибудь сделку, но всегда проблемную либо не сулившую особого навара - чем самому заниматься не очень хотелось, но сделки эти ни разу не срослись. Сам же Лева найти себе дельце хронически не мог и уже начал подумывать пойти к Контуженному подмастерьем: не всю жизнь ведь подписывать слоновьи бумажки!.. Тем более что в содержание их он никогда не вникал: кто знает, за что он порасписался за последний месяц... Можно, конечно, разобраться, под чем подписываешься, но зачем? Права не подписывать у него все равно нет, а в неведении спится спокойней.
Как-то раз Слон, выйдя из проходной завода по каким-то своим делам, увидел возле нее фуру, задняя дверь которой была открыта. Один человек внутри открывал одну из великого множества коробок, а другой оглядывался по сторонам, стоя на улице.
-Воруем? - весело и даже подбадривающе спросил Влад стоящего на шухере.
Тому было не до шуток, он начал с болью рассказывать Владу, что какая-то недобросовестная фирма загрузила их «Камаз» грузом, а пока они его везли - исчезла. Два дня уже ищут, кучу денег на звонки и телеграммы извели: ни получателя, ни отправителя. А надо срочно разгружаться и работать дальше. Кроме того, неизвестно, что в ящиках. По документам - печенье. Но когда на погрузке спросили грузоотправителя: «А какое печенье?», тот тоже спросил: «Какое еще печенье?». Тут из фуры вылез второй, с бутылкой в руке: «А вот и печенье!»
Влад приостановил свой поход по делам, понимая, что лучше него никто не сможет помочь несчастным водилам, не знающим, что делать с целым «Камазом» бутылок, у которых потерялись хозяева, к тому же утверждающие, что это - печенье.
Выяснить, что в бутылке, с ходу не удалось: на ней были только иероглифы. После недолгого замешательства Влад взял бутылку, открыл ее и отцедил себе в рот капельку. ...Сделал большой глоток:
-Пиво!
-Китайское, что ли?
-Ну не японское же! Мужики, а вы сдайте его на какой-нибудь склад! И все!
За час китайское пиво стараниями водил, Контуженного и Рыжих было перегружено в гараж, плату за ответхранение Влад взял с мужиков символическую, сказав, что остальное возьмет с хозяев груза, когда те, наконец, объявятся. «Камаз» поехал работать дальше. А Влад собрал всех в офисе, включая Контуженного и Рыжих с двумя коробками пива.
-Начинаем экстренное совещание по вопросу: Вновь открывшиеся перспективы в бизнесе. У кого есть, что сказать, господа?
-Кисловато...
-Привкус какой-то...
-На одеколон немного...
-Может, старое?
-Одеколон старым не бывает!
-А ты что, пробовал одеколон?
-Какой же русский не пробовал одеколон?
-Дрянь!
-Почему? Бывает вполне приличный!
-Господа, попрошу по делу...
-Так я же по делу! Пиво - дрянь!
-Предлагаю: пойти купить нормального пива!
-И водки!..
Несмотря на то, что китайским пивом совещание не ограничилось несколько раз подряд, оно получилось рабочим. Рыжим было разъяснено, что ответхранение предполагает ответ за плохое хранение и ответ этот, если что, держать им как обладателям единственного ключа от гаража. Предложение Рыжих сделать копии ключей для Влада и Контуженного не прошло: Контуженный сказал, что он ключи обязательно потеряет, а Влад сказал: «Что я, рыжий?». Лева получил первое задание, достойное его должности: найти хозяев пива и все про них узнать. Между последней в этот день бутылкой «Распутина» и первым «Роялем», сфабриковали накладные, и уже ближе к утру все силы сотрудников были мобилизованы на поиск покупателей: нашедший получит десять процентов от сделки.
На следующий день Влад, проснувшись в офисе ближе к обеду, разбудил Леву, сказал, что тот остается за главного, и ушел. Рыжие и Контуженный проснулись на сиденьях находившегося в гараже на ремонте БМВ и продолжили обсуждение перспектив. Контуженый сказал, что может предложить пиво соседу: у того ларек возле авторынка, он знает оптовых торгашей, глядишь, и продастся. Рыжие сказали, что могут обойти все контейнеры на оптовом рынке и предложить товар: наверняка возьмут. Сперва они решили провести маркеттинговые исследования: найти где-нибудь в продаже такое же пиво и узнать его цену, тем более что в ларек, как ни крути, идти придется. Пошли втроем. В первом ларьке купили «Жигулевского» и опохмелились рядом на лавочке, а во втором повстречали Леву, который, как и они, занимался маркеттингом. Лева, желая сбить с толку конкурентов, сказал, что это двадцать восьмой ларек, проинспектированный им сегодня, хотя на самом деле это был первый: китайского нигде нет. Рыжеконтуженные ответили взаимностью: «Уже час по ларькам ходим, снова нажраться успели: китайского не видели». Лева купил пива, поправил голову и поехал домой, а работники гаража взяли двух «дважды обезображенных на бутылке» и вернулись в бокс. Перед тем как напиться и снова заснуть в БМВ, они успели договориться:
-так как маркеттинговые исследования выявили отсутствие китайского пива на значительной части российского рынка, предложить Слону идею выдать его за японское вино.
-поднять перед руководством фирмы вопрос о повышении процента со сделки, так как десятой части на троих мало.
-объединить усилия в деле реализации китайского;
-нашедший покупателя получит половину от причитающейся им доли, а остальные - по половине другой половины.
Конечно, ни на следующий день, ни на следующий месяц Контуженый не предложил выгодную сделку соседу: надо быть идиотом, чтобы что-то делать, зная, что половину денег за это съедят Рыжие. Рыжие не поехали по оптовым рынкам по той же причине. Все решили предоставить инициативу компаньонам и удовольствоваться всего четвертью, но зато нахаляву.
Леве, не верящему в собственную способность продать что бы то ни было вообще и столько пива в частности, не могло прийти в голову бегать по хорошо и плохо знакомым, имеющим или не имеющим отношение к ларькам и рынкам. Но так как он был чрезвычайно взволнован своими неоднократными ночными расчетами рублевого эквивалента десятой части, решил-таки сделать то простое и, главное, бесплатное движение, которое позволило бы в будущем не чмырить самого себя за бездействие, когда на пиве разбогатеет кто-нибудь рыжий или контуженный: дать объявление в «Из рук в руки».
За месяц ответхранения с пивом ничего не происходило, если не считать нескольких пропавших бутылок, вынутых втихаря из разных ящиков Контуженым, и разговора босса с директором:
-Лева, про хозяев пива узнал?
-Да пропали они!.. Звонил, письма посылал...- Лева чуть было не брякнул: «И телеграммы», но сообразил, что это будет явное вранье. Хотя, и «письма» - тоже перебор.
-Ну!? Письма?..
- Три штуки отправил!- насколько мог честно посмотрел Лева Владу в глаза, - Не отвечают!.. Да фуфло они... дермантиновое!
Но вскоре после этого разговора закончилось ответхранение: во-первых, Контуженному все-таки сделали ключ, во вторых, еще один ключ был выдан приятелю Слона, который приехал откуда-то с севера и стал иногда оставлять в гараже свою машину на ночь. Ну, и главное: когда этот приятель приехал, Слон, которому было лень бежать в ларек, сам вытащил из разных ящиков несколько бутылок и со словами: «Все равно прокиснет!» утащил их в офис. Рыжие, поняв, что они ни за что больше не отвечают, тоже стали регулярно тянуть потихоньку из ящиков. В следующие два месяца они вместе с Контуженным выпили столько китайского пива, что даже привыкли к нему и оно начало им нравиться. Вскоре об этом источнике знал уже весь завод. Работяги, проходя через проходную, шли не по своим рабочим местам, а прямиком в гараж «Милосердия», чтобы зацепить перед работой бутылочку-другую китайского, добренькие Рыжие никому не отказывали. По всей территории завода тут и там валялись характерные длинные бутылки, и Слон, видя их, недоумевал, почему столь популярный в народе напиток никак не удается продать.
Лева знал, что пиво расхищается, так как иногда заходил в гараж поболтать с Контуженным и несколько раз в этом участвовал, но истинных масштабов воровства себе не представлял. Поэтому, случайно найдя покупателей: они оказались его пассажирами, когда он в очередной раз выехал «побомбить» на «Жоржике», прибежал к Слону и напомнил об обещанном десятипроцентном вознаграждении. Слон встречаться с покупателями не стал: написал какие-то бумаги и отдал их Леве:
-На, тебе на подпись! Бумаги - им, пиво - им, деньги - мне!
-А мне?!
-Конечно, конечно! Я все помню! - И куда-то уехал.
Вскоре пришли покупатели. Лева, в первый раз ощущая себя настоящим директором, позвонил в гараж и как можно более властным голосом приказал срочно принести в офис три бутылки пива. Контуженный, не слышавший раньше такого от Левы, решил, что это шутка, и пришел с тремя для Левы, еще тремя для себя и прихватил оставшуюся после обеда рыбу. Войдя в офис и увидев, что Лева не один, на секунду замешкался. Лева подмигнул ему:
-Поставьте все на стол и идите работать!
Дисциплина в фирме произвела впечатление, покупатели быстро все уладили с бумагами и отсчитали деньги. Потом подогнали к гаражу «Камаз» и начали грузить:
-Что-то ящик больно легкий!
На проверку в ящике оказалась одна бутылка... Покупатели вопрошающе уставились на Леву.
-Это случайность! - пытался тот спасти положение, но в следующем ящике, который вскрыли, было и вовсе пусто.
Лева вдруг почувствовал себя в том самом бою, о котором неоднократно слышал от Слона. Он, считавший, что находится глубоко в тылу, и не знавший, как бы это оказаться в окопах и заслужить, изредка, но очень метко постреливая, вожделенную награду, вмиг оказался на переднем крае всенародной битвы за деньги, под прицелом вражеских орудий, заслонив своим телом Родину, которой в данный момент являлся «Союз Милосердие», или даже еще хуже: уже в плену, на допросе в гестапо, где его, без сомнения, замучают насмерть, так как ответа на вопрос: «А где же пиво?» он не знал. Но вариант с Гестапо он сразу отмел: передний край лучше! И пошел в атаку:
-Всем оставаться на местах! Пиво украдено! Контуженный! В помещение всех впускать, никого не выпускать! Я - в отдел охраны! До прибытия следователей не двигаться, можно затоптать следы! - И не дожидаясь, пока покупатели очнутся, выбежал за ворота. Скорей, к своим! Только где они?
Влад оказался дома. Первую половину пути до него Лева в основном пробежал, даже кололо в печени. Но в конце пути он уже еле плелся, и вовсе не от усталости. Во-первых, за ним никто не гнался, а во-вторых, понял, что в атаку идти было вообще не нужно. Ну, не оказалось пива... Надо было тут же вернуть людям деньги, и все! Не он же его выпил в конце концов! И какое ему, Леве, дело до того, что за это пиво потом кому-то оторвут рыжую голову? Он-то, Лева, ничего плохого не делал! Сидел себе, бумажки подписывал... Вот именно, подписывал...
Влад налил ему чаю, выслушал:
- Кто они такие?
-Один - Саша. Второй - не знаю.
-Ты какие-нибудь бумаги с их реквизитами себе оставил?
-Нет. Ты ведь сказал: «Бумаги - им, пиво - им...»
-А деньги - мне!
-Так что, деньги? Деньги, выходит, тоже им. Вернуть придется!
-Как это - вернуть? Ты что, директор?! Так всех денег не заработаешь! Деньги - мне!
Лева никак не ожидал, что эта несметная куча денег, занимавшая у него все имевшиеся карманы, с его точки зрения - чужая, может для кого-то, кроме законных хозяев, представлять интерес...
-Так тебе их, что ли, отдать?
-Так конечно!
Лева, счастливый, как боец, демобилизованный с войны перед самым генеральным поражением, причем даже не по ранению, вывалил изо всех карманов на стол пачки купюр:
-Ну, ты с ними сам разрулишь?!
-Ну да... Ты завтра сидишь в гараже. Закройся изнутри и никому не открывай, только мне. Рыжие - в офисе. ...И еще Отморозка позову...
(Продолжение следует)
