Счастливая монета.
У меня есть сын. Ему шесть лет, и скоро он пойдёт в школу. Никита мечтает о том дне, когда засядет за парту. Но пока он ещё в детском саду, каждый день посещает свою группу, где играет со своими друзьями. Ничего особенного об этом сказать не могу. Самый обычный сад, самые обычные друзья, самые обычные игры. Но вот относительно недавно, в прошлом году случился такой случай, который мне запомнился навсегда. Точнее, я так думаю, что он запомнится навсегда, так как нечто подобное происходит не каждый день и не с любым человеком. Что тому причина, увы, сказать не могу, так как просто не знаю.
Никита всегда рос радостным и общительным ребёнком. Он с лёгкостью шёл на руки к бабушкам, тётям и прочим людям, абсолютно не стесняясь других. Также и в детском саду проблем с общением не имелось. Сын отыскивал друзей с лёгкостью, где бы не находился, будь то площадка, или очередь в поликлинике. Он любил играть, сам с собой, с остальными детишками, со своими игрушками. Если мне надо было куда-нибудь уйти, а оставить сына не с кем, то главное положить перед ним кучу машинок, солдат, и включить телевизор. Тогда можно быть спокойным, что ничего не произойдёт. Он ковырялся, то и дело поглядывая на экран, даже не думая о пакостях, на которые горазды дети в таком нежном возрасте.
И вот, в один из дней я заметила, что Никита стал разговаривать сам с собой. Точнее не так, а наоборот. Он общался с невидимым собеседником, лепеча ему что-то на своём одному известном языке. Я вначале даже не подумала встревожиться, так как ничего плохого в этом не видела. Игры бывают разными, и довольно часто дети разговаривают с воображаемым другом, которого придумывает довольно бурная фантазия. Но чем дальше, тем больше. Волей-неволей, я стала прислушиваться к словам, отчего в сердце поселилась тревога, а на душу лёг тяжёлый камень.
— Ты куда пошёл? – слышалось из детской, когда сын обращался к своему другу. – Петя, ты куда! Я так не играю!
Ответа, конечно, не последовало, да и не могло быть. Наши фантазии ещё не научились отвечать, к счастью или сожалению.
— А теперь давай поиграем с конструктором. Построим казармы, и будем воевать против злых трансформеров из дальнего космоса. Вот, Мегатрон главный из них. Он злодей.
Всё бы было ничего, если бы в один из дней я не спросила у сына о его воображаемом друге. Мы сидели на диване в дождливый день, перед телевизором, где показывали мультик о Конане. Варвар крушил врагов с помощью своих товарищей, сражаясь против людей-змей.
— Так значит, твоего друга зовут Петей?
— Да.
— И тебе нравится с ним играть?
— Угу.
— А где ты с ним познакомился?
— Здесь.
— А сколько ему лет?
— Пять, как и мне.
Слово за словом, и мы добрались до того, что Никита стал описывать своего друга.
— А как он выглядит?
Сын замялся, не зная, что ответить, так как не мог описать товарища из-за нехватки слов. Потом его глаза вспыхнули огоньками, и он поднял взгляд на меня.
— Ты его тоже видела.
— Я?
В моём голосе прозвучало неподдельное удивление.
— Да!
— И где?
Никита соскочил с дивана, опрометью бросившись в другую комнату, возвращаясь спустя секунду с космическим роботом в руке.
— Пете нравится эта игрушка.
— Никит, где я видела твоего друга?
Я склонилась над сыном, пытаясь заставить его говорить взглядом. Он по-прежнему держал робота, шевеля его руками и ногами, издавая звуки пальбы из бластера, направляя оружие космического пришельца на стены, телевизор, шкаф.
— Ответь, пожалуйста, мне. Ты же знаешь, что игнорировать старших, а тем более мам, это некрасиво.
Вздохнув, сын снова убежал в другую комнату, и вернулся на этот раз не с очередным роботом, а с альбомом. Он открыл его на нужной странице, тыкая пальчиком в пятилетнего мальчика по имени Петя. Мальчик стоял на фоне голубого моря, широко улыбаясь, держа в руке надувной круг жёлтого цвета с изображением дельфинов.
Моё сердце ёкнуло. Дело в том, что на снимке был запечатлён мой умерший брат Пётр. Фотография была сделана как раз незадолго до его смерти от неизлечимой болезни. Брата забрали в больницу, а домой он уже никогда не вернулся. Я до сих пор помню отлично тот день, когда он уходил вместе с родителями, пообещав мне, что скоро вернётся. Но этого не случилось. Уже через трое суток его самочувствие резко ухудшилось, а спустя всего двенадцать часов…
— Он иногда приходит ко мне, и мы играем.
По наследству от родителей квартира досталась мне, а Никита теперь жил в бывшей комнате Пети. И тут я подумала, что, собственно, ничего страшного не случилось. Просто сын увидел фотографию в альбоме, и нарисовал мысленно себе друга с внешностью моего брата. Как бы ни так.
«Стоп! А откуда он вообще узнал имя? О Петре при моём сыне никто и никогда не упоминал».
Следующие слова Никиты меня добили окончательно, вогнав в некий ступор.
— Петя сказал, что если бы у него была тогда с собой счастливая монета, то он обязательно вернулся.
Этой монетой были пять копеек ещё старого образца. Брат отчего-то считал её счастливой, таская с собой везде и повсюду. Он расплющил её, положив на рельс, под поезд, а затем мой отец выбил на ней имя брата.
— Откуда ты узнал про монету? – спросила я, придвигаясь к сыну вплотную.
Что-что, а про эти пять копеек Никита уж точно знать не мог. Моя мама их выкинула случайно, когда делала уборку, и это произошло в тот момент, когда Петя находился в больнице. Она ещё потом переживала всё об этом, говоря, что Сын рассердится, вернувшись обратно домой. Но не случилось. Сын не вернулся, а монета так и канула где-то в мусорке, а после и на свалке....
— Он мне сам её дал, — ответил Никита.
— Не обманывай.
Сердце моё билось сильно, причиняя нестерпимую боль от прошлых воспоминаний, которые всплыли на поверхность так внезапно, так неожиданно.
— Я не обманываю. Говорить неправду нельзя. Ты же говорила сама.
— Да-да, но ответь.
— Петя дал мне монету, и сказал, чтобы она всегда была со мной, так как эта вещь приносит счастье. Ведь это счастливая монета!
С этими словами сын разжал кулачок, и на ладони я увидела давно потерянную вещь. Никаких сомнений, это были именно те самые пять копеек. Монету я узнала бы где угодно, спустя даже миллион лет.
— Хорошо, с трудом ответила я, борясь с подступающими слезами. – Храни её у себя, и она обязательно принесёт тебе счастье.
После того разговора Никита больше не заговаривал о своём друге. А потом как-то пролетел год, нам исполнилось шесть, а монета всё у моего сына. И удивительно, за всё это время Никита ни разу не болел, хотя другие дети в садике успели заразиться не по одному разу. Да и сам подарок, не смотря на окружающую температуру, будь это жаркое лето или холодная зима, всегда оставался тёплым. Поразительно? Соглашусь, ведь это правда.