(книга «Больше, чем тире»)
Ну обидно же, да???
Природные катаклизмы Калининграда были придуманы Всевышним не иначе для того, чтобы поиздеваться над курсантами, когда спустя всего несколько дней обильный снегопад вдруг сменялся теплым проливным дождём и все наши неистовые старания по очистке территории за несколько часов с громким журчанием исчезали за решётками ливневой канализации. Обидно? Да! Но не настолько, как нечто другое…
Внезапная оттепель с проливным дождём! Что может быть неожиданней и веселей для курсанта, который накануне весь вечер старательно очищал кусок планеты от снега, а сегодняшним утром вдруг узнал, что физзарядку не заменили уборкой снега, а попросту отменили из-за проливного дождя? Но зимний проливной дождь в отличие от банального летнего имеет особенное свойство. Попадая на стылую землю, он тут же покрывает её прочным, но абсолютно прозрачным панцирем, заставляя скользить по нему абсолютно всё… Вы видели когда-нибудь корову на льду? А взвод коров? А несколько взводов? Нет? Значит Вам не довелось пережить в своей жизни одно из самых впечатляющих зрелищ! Когда строй в мгновение ока превращается в толпу пьяных эквилибристов, старающихся удержать равновесие и ухватиться за соседа по строю. Вскрики, вопли, ругань и смех слышатся со стороны гарцующего взвода! Строй внезапно превращается в беременную каракатицу, размахивающую своими бесчисленными щупальцами. И вот в небе появляются чёрные точки… Это не икра, а просто курсанты, в битве со своими вестибулярными аппаратами, уже разбрасываются во все стороны своими шапками и в конце концов охая, матюгаясь и причитая, шлепаются темно-синими жабками на обледенелый асфальт… Весело! Задорно! И совсем не холодно! Правда? Хотя слегка и обидно! А несколько таких взводов, одновременно гарцующих по льду??? Их-ха! Веселухха! Причём – впечатляющая!
То утро было особенно памятным. И не только потому, что эта история произошла с курсантом второго курса как раз после того самого жаркого периода хоккейного противостояния, но и потому что в то утро весь факультет стал невольным свидетелем представления по асинхронному одиночному плаванию.
Оттепель налетела на Калининград накануне поздно вечером c субтропическим страстным дыханием и всю ночь плевалась в слепые окна совсем уж по-весеннему обильным дождём. Но снег таял неохотно, ибо земля была очень холодной и попервой превращала воду в лёгкий ледяной покров. Но всё равно, к утру зима окончательно отступила, образовав на огромной асфальтированной территории училища массу нестроевых водоёмов. И, конечно же, за место зарядки всех курсантов выгнали наружу с лопатами, голяками и скребками, но теперь уже для разгона луж. В то утро наше училище преобразилось в артель «Напрасный труд». Вычерпывая воду ведром без дна или перенося воду в решете можно было бы добиться более впечатляющих результатов, нежели гонять раненым Савраской со скребком по плацу, который в то утро напоминал огромный, но мелкий плавательный бассейн. Обильно тающий снег с не менее обильно льющимся с продырявленных небес февральским ливнем все курсантские старания тут же помножали на ноль, придавая тем самым приборщикам ещё больше ярости, злобы и нечеловеческого рвения. Так или иначе, но когда время физзарядки подошло к концу, все радостными и слегка увлажненными бросились назад в роту, признав своё полное поражение в борьбе со ополоумевшей стихией. Прошли утренние помывки, приборки и осмотры и вот по ротам полетела долгожданная команда:
- Личному составу выйти построиться на плацу для перехода в столовую.
Стояло тёмное и сопливое утро февраля. На плацу перед факультетом несколько уличных фонарей, стараясь разогнать мрак и уныние, весело перемигивались своими множественными отражениями в коварных лужах. Всё коварство заключалось в том, что дно этих луж было очень скользким. Именно на дне этих луж лёд почему-то не спешил таять. Вот пара курсантов, случайно наступив в лужу, громко чертыхаясь поскользнулись и только натренированный вестибулярный аппарат не позволил им позорно плюхнуться в воду на глазах у всех…
Утреннее построение факультета для перехода на завтрак особенной помпезностью, которая присуща предобеденному построению всего личного состава факультета, не отличалась. Всё было буднично и по-деловому скороспешно. Рота строилась прямо у крыльца фронтом в сторону учебного корпуса второго факультета по направлению к столовой. Одна рота, самая расторопная и сметливая, а может быть и самая голодная, уже успела скоренько построиться и самостоятельно пошла на завтрак. Остальные роты грозно темнели в полумраке мокрого плаца и терпеливо принимали в свои чрева припозднившихся курсантов, которые в строевой панике выбегали из спального корпуса и этакими проворными муравьишками мчались к своему подразделению. Со стороны это выглядело весьма потешно, и напоминало муравьиную семью, когда запоздалые мураши пытались присоединиться к общей толпе своих собратьев, которые выбиваясь из сил тащили к себе в муравейник крупную добычу в виде жирной гусеницы или замученного кузнечика.
За первой ротой вот уже и следующая – тоже, закончив построение, начала было движение слегка покачиваясь и эквилибрируя на зыбкой поверхности, покрытой сверху свежей дождевой водой, как вдруг перед ней подстреленным зайцем проскочил опаздывавший в строй один курсант из 32-й роты. Он слетел с высокого крыльца факультета, перепрыгивая через несколько ступеней, широко размахивая руками и всё набирая скорость, словно безответственный пешеход, пытающийся проскочить перед самым носом едущий по дороге автобус... А, давайте для некой точности и справедливости ради, наречём-ка мы этого курсанта Алёшей. И вот наш Лёшик слетает вниз с крыльца, перепрыгивая через несколько ступеней и неистово балансируя руками, и пробегает полоумным кабанчиком, получившим в свой шерстяной зад пригоршню отменной охотничьей дроби, перед начавшей движение 33-й ротой, и уже направился было по дуге большого круга к своему строю, но…
В то утро почему-то опять никто не отменил законов ни термодинамики, ни инерции, ни великого закона подлости... ну и наш спешливый Алёшка, не заметив в сумерках на дне огромной лужи остатков льда, вылетел на арену. Лужа была огромной. А знаете, что самое скользкое на свете? Правильно – это как раз тот самый ещё не успевший растаять лёд на дне большой остывающей лужи, и поэтому наш Лёша, потеряв равновесие, со всего маху бухнулся самым копчиком в самую глубину этой лужи. Инерция была очень высока, а скорость была почти сверхзвуковой, и поэтому, тут же откинувшись на спину, курсант по имени Алёша с широко распахнутыми ногами, кегельбанским шаром промчался мимо своей роты, слегка притихшей и обалдевшей от необычного зрелища, прямиком в тающий рыхлый сугроб. Курсанты 33-й роты, уходящей в пробуждающуюся фиолетовость февральского утра, уже громко и одобрительно смеялись, впрочем, смеялся и весь остальной факультет! Наш водоглиссирующий Лёха своими экзерсисами теперь точно обеспечил всему третьему факультету хорошее настроение, ну, по крайней мере до обеда. Дно лужи было настолько нежным и по-фигуристски девственным, как лёд перед первым выходом на арену, что скользить по нему в своей насквозь уже промокшей суконке было легко, влажно, но очень обидно и через чур бодряще, тем более - на глазах всего честного народа. И наш Алёшка, громко матерясь и всё ещё не снижая скорости, в мгновение ока проехался на спине вдоль по луже мимо благодарной публики, поднимая при этом ледяной бурун. Бурун шедший от междуножья весело облил курсанта от живота до самого до темечка. Свою шапку Лёшка уже давно потерял ещё в самый первый миг падения, как и свои шерстяные перчаточки. И теперь, с тихим хлюпаньем уткнувшись в тающий на глазах сугроб, он осмотрелся по сторонам и постарался встать на ноги. Это было нелегко. Ноги разъезжались в стороны, руки не слушались и не ощущали под собой земной тверди и поэтому расползались тоже. Так что пришлось просто перевернуться со спины и элементарно встать на карачки, и в такой коленно-локтевой позиции выбираться из этой злополучной лужи под общий хохот курсантов. Родная 32-я рота ехидно смеясь, двинулась в сторону курсантской столовой. Курсант Алёша медленно выбрался из лужи в хлюпающую снежную кашу и медленно встал. С форменки, с брюк и конечно же с лица и души стекала вода, хорошее настроение, досада, уныние и злоба на самого себя. Ну что же это за такое? Ну что же за невезуха такая? Мокрый Лёха огляделся по сторонам. В сумерках, немного поодаль, на поверхности уже ставшей такой родной лужи ехидно и медленно покачивалась на волнах остывающая шапка, от которой исходил аромат одеколона «Флёр-а-Флёр». Две промокшие насквозь черные перчатки мертворожденными сопливыми котятами тоже лежали в луже и не подавали признаков жизни. Картина была весьма печальной и слегка удручающей. Кое-как добравшись до своих вещей, Алёша поймал шапку-ушанку и не выжимая её водрузил себе на голову. Ай! Сгорел сарай, гори и хата. Выудив перчатки и кое-как их выжав, он огляделся по сторонам, посмотрел на усмехающегося старшину проходившей мимо родной роты и, обречённо махнув рукой, не спеша пошёл обратно в спальный корпус.
- Ну что, подмылся? – прилетело в спину обидное от старшины, как раз промеж лопаток. Затем ехидный хохот однокашников.
Да уж! Друзья познаются в биде!
Подниматься по сухим и тёплым ступенькам трапа, оставляя на разогретом цементе, пошлые и неприлично мокрые следы, Алёше было особенно обидно. Он уже понял и с прискорбием даже осознал, что все предобеденные лекции придётся сегодня слушать на голодный желудок под неприличный аккомпанемент урчащего живота. Обидно? Да ещё как! Но это ещё было пол беды. Самая жуткая досада ожидала впереди. И не только из-за того, что взводная баталерка была уже закрыта, ибо баталер Вовчик Стефаненко, как каждый нормальный и дисциплинированный курсант, уже ушёл из роты вместе со всеми на завтрак. Так что у Алёши не было теперь никакой возможности переодеться во всё сухое - пускай даже и парадное. А мокрым у него оказалось положительно всё: начиная от шапки-ушанки, которая теперь напоминала пьяного мокрого ёжика, и заканчивая носками, превратившихся в хлипкие караси. Выхода было два – либо пропадать, либо бороться за свой удобоваримый вид при помощи гладильной доски, раскалённого утюга и такой-то матери. Курсант Лёша решился на второе. Он был вынужден полностью обнажиться и теперь, стоя в комнате бытового обслуживания в костюме Адама, тщательно высушивал всю свою форму смертельно нагретым утюгом. Прошло краткое время, за которое наш Алёша умудрился высушить не только свои фиолетовые труселя, но и носки с тельняшкой заодно. Отутюженный и сложенный по-особому втрое гюйс, лежал на соседней доске и своей застиранной голубизной вселял в курсанта некий оптимизм, что самое страшное уже позади. Тяжелее всего было высушивать пушистую фланельку второго срока и суконные штаны. И вот в этот интимный момент в бытовку вошёл начальник курса. Он заранее пришёл в роту и стал невольным свидетелем сольной программы своего подчинённого на ледяном дне главной факультетской лужи, но мудро сделал учтивую паузу. И в тот момент, когда до начала занятий оставалось уже каких-то пять минут, а курсанту всё ещё требовалось высушить правда всего лишь одну брючину, командир роты слегка улыбаясь, заглянул в комнату бытового обслуживания. Тут же от него прозвучало несколько наводящих, но вполне логичных вопросов:
- Товарищ курсант, а почему вы нарушаете распорядок дня? А почему Вы не завтракали? А почему Вы – в роте, ведь по распорядку дня Вы должны осуществлять переход в учебный корпус на занятия?!
Все глупые и тщетные объяснения с рассуждениями, что, мол, я спешил… бежал… а там лужа… вода… лёд… а я упал… намок… и весь промок… и теперь сушусь… командир роты принял близко к сердцу, и искренне сострадая своему несчастному амфибийному подчинённому, от всей души и по-отечески впаял два наряда на службу за грубое нарушения суточного распорядка дня. С тех пор наш Алёша не только перестал перебегать перед близко идущим строем даже в светлое время суток, не говоря уже о сумерках, но даже летом. С тех пор он также перестал перебегать дорогу перед быстро идущим транспортом, а также отныне старался переходить дорогу строго в установленных местах и только на зелёный сигнал светофора…
Тут нашей истории - конец.
Этим этюдом «повышенной влажности» мы и закончим зимнюю тему Калининградского Высшего Военно-морского училища. Но не переживайте! Будут и другие рассказы, и правдивые истории про нашу систему. Следите за новыми публикациями! Всем всего доброго! И до следующих встреч!
© Алексей Сафронкин 2022
Спасибо за внимание, друзья, и если Вам понравилась история, то ставьте лайк и делитесь ссылкой. Подписывайтесь на канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
