Предыдущая глава здесь
Начало здесь
Поход в зоопарк обернулся для Елены настоящей пыткой. Она шла под руку с Денисом впереди, а Михаил с Вероникой - за ними. Ни поговорить, ни даже толком на него посмотреть она не могла. Трое детей, весело смеясь, перебегали от клетки к клетке, а Елена чувствовала, что еле сдерживает рыдания. Денис косо на нее посматривал, и ей казалось, что он все понимает, что творится у нее в душе.
— Терпеть не могу эти клетки и решетки, — вдруг ни с того ни с сего заявила Вероника, — детей надо приучать любить животных, а не смотреть на их мучения.
«Назревает истерика», — злорадно подумала Елена. «Неплохо. Хоть какое-то развлечение».
— Ну, что ты, Вероника, это же отличный зоопарк, зверям здесь так хорошо, — сказала Елена, оборачиваясь. При этом она так жадно впилась в Михаила глазами, будто хотела насмотреться на него про запас.
— Да, уж! Хорошо! И с каждым днем становится все лучше и лучше, правда, Леночка, — в голосе Вероники зазвучали пронзительные истерические нотки. — И дружба твоя с моим мужем крепнет день ото дня! Это тоже очень хорошо!
— Угомонись, скандалистка, — Михаил ласково похлопал жену по руке. — Не нравятся тебе решетки, пойдем к озеру. Там пеликаны без решеток плавают.
Вероника вдруг успокоилась.
— Детей от этих обезьян уже не оттащить, — со вздохом сказала она. — Ладно, пусть будут решетки. Обезьяны должны сидеть за решетками.
***
Поход в зоопарк стал для Елены последней каплей. Уж если взбалмошная истеричка Вероника что-то ЧУЯЛА, значит, проницательный Денис отлично все разгадал. Мог бы давно рассориться с Михаилом, но у него с ним какие-то финансовые дела. Деньги превыше всего.
С мужем теперь Елена почти не разговаривала. Она даже не знала, пытается ли он мучить ее, или это она его избегает. Жизнь становилась невыносимой.
Иногда Елена теряла над собой контроль, и звонила Михаилу, совершенно не просчитывая ситуацию.
До конца отпуска увидеться им больше так и не удалось. Накатывала черная тоска — ей казалось, что пикник между скал, когда они пили теплое вино, был последней ее радостью.
«Хороша у меня жизнь, — растравливала сама себя Елена, — свидание украдкой, среди камней, с теплым вином из раскисших бумажных стаканчиков. Если бы мне кто-нибудь рассказал такую историю раньше, назвав ее счастьем, я бы или умерла со смеху, или повесилась!»
Время шло, Денис потихоньку толстел, она старела, а Михаил все тянул с разводом. Ожидание – унизительное чувство. Елена боялась, что оно ожесточит ее, и она возненавидит Мишу так же, как возненавидела Дениса. Или ей станет вообще все безразлично, что еще хуже. Михаил превратится в ее бывшего любовника, а она будет влачить серую жизнь с мужем. Молча. Что такое Елена? А ничто, аксессуар для выхода в свет. Потертая сумка (или сука). Нет, лучше сказать, старая кошелка для посещения рынка. Надоела до смерти, но ведь удобная такая...
Все это ужасно. Ужасно.
Елене не хотелось в это верить. Нет. Она любит Михаила яркой, настоящей любовью. И он ее тоже любит. Боготворит ее, и ради нее готов оставить жену и двух очаровательных дочек, которые его обожают. Это почти преступление, но он пойдет на это преступление ради нее. Ради нее одной. И она будет по-настоящему счастлива.
Они будут вместе. Ничего другого им не остается. И пора кончать с этим черновым браком.
***
Когда Михаил опять поехал по делам в Петербург, Елена очертя голову бросилась за ним. Она не удосужилась придумать какую-нибудь ложь для Дениса. Просто вскочила и уехала. Она была уверена, что домой уже не вернется. Хватит ждать у моря погоды. Если Мишка медлит, то она сделает этот шаг — разведется, и будет ждать его уже как свободная женщина, которой не нужно лгать и выкручиваться.
Елена вошла к Мише в номер, а он набросился на нее, не задавая лишних вопросов. Но после того как страсть была удовлетворена, и они в изнеможении лежали, глядя в потолок, настало время трудного разговора. Беседа не клеилась. Михаил, как всегда, обещал, клялся, и просил подождать. Елена чувствовала, как внутри закипает ярость. Затевать ссору ей не хотелось. Она больше молчала, чем говорила. Привычка.
Утром Михаил посоветовал возвращаться домой разными рейсами. Елена не стала возражать. Для себя она уже все решила. Как только вернется домой, то потребует у Дениса развод.
Но развод опять не состоялся. Заболел сын (повсюду как раз ходил сезонный грипп), и она не посмела бросить его в таком состоянии. А ведь была уверена, что после развода легко оставит сына с отцом. Не получилось.
Денис по-прежнему игнорировал ее, и разговаривал с женой, только когда рядом был Миша или кто-нибудь из посторонних. Теперь оба супруга одинаково старательно играли свои роли. Этакие любящие сердца. Трепетные души, спавшие отдельно друг от друга.
Иногда Денис ложился к ней в постель, совершенно не спрашивая ее согласия. Она не отбивалась, но и не отвечала. Просто лежала бревном и ждала, когда он от нее отстанет. Больше всего Лену злило полное отсутствие каких-либо ощущений и эмоций. Казалось: если бы муж был груб и причинял физическую боль, то ей было бы легче. Но боли не было. Вообще ничего не было. Пустота и душевная, и физическая.
Малыш проболел очень долго, больше двух месяцев. И когда он пошел на поправку, Елена поняла, что беременна. Последнее питерское свидание не прошло даром. Она была уверена, что это ребенок Михаила.
Известие о беременности сначала не вызвало у нее никаких эмоций. А потом эта пустота испугала ее. Она же должна радоваться. Ей говорили, что детей больше не будет, а у нее под сердцем ребенок от любимого мужчины. Настолько любимого, что она готова бросить сына ради него. Вместо радости в ней гнездились тупое безразличие и страх.
«Я чудовище» - думала она, просыпаясь на мокрой от пота простыне.
Елена бесцельно бродила по квартире, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего! Никакой гордости, трепетной радости и довольства собой. Ей казалось, что она, как корова на лугу, тупо жует свою жвачку и смотрит на мир глупыми, равнодушными глазами.
Однажды утром она почувствовала знакомые боли (ее выкидыш начинался похожим образом), она собрала кое-какие вещи и ушла из дома.
- К десятой больнице, пожалуйста, — коротко бросила Елена водителю такси.
Может быть, она не чувствует ничего кроме безразличия, но терять этого ребенка она точно не хочет.
Съемную квартиру она нашла быстро и, устроившись, отправила Денису сообщение, что уходит от него и требует развода.
***
Елена ожидала ругани, оскорблений, угроз. Но ничего такого не произошло. Денис отреагировал сухо и по-деловому, сына он потребовал отдать ему, а она даже не думала возражать.
Развелись они очень быстро и в интеллигентной обстановке. Правда, после развода Елена осталась абсолютно ни с чем. Ее это не заботило. Она была уверена, что теперь-то Михаил точно разведется, и они будут с ним счастливы. Каждый день она повторяла себе: «Я буду счастлива. Я скоро буду по-настоящему счастлива. Осталось ждать совсем недолго».
Какой-то частью сознания она все же понимала, что ведет себя как сумасшедшая. Но Михаил кормил ее обещаниями, платил за квартиру, содержал, и она заставляла себя ему верить. О том, что она теперь живет как обычная содержанка, Елена совершенно не задумывалась. Да и какая, собственно, разница.
Жила же она за счет Дениса, когда была за ним замужем. Он порвал все ее рабочие контакты, сделал из нее домохозяйку, и оплачивал все ее нужды. А сейчас чем отличается ситуация? Только отсутствием штампа в паспорте. И, кстати, этот штамп скоро появится, ведь Михаил обещает. И работу она скоро найдет. Михаил не будет тиранить ее, как Денис, и требовать становиться домашней безмозглой квочкой. Она отдохнет после родов и примется искать работу. Жизнь заиграет яркими красками.
Наличие съемной квартиры облегчало свидания, и виделась с Михаилом она почти каждую неделю. Теперь жизнь сводилась к ожиданию очередной встречи. Елена совершенно не замечала, что стала настоящей затворницей. Дни напролет она проводила в бездействии, даже телевизор не смотрела и почти ни о чем не думала. Сидела и ждала звонка. (Корова. Да. Та самая корова с пустым взглядом)
Почему-то ей все это нравилось. Она даже перестала заводить разговоры о разводе. Михаил, по сути, двоеженец. В большой богатой квартире у него законная жена, а в съемной маленькой, но достаточно уютной квартирке — любовница. И обе - чокнутые. Обе влюблены в него до безумия. Любовница, пожалуй, даже больше чокнутая, чем жена. Та хотя бы дочерьми занимается, а эта просто сидит и глаза таращит на стенку, ожидая, когда любовник соизволит к ней пожаловать. Все это Елена понимала, и продолжала вести себя таким образом.
***
Размеренная жизнь рухнула после родов. Оказалось, что у новорожденной дочки Иришки тяжелый порок сердца. Теперь Михаил стал быстро отдаляться от любовницы и больной дочери. Несколько раз Елена устраивала скандалы, когда он приходил ее навестить. Обвиняла его в том, что он хочет бросить ее с больным ребенком на руках, напоминала, что это она для него всем пожертвовала. Михаил мрачно отмалчивался.
Свидания становились все реже. Елена проводила время в страхе за дочку, а когда приходил Михаил, обрушивалась на него с гневными упреками. Ему Вероника дороже, чем она с Иришкой! Он обманывает ее и не собирается разводиться! Дочке требуется лечение, а денег он дает мало!
- Я не уверен, что это МОЯ дочка, — однажды сказал Михаил.
Тихо сказал, отведя взгляд в сторону.
Елена сначала опешила, а накинулась на него с кулаками. Михаил ловко перехватил ее руки, скрутил и швырнул на кровать, как кошку. Потом бросил на стол пачку денег (он почему-то всегда давал ей на расходы наличными) и молча ушел.
Елена долго не могла прийти в себя. В графе «отец» у Иришки стоял прочерк. Она тогда машинально выполнила просьбу Михаила не называть его и отложить усыновление на потом. Вот когда он разведется, тогда и признает ребенка. Почему она вела себя как совершеннейшая идиотка? Она сама не могла понять.
Время шло, а от Михаила не было ни слуху, ни духу. Неужели она так сильно его обидела? Нужно звонить ему и просить прощенья. Осознание этой необходимости привело ее в бешенство, а потом испугало.
Даже самые тяжелые ссоры с Денисом никогда не заканчивались для нее извинениями. Денис просто переставал дуться, и они начинали общаться, как ни в чем не бывало. Но тогда она жила на всем готовом. Проблема денег вообще для нее не существовала. А сейчас от пачки, оставленной Михаилом при последней встрече, осталось уже совсем мало.
Иришка слабо кряхтела в кроватке. У нее такие красивые, Мишины, глаза. А на другом конце города старательно выводил буковки в прописи старший сын. Знают ли они, какое чудовище - их родная мама?