Декабрь, до Нового года осталась неделя. Застрял по делам посреди Якутии в алмазной столице этого края в городе Мирном. Днем тепло, всего минус тридцать пять. К ночи становится прохладно – минус сорок пять, может на пару градусов ниже. Слава богу, Дедушка Мороз где-то гуляет пока в другом месте, настоящие морозы еще не наступили. Полный штиль и утром, и днем, и вечером, и ночью.
Если кого-то это смущает, то местному люду оно жить не мешает. Тем более, что от зимнего Центрального Сибирского антициклона и Полярной Ночи некуда бежать.
Однако Якутия, в отличие от любых других районов Крайнего Севера, резко отличается по одному параметру – тут водку очень сложно пить. Не потому, что она холодная или дорогая, а потому что зимой резко падает содержание кислорода в атмосфере и похмелье утром становится мерзкой каторгой.
Все понаехавшие в Якутию об этом знают, и за раз больше одного стакана на грудь не берут. Однако местным якутам и их соседям по соседним губерниям эвенкам и хантам это жить совершенно не мешает, об этом и будет этот рассказ.
Вечером ко мне зашла Дана - хозяйка двухкомнатной квартиры, у которой фирма арендовала это жилье для меня.
- Джон, выручай! К Новому году все жилье заняли приезжие, а ко мне на выходные приезжают мои хорошие старые друзья якуты. Ты не разрешишь мне их запустить к тебе на ночевку в свободную комнату? Они очень тихие и надежные люди. Днем их не увидишь, они привезли мясо на продажу, может только забегут перекусить и погреться на полчасика иногда, не больше.
В выходные тут не работают, и я обычно скучал. Думаю, что мне веселее будет с компанией, заодно и с якутами пообщаюсь.
- Конечно, Дана, пусть ночуют! Если по ночам не будут бухать, драться и петь песни, как это часто бывает с приезжими торгашами или охотниками, то они мне не помешают.
- Джон, не сомневайся, я ручаюсь за них. По рукам? - Я чмокнул ее в ручку, хотя можно было и в щечку, но она замужем, и на этом расстались.
Про себя я подумал, что пара якутов - совсем не помеха. В маленькой комнате была тахта, в моей большой комнате такая же, на которой я спал, да еще и диван.
Звонок в дверь. Открываю. За дверью два молодых пацана.
- Привет! Мы от Даны. Сейчас барахло бросим и торговать. Вечером посидим и познакомимся поближе.
- Хорошо, заносите! – Они ушли к машине и через пару минут вернулись, притащив большую и тяжелую коробку.
- Вас как зовут?
- Джон.
- Джон! Часов в одиннадцать придет дядя Миша, наш повар, обед будет готовить. Вы постарайтесь быть дома, чтобы ради ключей так рано не будить Дану. Хорошо?
- Хорошо! Может чем помочь, может чайку с дороги и перекусить?
- Нет , Джон, нам еще надо разгрузить товар, порубить и разложить мясо на прилавке. Если Вас не затруднит, то Вы не могли бы нам в термос чай заварить, а мы потом его заберем?
- Хорошо!
Когда они ушли за термосом, я подумал, что и троих якутов как-нибудь переживу.
На следующей ходке они принесли три литровых термоса и ящик водки. Поставили все на кухню и исчезли, объяснив, что в термосы надо положить по две больших ложки заварки, сахар не нужен, а чай в коробке лежит.
Когда они ушли, я почесал репу, глядючи на ящик водки, в котором лежало двадцать бутылок по 0.5, и подумал, что вечером будет весело.
Когда чайник закипел, я полез в коробку поискать заварку. Я нашел ее в большом холщовом мешке с продуктами, который лежал в коробке и придавливал, чтобы не бренчали, еще десять бутылок колодезной русской водочки.
В мою душу с холодом из коробки полезли сомнения, что вечер будет томный не без полиции, скорой помощи и мордобоя. Тридцать бутылок на троих – как-то многовато даже для врожденных северян! Дане решил не звонить, я же не фашист, чтобы людей на мороз выгонять из теплой хаты и лишать их ночлега. Подумал, как-нибудь на кривой козе объедем обстоятельства непреодолимой силы от превратностей и случайностей судьбы.
Через час термосы были заварены. Я сидел на кухне, пил чай, смотрел телевизор и размышлял о деталях предстоящего вечера, намёк на которые я обнаружил в коробке с продуктами. Сверху холщового мешка в коробке я обнаружил шесть алюминиевых ложек, шесть эмалированных кружек и шесть пиал.
С одной стороны - по пять бутылок водки на рыло уже не так страшно. С другой стороны – шансы, что водка кому-то снесет крышу увеличились тоже ровно в шесть раз!
Кстати, в коробке закуской не очень пахло, помимо водки и чая я там обнаружил в валенке, видимо для утепления: лук, картошку – по десятку штук, три пачки спагетти и немного сухарей, соль, перец молотый черный и горошком, лавруха. Отдельно в другом холщовом мешке лежала чага.
Это все! Как в рюкзаке бывалого охотника.
Тут раздался звонок в двери. Открываю, за дверью стоит Егор – мужик средних лет под сорок, русский.
- От Даны за термосами с чаем.
Егор-водитель от чая и перекусить отказался, забрал термосы и исчез.
Я подумал, что Егор, дядя Миша и два пацана – по семь бутылок на рыло на два дня уже как-то симпатичнее.
По телевизору по местному каналу шла многодневная опера-спектакль-шоу. Местные рыбаки третьи сутки в он-лайн режиме ловили неводом рыбу в большом озере. Двое суток невод заводили под лед с плясками шамана с бубном, с хороводами красивых девах в шубках, пимках с бисером и бубенчиками под варган и горловое пение, видимо чтобы духи их мужьям подогнали добычу пожирнее и покрупнее.
Когда я включил телевизор утром, они как раз начали тащить невод лошадями, Эта котовасия будет до обеда.
Я решил, что, как хозяин дома, должен купить гостям хотя бы хлеба и что-то, чтобы чаю попить для начала после перекуса с мороза. В качестве еды-закуски и пельменей хватит. Я оделся и пошел в магазин тариться на вечер.
В полупустом продовольственном магазине была обычная скучища. По дороге туда я заглянул в ювелирку. Веселые красотки мне сообщили, что скоро привезут партию свежих брюликов к Новому Году. Если я успею, то первых десять клиентов получат по акции двадцатипроцентную скидку на покупки до одного карата в сумме. Я им сказал спасибо, оставил рабочий и домашний номера телефонов и пообещал шампанское, если они мне вовремя свистнут в телефон.
Решил своим женщинам прикупить якутских подарков под елку, тем более, что цены в Мирном на брюлики не такие кусачие, как в столичных городах.
Когда я выкладывал продукты на кухне, в телеке рыбаки уже начали черпать рыбу из майны. На льду в огромной куче площадью со стоянку под два камаза били хвостами толстые караси размером под полкило и местами под килограмм.
Из магазина я принес в качестве закуски два кирпича пшеничного, полкило докторской, два кило пельменей и два пузыря водки, чтобы не сидеть вечером на халяву.
Часов в двенадцать днем за окном было светло. Звонок в дверь. Открываю, за дверью стоит пожилой мужик в ватных штанах, валенках, ватнике и ушанке. Сверху на нем брезентовый плащ с капюшоном, весь заиндевелый от изморози и дыхания. У деда видуха такая же, как у рыбаков на озере у майны в ящике. В руках термос и сумка-нехерашка с чем-то объемным.
- Здорово, дядя Миша, заходи с богом, скучать вместе будем!
Через пять минут, пока дедуля избавлялся от верхнего слоя одежки, я успел вскипятить чайник и поставить пельмешки вариться.
Два верхних слоя одежки деда отправились греться и сохнуть в ванную. На деде осталась футболка с длинными рукавами похожая на исподнее, старый свитер и душегрейка типа военной окопной одежки под шинель. Под ватными штанами оказались теплые широкие фланелевые брюки похожие на шаровары, которые я носил в далеком детстве. На ногах остались толстые теплые носки. Портянки оказались шерстяные и вязаные, они отправились в ванную сушиться.
Когда мы уселись за стол, я успел заварить чаек, вот с него и начали общение.
- Меня зовут Джон! Сейчас чайку выпьем, перекусим и будем знакомиться! – Черт его знает почему, глядя на его азиатскую физиономию, у меня в голове щелкнул тумблер, и я подумал, что надо не торопиться с бухлом.
Дядя Миша, подержав паузу, ответил:
-Ты, Джон, молодец, хорошо чаек заварил, заварки не пожалел, таких в городах сейчас людей мало. Сейчас маленько погреюсь, и познакомимся. – Он опять ушел куда-то в себя.
Его похвала меня слегка удивила, чай я заварил, как себе обычно. Я просто не люблю тряпки в пакетах и заварку, три раза долитую кипятком, по этой причине кидаю прямо в бокал пару щепоток заварки и в два приема просто ее заливаю кипятком. Кипяток - две трети кружки для заварки, и потом долить до целой, чтобы убить первую терпкость чифирного вкуса хорошего чая.
Я порезал пшеничный, колбасу толстыми кружками и раскинул по десятку пельмешек в тарелки, пока дед молчал, видимо оттаивая мозгами.
Заметив мои телодвижения с пельменями, дед попросил ему плеснуть бульона в кружку.
Потом поковырялся в коробке, достал луковку. Сходил в коридор, где стояли его валенки. Обратно он вернулся со здоровенным кухонным ножом с деревянной ручкой и почерневшим от старости лезвием. Луковица была почищена и нарезана дольками поперек прямо на разделочной доске, которую дед перенес на стол.
Он молча взял пару кружков колбасы и порезал их сначала полосками, а потом поперек кубиками. На доску он бросил щепотку соли, ее присыпал черным перцем.
Все подготовив, дед стал прихлебывать бульон из кружки. После каждого глотка он закидывал в рот кубик колбасы, лучок макал в соль с перцем, жевал явно с удовольствием и медленно, запивая почти пустым бульоном только с запахом лаврухи и мутным от муки, и молчал. Я жевал лениво пельмень и смотрел на деда. Он ел так простую еду, словно исполнял какой-то ритуал, а может молился своим духам.
В телевизоре куча с карасями превратилась в очень длинную полосу мороженой рыбы высотой в метр и шириной метров десять, вокруг которой суетились и игрались сытые собаки. Они уже подхарчились рыбой, и их никто не гонял за это. Куча рыбы около майны все время подрастала, но четыре парня с носилками эту кучу прореживали, оттаскивая частями живую добычу в основную массу улова в стороне. Добыча на льду уже имела колоссальный объем и занимала площадь с треть школьного стадиона.
Тем временем бульон из кружки закончился, так же как лук и колбаса на доске.
Дед облегченно распрямил плечи и сказал:
- Вот, очень хорошо. У тебя теплый дом, ты - хороший человек. Я согрелся. Спасибо! А теперь давай знакомиться. – Он как-то вопросительно уставился на меня.
Я правильно понял его взгляд , взял два стакана с сушилки и принялся открывать бутылку водки, которая стояла на подоконнике у деда на виду.
Прежде чем разлить водку, я еще порезал колбасы. Дед посмотрел на мои руки и достал еще одну луковицу. Потом, ни секунды не сомневаясь, пару кружков колбасы он опять превратил в кубики. Глянув на меня и, поняв, что я водку собираюсь разлить по стаканам, сказал:
- Извини меня, Джон, если не в обиду, можно я буду пить водочку, как я обычно привык?
Я пожал плечами. Что тут можно возразить?
- Дядя Миша, как Вы пожелаете, мне оно не мешает. – Я себе плеснул маленько водки в стакан и передал в его сторону бутылку, решил, что дед сам себе метнет привычную дозу.
Я совершенно не ожидал, что такое для якута привычка!
Дядя Миша пошел другим путем. Он извлек из коробки целую бутылку водки, снял с нее ножом пробку вместе с ободком. Пробку он выбросил в мусорку, стакан убрал со стола в сушилку.
- Я готов! Давай, Джон, выпьем за твой теплый и светлый дом! – Пауза, я подумал, взял стакан в руку и чокнулся с его целой бутылкой. Внутренне я удивился, с таким заездом я встретился впервые.
Выпили, закусили пельмешкой. Дед отхлебнул водку прямо со ствола, пельмень из тарелки вытащил рукой и закусил, приправив долькой лука. Потом по этой схеме мы выпили за мой щедрый стол, что у меня вызвало легкую усмешку.
Третий тост был за меня, как доброго хозяина. Четвертый - за моего отца, который меня воспитал правильным человеком, пятый, завершающий тост был за погоду, которая по версии деда была хорошей. После пятого тоста дед достал из кармана штанов деревянный чопик и закупорил аккуратно бутылку. Чопик был идеально подогнан к бутылочному горлу, видимо этих бутылок он в прошлом затыкал не десяток, а пару сотен.
За знакомство я выпил сто пятьдесят, а дедуля ровно полбутылки.
- Спасибо, Джон! Я что-то с мороза подустал, где мне можно прилечь, чтобы тебе не мешать? Я сейчас полежу с полчасика и буду готовить ребяткам ужин.
Мы заглянули в маленькую комнату. Двуспальная кровать ему по какой-то причине не понравилась. Он спросил разрешение и бросил подушку на диван в моей комнате.
Я уже смирился, что гостей будет четверо, и особо не возражал пойти ему навстречу.
Перед отдыхом дед поинтересовался о наличии большой кастрюли на кухне. Под мойкой мы нашли эмалированный котелок с крышкой литров на шесть.
Из сумки–нехерашки появился приличный шмат мяса на пару килограмм с сахарной косточкой, который был тут же залит водой и поставлен около батареи на разморозку.
Дед забрал со стола свою бутылку и отправился отдыхать. Я прибрался на кухне и заглянул в телик, рыбаки продолжали черпать рыбу. Рыбы стало просто кошмарно много.
Вспомнив про посиделки с дедом, я оценил его способность пить водку – его харизма была уравновешена где-то на среднем уровне, это мне показал его самоконтроль по уровню водки в персональной бутылке.
Прикинув, что заняться нечем, я пошел прогуляться по свежему воздуху по ювелирным магазинам и посмотреть на местных красавиц в натуральных шубах.
Это отдельная особая тема, с водки на нее перескакивать не удобно.
Вернулся с прогулки я примерно часов в пять. Дядя Миша кашеварил на кухне. То, что он готовил, это было чисто условностью. На плите на маленьком огне булькало мясо. Рядом с плитой на тумбе стояла миска с тремя почищенными картофелинами и парой луковиц.
На столе перед дядей Мишей стояла уже почти пустая бутылка с чопиком. Я налил себе чаю и решил выпить глоток водки с мороза. Плеснул себе в стакан, сделал бутер с колбаской. Мы чокнулись и выпили. Дядя Миша чопик убрал к карман, а пустую бутылку отправил под раковину в шкафчик.
В этот момент раздался звонок, за дверью стоял водитель Егор. Пока он раздевался, я поставил вариться пельмени. Дед от них отказался, мне они тоже вроде не требовались.
Егор был русским парнем. Он помыл руки, сел за стол, достал из коробки бутылку водки, откупорил. Посмотрел на меня.
- Ну что, хозяин, давай знакомится. Выпьешь со мной за компанию? – Я ему накидал пельмешек, плеснул бульон в кружку, порезал колбасы. Дядя Миша тем временем почистил луковку и пошинковал ее перьями. Достал еще одну бутылку из коробки, снял с нее ободок и пробку, и мы приступили к знакомству втроем.
Егор себе налил в стакан соточку, дед на первый тост подготовил новую бутылку. Я решил, что для порядка мне хватит и немного водки на донышке. Поехали.
Через полчаса Егор уже поел и выпил чая, из его бутылки два стакана переместились к нему внутрь. Дядя Миша зарядил за это время ровно полбутылки водки, и чопик был плотно вставлен в бутылочное горло. Дядя Миша пил водку без закуски, но при этом заправил бульон овощами и бросил туда пачку спагетти. Я за это время принял соточку и зажевал под это дело бутерброд.
Пока дядя Миша и Егор одевались, я заварил три пустых термоса чая. Уже совсем готовые выйти мужчины забрали свои бутылки со стола и убрали их в глубину своих капустных многослойных одежек. Егор с собой прихватил целую бутылку, допив сотку оставшуюся с позднего обеда или раннего ужина прямо у двери.
Перед уходом Егор предупредил, что они сейчас сменять ребят, которые придут перекусить и погреться.
Джентльмены скрылись, пошли торговать мясом, за окном обозначились вечерние сумерки, но фонари вроде как и не выключались, чтобы не сдохли от мороза.
Через минут двадцать звонок в дверь, пришли утренние парнишки. Одеты они были полегче деда и Егора: унты, комбезы поверх полушерстяных спортивных костюмов, свитера, парки, сверху пуховики явно на пару размеров больше, чем требуется. На голове просто шапки-ушанки и капюшоны.
Пока они распрягались, я успел сварить пельмени, порезать колбасы и хлеба.
Тем временем в телике на льду появилась администрация района и председатель артели рыбаков. На камеру они давали интервью. Выловленную рыбу они оценили как улов в двести тон. Она огромной кучей темнела на снегу за их спинами и растворялась в ночной мгле. Рыбаки лопатами и руками заталкивали ее в мешки. От них в лучах стационарных фонарей на шестах и штативах шел пар, им было явно жарко от быстрой и спорой работы. Невод был уложен толстыми жгутами на гигантские волокуши, за которыми по идее должен приехать трактор.
Мешки с рыбой укладывали в обыкновенные дровни, с запряженными мохнатыми крепенькими якутскими лошадками, похожими толщиной ног на тяжеловозов. Огромные кучи мешков на санях увозили в темноту. Погрузка рыбы шла непрерывно, словно на конвейере в порту разгружали сухогруз-рефрижератор с мороженой рыбой.
Тем временем на кухне появились пацаны-якуты. В отличие от Егора и дяди Миши от них перла энергия и веселый задор. Они были лет на семь –десять моложе меня. Они с удовольствием ели пельмени, запивая их бульоном. От водки они тоже не отказались в отличие от меня. Пацаны открыли по бутылке строго индивидуально, каждый сам для себя наливал, но водку пили из стаканов, в отличие от деда. За обед они выпили граммов по триста и, перекурив исчезли в темноте, не забыв прихватить свои бутылки.
Сюрприз меня ждал около двери, когда я вышел их проводить. Иван, старший из двух парней, меня предупредил, что сейчас есть и греться придут продавщица, кассир и, возможно, их старший , который и есть хозяин мяса.
Я закрыл дверь и начал прикидывать, как толпа из семи человек сможет ночевать в моей квартире с ящиком водки в обнимку. В голове крутилась мысль про нехорошую квартиру из Мастера и Маргариты.
На кухне витал волшебный дух вареного мяса, большая кастрюля с варевом медленно булькала на самом малом накале электроплиты. Я мысленно прикинул, что мясо варится часа три, и выключил конфорку.
Решив, что это не грех для голодного, отмахнул от мяса кусок грамм сто горячего вкусно пахнущего свежего мяса, я налил себе соточку холодной водочки. Пошарил в холодильнике и нашел в банке последний маринованный огурчик. Кусок хлеба, немного соли на мясо, водка – перекус оказался шикарный!
По телику шли местные новости, что такая-то артель закончила лов рыбы. Улов отличный – двести тонн! Диктор сообщил, что половину улова рыбаки заберут себе, а вторую половину оставляют администрации района, чтобы эта рыба пошла в школы и интернаты на обеды школьникам, а часть попадет в магазины по льготной цене и украсит столы к Новому году.
Красивая дикторша так радостно сообщила эту радостную весть, что мне захотелось выпить. Что я и сделал, допив свою почти пустую бутылку со ствола, как дядя Миша. Мысленно я прикинул, что семь бутылок на человека на два дня на Севере это мелочь, о чем можно пока не думать.
Только я закурил, в мою дверь опять кто-то позвонил.
За дверью я обнаружил кругленького, как Винни Пуха, мужичка лет под сорок – явно довольного и сытого якута. На руках у него был большой пакет с чем-то из магазина, меня очень удивило, что руки у него были без варежек и перчаток.
- Джон? Тебе привет от Даны! - он сунул мне в руки пакет.
- А это Вам к ужину! – особо не парясь, он без всякого приглашения попер прямо в квартиру как хозяин.
Следом за ним в квартиру зашли две молоденьких девчонки лет по двадцать с небольшим. Они смущенно улыбались и опускали глаза в пол, когда я переводил свой взор на них с их нахального провожатого.
Я отошел в сторонку и стал смотреть, как они разоблачаются от своей верхней одежды.
Их старший был одет весьма цивильно и не очень по-северному. На нем было приличное зимнее ратиновое пальто, подбитое мехом, возможно щипаного бобра и нелепая меховая кепка-фуражка с ушами из морского то ли котика, то ли нерпы. Я не очень разбираюсь в этих мехах.
Под пальто был обыкновенный жакет из белой рыхлой пряжи, похожей на ангору или шелковистую шерсть английских мериносов. Он явно был под мухой. На его шее на теплой рубашке был подвязан нелепый ярко-алый шелковый галстук.
Фланелевые фирменные шерстяные брюки на теплой подкладке были заправлены в шикарные кожаные Буффало на толстой подметке с шипами. Ботинки были с термовставками в виде дополнительных легких валенок. Буффало обычно носят вахтовики в очень приличных импортных фирмах, которые не экономят на здоровье и зимнем прикиде своих менеджеров.
Как раздеваются девчата, я смотреть не стал. Пока владелец дорогого прикида разоблачался, они растерянно жались к двери. У одной в руках была коробка , а другая прижимала к себе два больших пакета.
Отодвинув нагловатого командира в сторону, я их чуть не волоком отправил раздеваться в маленькую комнату.
С новым гостем похоже можно было не церемониться, он был слегка поддатый и по возрасту не очень сильно старше меня. Нас разделяли не более двух-трех лет по возрасту, а по опыту я его явно обгонял лет на десять, так как знал, что с незнакомцами надо себя вести посдержанней, даже если уже забросил себе за воротник стакан.
Все это болталось у меня в голове где-то в районе мозжечка, а лобные доли под действием водочки и серотонина уверяли, что мне надо действовать вопреки воспитанию и здравому смыслу более решительно и нагло.
Девочки были очаровательны своей свежестью и стеснительностью. К тому же в них присутствовало восточное очарование внутренней строгости, как у японок. Я собрался произвести на них хорошее впечатление, придавив наглость их начальника своей харизмой.
Пока народ раздевался, я быстренько начал приводить кухню в порядок. Успел смахнуть крошки со стола и убрать несвежую посуду в раковину.
Новый гость заглянул в туалет, в ванную и вломился на кухню, как мамонт в посудную лавку, сразу начав командовать. Заметив в раковине грязную посуду, он начал звать девочек громким голосом.
Первой на его призывы появилась старшая Света, и тут же молча занялась грязной посудой. Следом появилась Рита и начала разгружать пакет шефа. В пакете было две бутылки не очень дорогого коньяка, с пяток апельсинов, шоколадка, двухлитровая коробка апельсинового сока и беляши, видимо с бараниной.
Пока девочки трудились посудомойкой и официанткой, новый знакомый чуть не силком заставил меня выпить коньячку за знакомство.
Его звали Анатолий, он себя назвал бизнесменом, который скупает и перепродает у местных якутов мясо: конина, козлятина, баранина и говядина. Местные свинину почему-то не сильно уважали, как я заметил по ценам. Свининка была практически в два раза дешевле другого мяса, но покупали ее явно с неохотой, только ради экономии или сварить традиционный борщ или порубить в котлеты. Как правило свинину брали только русские. Буряты и якуты на нее не смотрели.
Через пять минут стол был накрыт, как положено видимо по местному этикету. Анатолию супчик налили в пиалу, мясо было порезано кубиками примерно сантиметр на сантиметр, оно покоилось горкой на тарелке в центре стола, тут же была нашинкована прямо на доске луковица, щепотка соли с перцем и пара кусков хлеба. Колбаса осталась не тронута.
В отличие от шефа девочки супчик себе плеснули в тарелки. В стаканы налили себе сок. Анатолий достал из коробки бутылку водки, и не спрашивая девочек, плеснул в их стаканы примерно один к двум алкоголь граммов по пятьдесят. Беляши грелись на сковороде, поздний обед начался.
Все тосты поступали от Анатолия и не отличались сильно от речей дяди Миши. Что меня позабавило, после каждого тоста девочки отпивали из своих стаканов смесь сока и водки, Анатолий тут же им освежал напиток, поддерживая уровень в стакане, доливая чистую водку без всякого сока.
Супчик они ели интересно, хлеб покрошили в наваристый, но пустоватый бульон. Эту тюрю они вместо хлеба закусывали мясом практически каждую ложку, иногда закидывая в рот лучок с солью и перцем.
Я уже как-то втянулся в такую закусь, супец попросил Свету мне налить в кружку.
После пятого тоста обед у нас закончился примерно с таким результатом:
Девочки на двоих одолели примерно грамм двести водки и сто грамм сока каждая.
Я явно сачковал, коньяк после водки, как-то был не очень. Я максимум выпил чуть больше полтинника, а вторая половинка сотки болталась у меня в стакане.
Анатоль загрузил в себя целую бутылку коньяку, вторая без сотки початая стояла на столе.
Когда мы пили чай с беляшами, Анатоль под это дело всосал стакан. Что бросалось в глаза - его состояние не менялось.
После ужина Рите вызвали такси и она уехала заканчивать торговый день. Анатоль со Светой остались пересчитывать выручку. Я проводил Риту, завернул к себе в комнату и завалился на тахту посмотреть телик.
Где-то через час Анатоль позвал меня на кухню выпить за их первый торговый день. Я хотел отказаться от этого дела, но после Анатолия зашла Света, и, смущаясь, поделилась со мной своими тревогам. Она сообщила, что если Анатолию не составить компанию, то он все равно будет пить и злиться, а свою злость он, скорее всего, вывалит на ее голову – будет докапываться, что выручка маловата, а потом потащит в постель против ее воли.
Мне пришлось идти на кухню без всякого желания выпить. На кухне ситуация за столом изменилась. На краю стола лежали пачки денег, перехваченные резинками. Бутылка коньяка так и не опустела. Рядом с Анатолием стояла новая початая бутылка водки. Шоколадка была распечатана и поломана на куски. На тарелке скучали пара апельсинов, порезанных кружками.
Чтобы не продолжать пьянку, я предложил выпить чаю, от чего Анатолий не отказался и принял на грудь полстакана водки. Его порыв пить в одно дуло мне очень не понравился. Я начал подумывать, что пора звонить Дане. Мысль, как устроить на ночь толпу из семи поддатых человек, если там еще две женщины впридачу, настроение мне не прибавляла.
Мне стало так грустно, что я взял с подоконника свежую бутылку водки и плеснул себе в стакан полтинничек.
Мои телодвижения оценил Анатолий:
- Джон! Молодец! Сейчас разгуляемся, придут ребята, поужинаем, потом песни петь будем. Давай, дорогой, за это и выпьем! – Он плеснул Свете коньяка полташку. Себе, как ни странно, Анатоль налил не больше полтинника.
Мы выпили, не чокаясь. За столом настроение как–то плавно изменилось. Даже Света выпила свой коньяк до дна.
Ее белоснежное личико слегка стало наливаться румянцем. Она видимо испытала облегчение, что внимание Анатоля с нее перешло на меня.
Закусив коньяк кружком апельсина, и дожёвывая кусочек шоколада, облизывая свои губки розовым язычком, она выглядела просто умопомрачительно милой, придавив мою замученную алкоголем фантазию легкими мечтами.
Однако, то что она сказала, меня даже резко протрезвило и озадачило:
- Знаете, Джон, если Анатоль вспомнил про песни, то это будет та еще веселуха. Песни петь мы будем на улице. Хорошо, если сразу соседи полицию вызовут, это будет полбеды. Обычно его успокаивать выходят русские соседи. А потом якуты подтянутся и будет неплохая драка. Когда приедут буряты-полицейские и всем по башке настучат дубинками, будет не очень весело. – Она замолчала и заулыбалась, поглядывая в сторону Анатоля.
Периодически она делала мне знаки, что пора как-то завязывать с пьянкой, чтобы Анатоль не зашел в последнюю стадию перед появлением белочки. Анатоля же совершенно не смутил сюжет, вынесенный Светой для обсуждения:
- Знаешь, Джон, песни – это фигня. Это только повод подраться с русскими от скуки. Они думают, что мы якуты слабые, а мы – великие богатыри. Знаешь, у нас даже своя древняя борьба есть, как у китайцев ушу. Вот праздник Новый год будет, сам все увидишь. Вот, хочешь, можно на руках потягаться для начала. Я тебя уложу за раз. – У меня в голове началась легкая паника, обычно такие потягушки за столом заканчиваются мордобоем, чего мне хотелось бы избежать.
Я дерусь с малого детства и драк совершенно не боюсь, но в драке не всегда могу контролировать свой опыт и силу, и случайно могу нанести приличную травму противнику, особенно пьяному мужику, чтобы его остановить.
Видимо Анатолю не понравилось, что Света ходила ко мне в комнату, чтобы вызвать меня на кухню?
Неловкую паузу в общении за столом прервал звонок.
Охотник с Севера. Редактировал Bond Voyage.
Часть 2. Золото, бриллианты и олени (читайте здесь)
Продолжение следует.
Ставьте лайки. Делитесь с друзьями. Подписывайтесь на канал.
==========================
Желающим приобрести авантюрный роман "Одиссея капитан-лейтенанта Трёшникова" обращаться kornetmorskoj@gmail.com
В центре повествования — офицер подводник Дмитрий Трешников, который волею судеб попал служить военным советником в Анголу, а далее окунулся в гущу невероятных событий на Африканском континенте. Не раз ему грозила смертельная опасность, он оказался в плену у террористов, сражался с современными пиратами. Благодаря мужеству и природной смекалке он сумел преодолеть многие преграды и с честью вернулся на Родину, где встретил свою любовь и вступил на путь новых приключений.
===================================================
