В самом центре Якутска, во дворах по улице Ярославского между каменными руинами реального училища и обгоревшим остовом деревянной мужской гимназии, расположилась неприметная будка, сверкающая, однако, новизной.
Хотя криолитозона покрывает 25% суши (совсем нет её лишь в Австралии, а в Африке и Южной Америке она есть в горах), впервые на практике русские люди столкнулись с вечной мерзлотой лишь в 17 веке. Ведь Якутск - не только крупнейший, но и старейший город на мерзлоте, рождавшийся, к тому же, во враждебной земле среди бесконечных якутских бунтов и набегов.
Первый воевода Пётр Головин в 1641 году писал
А в Якутском, государь, по скаске торговых, промышленных и служивых людей, хлебной пашни не чаять, земля, государь, и среди лета не растаивает
- что в Москве сочли банальной просьбой дать больше припасов, и вскоре воевода, успевший и реально натворить делов, был арестован.
Матвей Кровков, после падения Албазина ожидавший вторжения маньчжур и по такому случаю построивший в Якутске мощную крепость, вскоре столкнулся с тем, что
"А колодезя [вырытого в 1685-86 годах до глубины 28 метров], великие государи, в Якуцком сделать никоими мерами нельзя, потому что земля летом только тает в полтора аршина, а больше двух аршин земля никогда не тает, а в исподи на дне бывает земля всегда".
Но других поводов заподозрить неладное Кровков не давал, и в Москве решили просто поверить на слово - мало ли в мире непознанных вещей и вообще на всё волья Божья.
Не верили в мерзлоту и в 18 веке, и даже грандиозные Камчатские экспедиции прошли по ней, не вникая - ведь согласно непререкаемому авторитету европейской науки, на такой земле не могут расти леса, коих, пусть чахлых и кривых, вокруг Якутска много.
Как выяснилось позже, деревья выросли не то что не вопреки, но и благодаря мерзлоте: она удерживает в почве талую воду, и будь Якутия чуть более сырой, тут бы, как в Канаде, на широте Москвы лежала тундра. Однако по осадкам (170-240мм) Саха сравнима с Калмыкией, и без мерзлоты тут была бы холодная сухая пустыня, как на высокогорных плато Памира или Тибета.
Но отвергнутое наукой явление приходилось учитывать "на земле". В 1827 году в Якутск прибыл Фёдор Шергин, купец из Великого Устюга, назначенный управляющим местной конторы Русско-Американской компании. До того он жил в Качуге, где вечная мерзлота маломощная и несплошная, и помнил, как тамошние крестьяне пробивали ледяные толщи, под ними всё же добираясь до грунтовых вод. Рассчитывая по старой памяти, что случится это на глубине 22 метра, Шергин стал рыть колодец.
Глубже 15 метров летом было невозможно дышать, а свеча гасла, и снизу шёл тяжёлый запах. Якуты лишь разводили руками: они-то знали, что под землёй живут абасы, злые духи, а глупый бородач сам лезет к ним в лапы.
Немецкий физик Георг Эрман, оказавшийся в Якутске летом 1829 года в кругосветном путешествии, измерил температуру на дне - оказалось, -7,5 градусов. Видя ту же картину и на 30-метровой глубине, Шергин уже сам хотел плюнуть в колодец и зарыть его, когда в двери его конторы постучался адмирал Фердинанд Врангель - остзейский немец, профессор Дерптского университета и крупнейший исследователь Северо-Востока, в 1831 году возвращавшийся через Якутск из масштабной экспедиции вдоль берегов Русской Америки.
Он убедил Шергина продолжить рыть уже не колодец, а самую настоящую шахту, а для пущей мотивации пообещал возмещение расходов через головной офис Русско-Американской компании. И хотя получившееся называют теперь Шахта Шергина, на 3/4 это Шахта Врангеля, который ещё несколько лет проводил замеры и мотивировал продолжать работу.
Рытьё остановилось с его окончательным отъездом в 1836 году на отметке 116,4м, а потраченные Шергиным 1362 рубля личных средств ему так и не возместили. И мог бы купец мстительно закопать шахту, но кажется, её научной значимостью проникся и сам: первые системные исследования здесь проводил в 1836-38 годах Александр Миддендорф, которого и можно считать теперь предтечей мерзлотоведения.
Дальше шахта была брошена примерно на сто лет, но спаянные льдом, словно цементом, стены не осыпались, и вновь учёные пришли сюда в 1930-е годы, дополнив колодец тонкой скважиной до глубины 140 метров. Там была всё та же картина: под Якутском 210-214 метров вечной мерзлоты, и для формирования такого слоя нужно порядка 3500 морозных зим и коротких лет, за которые успевают оттаять лишь верхние 2-3 метра грунта.
Летом экскурсии в Шахту Шергина не проводятся: открывать её в жару вредно и для самой шахты, и для посетителей: те самые абасы из глубин - это углекислый газ, накапливающийся там при плюсовых температурах. Тяжёлая крышка шахты, которую взрослый мужчина поднимает за канат двумя руками, усилена целой толщей одеял. Но Александр Дьяконов, хранитель Башни Якутского острога, а заодно и ключей от Шахты Шергина, скинул нам несколько своих зимних фото, пояснив, что летом в горловине шахты - такой же точно лёд.