Уже ближе к ночи Женька прокралась в библиотеку и тихонько шмыгнула к портрету Ильича. Напротив заботливо поставили кресло, обтянутое мягкой кожей и чудом сохранившееся с советских времён, так что она села туда и оказалась один на один с вычурной позолоченной рамой. Это был настоящий холст, не какая-нибудь унылая репродукция, да и художник явно старался привнести хоть какую-то индивидуальность в заезженный облик Ленина.
Женька с трепетом обхватила уголки рамы, вглядываясь в зрачки старика.
Изображение помутилось, покрылось рябью, и картинка сменилась на полутёмный угол деревенской избы. Там что-то неясно зашевелилось, а потом в почти чёрном прямоугольнике возникло сонное лицо наставницы. Она пригладила косу и с тревогой приникла к портрету, всматриваясь в Женькину расстроенную физиономию.
— Зоя Дмитриевна, я вас не разбудила?
— Да я секунду назад прилегла, ничего страшного, Женечка. Как ты там? Как тебе столица?
— Ой, даже и не знаю, с чего начать! Всё так… — Женькин нос подозрительно захлюпал, а в округлившихся серо-зелёных глазах предательски выступили слёзы.
— Погоди, ты успокойся и расскажи толком. Отдышись.
Любовные песни орков (начало, назад)
— Да, — она вытерла нос рукавом, — извините. Я сейчас. Уже всё, всё.
— Слышала, вы доставили двух зомбецов, так? — поощрительно начала за неё наставница.
— Да! И теперь мы все вместе… мы пойдём за Занавес.
— И разве это повод всплакнуть? Или ты боишься? — хитро прищурилась наставница.
— Не боюсь! — Женька судорожно втянула воздух. — Но думаю, что у нас… у меня не получится. Кто я такая, чтобы разобраться с этими зомбецами и найти тех, кто нам друг?
— Женя, послушай меня, пожалуйста, очень внимательно. Раз Совет Старцев надумал доверить тебе эту миссию, а я уверена, что подобные решения принимаются всей троицей сообща, значит — ты достойна. Да и Князь… Мальчик присмотрит за тобой.
— Вы же знаете, что он… что Князь… — Женька опять раскисла.
— Что он выбрал тебя, хочешь сказать? — голос наставницы обволакивал и успокаивал.
— Да! И я понятия не имею, как к этому относиться! — всхлипнула Женька.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Девочка моя… Всё само образуется. Не думай слишком уж усердно. Некоторые вещи происходят сами собой, вполне естественно. Так или иначе вы найдёте баланс. Вы оба.
— Точно?
— Точно-преточно, — улыбнулась наставница, — всё будет замечательно. Обещаю.
— Вы всегда так говорите! — засмеялась Женька, но ей уже полегчало.
— Ну и всегда отказываюсь права, так ведь?
— Ага, — Женька послала наставнице воздушный поцелуй, — ладно. Уговорили. Извините ещё раз, что разбудила, но мне надо было поговорить с вами до отъезда, понимаете?
— Конечно, милая. Всегда связывайся через ленинский холст, если что, договорились? — наставница зеркально повторила жест.
— Но там же нет таких холстов!
— Я имею ввиду, как будет возможность. Ладно, спокойной ночи, милая, у меня уже глаза слипаются…
Женька отняла руки от рамы и портрет мгновенно вернулся к первоначальному виду, будто и не было никакой избы, только строгие глаза очень серьёзного старика. Прислушалась — не подслушивает ли кто? Но библиотека молчала, лишь северный ветер завывал в ставнях.
Она босиком побежала к себе, надеясь, что Князь не застукает её сбежавшей из-под надзора. Почему-то Женьке не хотелось признаваться, что она нуждалась в поддержке почти единственного человека, которому доверяла безоговорочно, ну а Сухарь… Это другое дело! Всё-таки он ещё и лучший друг Князя… И всё очень и очень запуталось.
Князь ждал её у дверей комнаты, как молчаливая статуя.
— Ты чего не спишь? — Женька вжала пятки в холодный пол.
— Жду тебя, — укоризненный взгляд говорил сам за себя.
— Тебе же постелили в соседней комнате, разве нет? Думала, ты не заметишь мой уход.
— Но я заметил. Бегала поговорить с наставницей?
— Да, — она виновато вздохнула, — и, конечно, ты догадался. Куда же ещё я могла пойти на ночь глядя?
— Отличная идея, кстати. Стоило самому предложить, а то ты вся, как на иголках. Полегчало немного?
— Пожалуй — да. Зоя Дмитриевна считает, что всё наладится… Ну, у нас с тобой… и вообще.
— И вообще, — он продолжил неподвижно смотреть на Женьку, а потом многозначительно кивнул на вход в её спальню, мол, чего мёрзнешь, марш в кровать.
Она юркнула внутрь и забралась под тёплое одеяло, отправляя все страхи прочь, далеко-далеко.
