Пожалуй, слова «Мотя, не стыдно тебе?!» давно можно смело делать Мотиным девизом. Или, точнее, конечно, нашим девизом. А Мотиным – «Это не я и мне не стыдно… Смирись».
Когда утро начинается не с кофе, а с «Мотя! Ты достал! Не стыдно тебе?!» Это я в очередной раз вляпываюсь в лужу в туалете: Мотя по своей излюбленной привычке мыл лапы в питьевом ведре – по самые подмышки. Но воды столько, будто передних лап у Моти не две, а минимум восемь. И все – жутко грязные. Особенно подмышки. Причём из этого ведра пить – не пьёт. Только моется. А пьёт из-под крана.
У меня тапки. Пушистые такие, на войлочной подошве. Поэтому утром я получаю одномоментно мокрые тапки, мокрые носки и мокрые ноги. И наряд по мытью полов вне очереди.
Вытерла пол, вышла из туалета – Мотя уже сидит перед ванной: теперь пить.
Пожалуй, никогда я так не сопереживала героям «Хижины дяди Тома», как утром, обслуживая котов. Все эти странные заграничные акции и демарши в поддержку чернокожих не идут ни в какое сравнение с ежеутренним ритуалом. Глупые люди! Чтобы почувствовать себя рабом, совершенно не обязательно брякаться на колени посреди футбольного поля (или где они ещё это делают?). Достаточно завести пару-тройку моть. И вперёд: рабство тебе теперь обеспечено надолго.
Впрочем… наверное, нет… Брякаясь на колени среди мокрой футбольной травы, наверное, не ощущаешь той эйфории, которую чувствуешь, включая струйку воды именно нужной толщины и получая одобрительный взгляд Моти.
О дааа, хозяин доволен! Добби может быть счастлив.
Напившись, Мотя выскакивает, непременно залив пол ванной и немножечко в коридоре. Я, разумеется, тут же вляпываюсь в очередную лужу только-только переодетыми сухими носками.
- Мотя! Ты достал! Не стыдно тебе?!
Мотя вообще-то шёл доспать под бок к моему сыну, но услышав, что я как будто ругаюсь, считает нужным упасть посреди комнаты и скоренько помереть. Мол, это не я – я вообще помер. Ещё вчера.
Не прокатывает:
- Не ври, Мотя. Помирать у нас разрешено только Зёме. Ему можно, он заслужил это право своей жизнью в нашем доме! Тем более, он профессионал… Его всё равно не переумираешь.
Мотя, задумчиво:
«Да… Ну ладно. Тогда я не умираю, а просто… задумался. О вечном. Например, лужа – это навечно. Смирись».
И что ты будешь делать... Смирение - наше всё.