- Ой, Верка-а, как не приду, у тебя такой порядок, что аж завитки берут, - Алевтина вошла в дом и сразу двинулась в большую комнату. – Ты посмотри, - провела пальцем по лаковому полотну комода, - ни пылинки, ни соринки, - глянула под ноги, - ничего не валяется. Каждая вещица стоит на своём месте. Кстати, - её нос учуял приятный аромат свежих щей, - а чем у тебя так пахнет?
- Да щами, - Вера наматывала шерстяную нитку на клубок.
Входная дверь скрипнула и в горницу вошла невестка Веры.
- Вот погляжу я на твою сношеньку, и сердце трепыхается. Это ж надо, как твоему Мишке повезло. Жениться на такой работнице, а? И где ж он такую сыскал?
- Да в Горловке, - Вера не отрывалась от работы.
- Видно, у них там одни хозяйственные ро́дятся. Ох и повезло Михаилу. А наша-то, наша, только встала и сразу губы красить. Я ей: «иди двор подмети», а эта чувырла даже не знает, как метлу держать.
- Так она ж у вас городская.
- Вот и я о том же, надо было за деревенской ухлёстывать. Ан нет, люблю – и точка. Ой, Верочка, - присев рядом с хозяйкой на диван, Алевтина подметила на столе новёхонькую скатерть, нежную, как пух. – А что это у тебя? Где прикупила?
Невестка Юля принесла ведро яблок и поставила в кухне.
- Мама, яблоки на варенье или в компот?
- Варенье, доченька, - откликнулась Вера, улыбнувшись.
- О-о, какая хозяйственная, - с завистью произнесла Аля, прощупывая оборки скатерти. – И скатерть сама, небось, связала, и варенье варить сподобилась.
- Ага, ага, сама, - Вера качнула головой, положила готовый клубок в плетёную корзинку и принялась за другой.
- Везёт же некоторым. А наша даже кашу сварганить не умеет. Я её учу-учу, а она фыркает и косится, - злобно подытожила Алевтина, подходя к занавескам. – Ой какие белоснежные, любо-дорого посмотреть. Сама стирает?
- Сама-сама.
- А пол сама моет?
- А как же.
- И посуду?
- И посуду.
- А за скотинкой?
- Тоже сама, – Вера сжимала губы и подавляла вырывающийся смех.
- Ой, как же повезло, а? – разочарованно вздыхала соседка, заглядывая в каждый угол и проверяя пальцем, нет ли где-то слоя пыли, чтобы придраться. – И тут чисто, и там выметено. А наша сядет на крылечко, ногу на ногу и давай се́мки лузгать. Весь двор заплюёт, а убирать мне приходится. Неряха - одним словом. Тарелку на столе оставит, ложку за собой не вымоет. Я ей слово, а она в ответ двадцать. Уф-ф, сын разводиться не желает, говорит, мол, пропадёт без неё, а у меня сердце кров ью обливается. С ней пропадёт, Верочка, а со мной ему дюже тёпленько будет, - всхлипнула Алевтина и плюхнулась на диван. – И кто эту любовь проклятущую придумал?
- Ма-а-ма! Я яблоками займусь, а потом… - Юля пересыпала фрукты в таз, чтобы почистить от кожуры.
- Не надо, доченька, замочи их сначала, пусть полежат, отмокнут, - Вера подняла голову. – А ты лучше бельё в баньку отнеси. Сегодня стирка у нас намечается.
- Хорошо!
- Ой и девка тебе досталось, Верка-а, - Аля давилась завистью, но вида не показывала. – И яблоки, и бельё. Со всем соглашается, без слов идёт и делает. А наша, чувырла крашеная, спит до обеда, а потом по кастрюлям ша́рится. Это ей не так, то не этак. Холодец она не ест, в супе лук не любит. Жирное ей нельзя из-за фигуры, подавай без соли и сахара. Тьфу, видеть её не могу! Хоть бы у Васеньки глазки открылись, да поскорей. Жить под одной крышей нет мочи. Я с утра злая становлюсь, когда рожу её разукрашенную вижу. Вот так с сердцем плохо и делается. А у тебя, посмотри, какая невестушка: и вяжет, и моет, и…
- Мама-а-а! Кипятильник в воду ставить? Или попозже? – из прихожей послышался тонкий голос невестки.
- Позже, доченька, позже.
- И мамой зовёт… - на глаза Али навернулись горькие слёзы. – Всё умеет, умница-разумница. И Мишку твоего, поди, больше всех на свете любит.
- А как же.
- А он?
- И он. А так бы не женился.
- Ой, батюшки, везёт же людям. - Оглядев комнату вдоль и поперёк, Аля встала. – Ну ладно, пойду свою ду ру уму разуму учить. Она ж без криков ничегошеньки не понимает. Хотя… и криками тут не поможешь. Одна вера на бога, чтоб развёл их по разным сторонам.
Аля не спешила удаляться. Она еле-еле переставляла ноги в надежде, что всё-таки высмотрит какой-нибудь косяк, чтобы ткнуть носом соседку, и та ополчиться на невестку. Убедившись, что хата блестит, как хрустальная ваза, вышла на улицу и сплюнула у крыльца. От злости.
- Иди-иди, горемычная, - Вера в окно смотрела на поникшую соседку и шёпотом ругала её неподступный нрав. – Не надо было с первой женой Ваську разводить. Красавица была, работящая. Сама ты, Аля виноватая. Держишь сына под юбкой, не отпускаешь, а ему уж двадцать семь годков. Пора вольной птицею парить и гнездо вить.
- Мама, - Юля тихонько подошла к свекрови и шмыгнула носом, - вот, - протянула руку и показал свежую рану.
- Порезалась? – ласково спросила Вера и моментально полезла в комод за пластырем.
Невестка у неё городская. В Горловку летом к бабушке в гости ездила, вот там с Мишей и познакомилась. Но Вера никому об этом не рассказывает. А зачем? Чтобы такие, как Алька, её со своей невесткой сравнивали, да подшучивали?
– Ничего-ничего, доченька. Ты ещё молодая, несмышлёная. Научишься и варенье варить, и скатерть вязать. А пока я у тебя в помощниках. А твоё время придёт. Просто ты впервые замужем и много не разумеешь.
Читать рассказы: