В такую метель Кир едва не промахнулся мимо нужного поворота. И идти бы им до самого подножия и дальше, в долину, всю ночь, а то и дольше. Кир бы выдержал, а вот маг... Рогатый покосился за спину. Ей бы такая прогулка точно не пошла бы на пользу.
Руки задеревенели, не слушались и не гнулись, будто приставленные деревяшки. Ног Кир не чувствовал. Маг, наверное, тоже. Казалось, кроме холода не осталось в мире ничего. Ни тепла, ни света. Представить их сейчас не получалось. Тепло и свет означали просто конец холода. Конец этого, кристалликами рвущего задубевшую кожу, до боли вгрызающегося в руки и щёки, лезущего пальцами насильника к животу, в самое тёплое...
Начало
Рогатый прошёл было мимо, но, засомневавшись, вернулся. Снег залеплял глаза и заполнял воздух так, что Кир вытянутую руку уже не видел и вдыхал снежную пыль вместе с воздухом. Он прошёл пару шагов в сторону от дороги.
Оглянулся на мага. Она прикрывала лицо от мокрых хлопьев и глядела на него из-под руки. Сделал ещё несколько шагов.
Вроде как подъём. Вроде как в нужном месте: когда кончилась опорная стенка, свернуть влево после пятнадцати шагов. Но вот насчёт шагов Кир сейчас уверен не был.
- Сюда!..
Маг подняла голову и, наверное, что-то крикнула в ответ, но расслышать сквозь метельный вой её голос почти невозможно.
- Пошли, говорю! - хрипло рявкнул Кир и двинулся в распадок.
По нему, если он не ошибся, они поднимутся к площадке перед пещерой. Там когда-то жил смотритель пристани. Там можно спрятаться от леденящего ветра и мокрого снега, там можно растопить печку и согреться.
Киру представился алый огонь в печном нутре и так нестерпимо захотелось в тепло, что, будь он магом, он был бы уже там, в тепле и под крышей.
Рогатый вздохнул и снова оглянулся на мага. Ветер трепал её вместе с её подолом.
Тогда проводник взял её за руку и отпустил только тогда, когда пришлось взбираться по крутому склону к самой площадке.
Цепляясь когтями за землю, Кир почти полз. Вверх, вверх! Ветер отрывал его от склона, пытался сорвать и сбросить вниз, на дорогу. «Вверх!» - рычал Кир и полз.
Там — тепло. Там — отдых.
Вдруг его дёрнуло за пояс. От резкого толчка Рогатый оторвался руками от земли и несколько мгновений висел над пропастью, в пустоте, опираясь в склон только ногами. Еле вернулся обратно. Вцепился в спасительной твёрдости камень, прижался к нему, как к родному. Снег подтаивал от его тёплой щеки. Кир пару раз вдохнул и выдохнул, только после этого оглянулся. Осторожно оглянулся, затыкая орущий внутри страх. Маг лежала в снегу, на склоне, облепленная так густо, что было понятно: свалилась и падала. Правда, недолго. Верёвка остановила и чуть более пологий склон пришёлся очень кстати.
Кир понаблюдал, как она пытается подняться, как снова затыкает подол за пояс и упорно лезет снова вверх. А башмаки скользят. А руки не слушаются от холода. А ветер рвёт со склона, хоть и тише теперь, в морщинке меж горных округлостей.
Кир продолжил взбираться, заставить себя двигаться даже после такой маленькой передышки оказалось сложно.
Наконец, Кир нащупал под ладонью чуть выступающие камни края площадки.
Влез сам, сел, поджидая спутницу. Она почти каждый шаг поправляла свою громадную сумку. Интересно, сколько она весит без неё? Вдвое меньше? Или всего лишь втреть?
Кир протянул руку и втащил мага наверх:
- Пришли, сударыня! - проводник указал на спрятанный в стену домик.
Маг всхлипнула почти синим носом.
* * *
- К-какая тут удивительная печка!
Кир взглянул на мага поверх очков. Она сидит на лежанке, у стены, укрывшись с головой своим плащом — больше нечем, и дрожит. Мелко и знобко. Так дрожат, когда из тела выходит холод. Намёрзшись, уже в тепле дрожат от холода. Не мудрено, что ей так нравится эта печка. Киру она больше напоминает нелепый камин: на каменном «столе» горит огонь, прикрытый сверху куполом из камней, из вершины купола выходит вверх дымоход, а в устье колпака-купола можно подкладывать полешки. Такой печкой много не нагреешь.
Кир снова опускает голову. На маленькой лёгкой досочке перед ним приколоты пряди цветных ярких нитей. Узловатые и мозолистые сильные его пальцы сноровисто мелькают, ловко сплетая хитрый узор.
- Что ты делаешь? - маг заглядывает ему в руки. Кир стягивает переплетения нитей, делая ленту плотнее, смотрит на мага, смотрит на плетение. Кидает магу дощечку, сам поднимается и подкладывает в огонь поленья, чуть отодвигает от огня котелок. Разливает питьё по кружкам и протягивает одну магу.
Та выпрастывает из-под плаща обе руки:
- Благодарю! - обнимает кружку дрожащими ладонями, глядя только на тёплое пахучее питьё. Кир смотрит на свалившийся плащ. Под тонкой сорочкой белое, как тесто, тело.
Мягкое, как личинки.
Он забирает свою работу и отворачивается, пока маг не заметила его чувства.
- Красиво получается.
Красиво? Рогатый оценивающе рассматривает свою плетёнку. Ему почему-то хочется улыбнуться. Ну, может, и красиво.
Кир возвращается на лавку, забирается на неё с ногами. Бережно расправляет несплетённые ещё концы ниток. Берёт в ладони свою кружку. Отпивает.
От огня тепло, а горячее питьё согревает живот внутри. Метель всё ещё воет там, за стенами убежища, прорываясь во внутрь струйками холодного ветра. Они как плети, завиваются и обхватывают ноги, руки. Но тут, внутри, почти тишина, только огонь потрескивает. Холод снаружи только делает тепло ценнее.
Пещеру когда-то присмотрел для себя один из первых смотрителей причала, отгородил стеной зев входа, устроил внутри две комнаты с печью. Окошко в две ладони, стол и лежанка — вот и вся нехитрая обстановка. Ему хватало, хватает теперь и путникам, застигнутым тут непогодой.
Обычно это изгнанные, первые дни ночующие «вне людских селищ».
- Это ведь тоже магия? Оберег, так?
Кир снова смотрит на мага. У неё ещё нос красный от холода и уши выглядывают из-под распущенных прядей ярко-красными кончиками. Она не может чувствовать эту магию. И знать её она не может, что это вообще магия.
- Кто вы, сударыня?
Она переводит взгляд на него. Возле печки протянута верёвка. На ней развешаны мокрые одёжки мага и демона, от тряпья вьётся пар, и демон окружён этими завитками. Почему-то это одновременно смешно и страшно.
- Разве вам не говорят, кого вы должны встретить?
Пахнет дровяным дымком, заваренными травами и морозной хрустящей свежестью.
Кир снял очки, бережно сложил дужки и потёр стёклами об рубаху на груди.
- Говорят. Мне сообщили, что нужно встретить изгнанного и проводить в Римон.
Маг криво улыбнулась.
- Эк вас подставили, любезный, - её взгляд поверх кружки, сквозь завитки пара, казался недобрым. Даже зловещим. Кир с негодованием повёл плечами, сгоняя понабежавшие мурашки со спины, и огрызнулся:
- Я демон, сударыня. Мне простых заданий не дают. Только тех, с кем другие не справятся. Так что уж с вами-то я справлюсь.
- Уверены, демон? - и серые глаза чуть сверкнули белым.
Кир оскалился.
Маг, приподняв бровь и с ухмылкой, некоторое время рассматривала его пасть. Четыре больших клыка, по два сверху и снизу, и четыре поменьше, возле больших верхних, тонких и острых.
Маг вдруг расхохоталась, откинувшись назад, почти касаясь стены и подставляя жилки тонкой шеи:
- Отличная пасть! Замечательная!
И отпила чаю из кружки, и тут же зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Потёрла лицо ладонями и просунула руки в прорези плаща, заменявшие ей рукава. Босиком сделала пару шагов по каменному полу, забрала башмаки от печки.
Кир, сдвинув очки на нос, наблюдал за ней. Башмаки согрелись, но ещё не просохли, и маг чуть заметно кривилась, всовывая ноги в мокрое нутро. Впрочем, мало ли куда там тётушке понадобилось перед сном.
Рогатый откинулся на стену, бережно огладил цветные хвосты нитей. Жаль, не доплести сегодня. Оглянулся на дверь. Обычно у мага был знак его мастерства, по нему сразу можно было понять, что маг умеет и насколько хорошо. Мостник он, лекарь или строитель. У этого мага знака не было. Кто она, чёрт побери?
